Марат Самсонов Николай Соломин Диограмма
Огромное, убегающее за горизонт небо. Сплошной стеной стоящий вдали лес. Тысячи людей, собравшихся на просторной луговине у реки. То там, то тут устроены импровизированные трибуны, с которых выступают рабочие-ораторы. Видны взметнувшиеся руки — люди голосуют…
Вы видите громадный, высотой восемь и длиной тридцать восемь метров, холст-полукольцо в процессе работы, таким он был в начале февраля 1980 года. Полностью завершены в цвете небо, пейзаж, основная масса собравшихся людей. Осталось главное: более двухсот фигур ближнего плана. Они намечены пока лишь контуром. Да еще впереди не менее ответственная работа над предметным планом — макетом участка местности, занимающим пространство от нижней кромки холста до подножия полукруглой, высотой около полутора метров смотровой площадки.
Авторы этого уникального произведения — народный художник РСФСР Марат Самсонов и заслуженный художник РСФСР Николай Соломин. Два года изучали они архивные материалы и исторические документы, знакомились с музейными экспонатами, продумывали варианты композиции. К сделанному заранее рабочему эскизу диорамы написали не одну сотню натурных этюдов. Художникам позировали, например, ивановские комсомольцы, одетые в подлинные костюмы начала века.
Историческое место, где собирались Иваново — вознесенские рабочие и мастеровые, вошло теперь в черту города и почти полностью застроено. Так что пейзаж, на фоне которого разворачивались события, пришлось воссоздавать на холсте таким, каким он был в то памятное лето 1905 года.
Затем из города Сурска Пензенской области был привезен огромный холст, сотканный без единого шва. Полотно натянули на металлический полукруглый каркас, смонтированный в одном из помещений нового здания историко — революционного музея. Мастерицы Подольского художественного комбината загрунтовали холст, и художники приступили к работе.
— В первый раз пришлось нам в диораме трудиться над таким сложным по рисунку небом, — рассказывает Марат Самсонов. — Оно имеет особое значение как элемент композиции, определяет настроение произведения: устойчивая хорошая погода — доброе предзнаменование на будущее. Много писали с натуры небо, облака. Цвет небосвода состоит из десяти основных колеров, подобранных по этюдам, — несколько колеров белого цвета, несколько синего и серого. Писать небо было трудно еще и потому, что работали мы на высоких передвижных лесах, и, чтобы увидеть сделанное в целом, надо было десятки раз в день спускаться вниз.
— Не меньше трудностей было и с пейзажем, занимающим треть полотна, — продолжает Николай Соломин. — Для изображения леса и травы составили двадцать пять колеров. Причем интересно, что мы почти не использовали зеленой краски: большинство оттенков зеленого получили, комбинируя другие цвета. Например, теплый тон листвы дальних деревьев, освещенных солнцем, получился от смешения кадмия желтого и кобальта синего. А основной тон травы везде составлен из кадмия желтого, охры светлой и ультрамарина.
Кстати, опыт работы над живописными произведениями столь больших размеров привел художников к методу, которым пользовались еще старые европейские мастера, то есть к живописи не с палитры, а составленными заранее колерами, раскладывая тона на свет, тень, полутон и рефлекс. Только так можно добиться цельности и ровности цветового решения на больших поверхностях.
Диораму всю сразу глазом не охватить. Рассматривать ее приходится фрагментами, постепенно переводя взгляд от одного к другому. Поэтому отдельные сюжеты имеют свои композиционные центры. Если начинать осмотр слева направо, то первый такой сюжет — сцена на пригорке, который в шутку называли «Мысом доброй надежды». Здесь собирался Совет, читались лекции — проходили занятия Талочного университета. В эпизоде, запечатленном на диораме, большевик-агитатор проводит беседу с группой бастующих. Здесь же рабочие с позором изгоняют провокатора, пытавшегося мешать выступающему.
Затем другой эпизод : группа рабочих и собравшихся из окрестных деревень крестьян окружила мастерового, читающего вслух газету «Северный край», в редакции которой работали большевики.
Далее еще одна сцена, демонстрирующая солидарность рабочих в борьбе за свои интересы. Стачечники единодушно и энергично осуждают корреспондента московской буржуазной газетки «Русский листок», поместившего в ней пасквильную заметку, искажающую революционные события.
Минуя центральную часть диорамы, остановимся на группе людей, с интересом читающих бюллетень, который выпускался Иваново — Вознесенской группой РСДРП по инициативе и под руководством М. В. Фрунзе. Такие бюллетени и прокламации печатались в подпольной большевистской типографии. В них освещался ход стачки, переговоров с фабрикантами, рассказывалось о положении дел в городе и стране, о работе Совета.
Рядом у столика стоят работницы в очереди за материальным пособием. Средства в стачечную кассу вносили сами рабочие. Помощь бастующим приходила и из других городов. Интересно, что была организована фотосъемка митингов, депутатов, отдельных групп рабочих. Часть денег от продажи фотографий тоже шла в стачечный фонд. Некоторые из этих уникальных снимков сохранились и послужили бесценным документальным материалом при создании диорамы.
Еще правее видна сцена, в которой прибывшему в сопровождении казаков фабричному начальству передает требования бастующих Федор Афанасьевич Афанасьев — один из организаторов и руководитетей стачки, известный по партийному псевдониму «Отец». Видя в руках казаков обнаженные шашки, рабочие тоже вооружаются кольями, готовые дать отпор прислужникам властей.
И наконец — группка любопытных обывателей, наблюдающих за происходящим со смешанным чувством страха, неприязни и… интереса. Шутка ли — едва не весь город перебрался на Талку, власть не у губернатора, а почти полностью в руках рабочего Совета. Иные хозяева фабрик даже приходят в Совет на поклон — с просьбой выделить людей для переработки пропадающего на складах сырья.
На полотне есть и другие сюжетно самостоятельные эпизоды. В целом же диорама строится по законам картины и, несмотря на множество относительно самостоятельных сюжетов и сцен, непременно имеет основной центр всей композиции. Это запечатленный в центральной части холста напряженный момент митинга. Выступает Евлампий Александрович Дунаев — рабочий ткацкой фабрики Бакулина, один из руководителей стачки, член Иваново-Вознесенского комитета РСДРП, депутат Совета, любимый оратор рабочих. Рядом с ним слева девушка-агитатор (известно, что ткачихи принимали самое активное участие в стачке); справа от Дунаева — молодой рабочий, одобряющий слова оратора. Группа, поддержанная развернутым чуть сзади знаменем, пламенеющим над головами собравшихся, точно передает настроение произведения в- целом. Люди на трибуне выражают сокровенные народные чувства: в их сторону направлены жесты собравшихся, устремлены взгляды. Внимание к главному центру композиции подчеркивается и построением неба: плывущие по нему облака как бы сбегаются к середине диорамы…
На полотне запечатлен всего один день исторической стачки. Один, но вобравший в себя многие из далеких 72 дней борьбы.
«Собрания на Талке, по характеристике царских чиновников, превратились в «социалистическую академию» для массы рабочих, — писал видный деятель Коммунистической партии, историк и публицист Е. М. Ярославский. — Еще до этой стачки партийная организация провела в рабочих массах огромную работу. Поэтому достаточно было дать лозунг выбирать уполномоченных от рабочих, чтобы в тот же день повсюду произошли выборы, причем выбранные в большинстве случаев оказались как раз наши партийные товарищи, которых знала масса. Так был создан первый Совет рабочих депутатов».
