Мартын Фатьянов денастия Петуховых мастера узорной прорезной бересты
Повторение фигурок в определенном ритме по всей круговой поверхности туеса — звезд и птиц по верхнему ярусу, людей, зверей, деревьев по нижнему — создает впечатление их движения. Количество чеканов невелико (15—20), но они позволяют создать большое число разнообразных композиций. Солнце, звезды, птицы, птица на дереве, охотник, медведь, лось — излюбленные образы фольклора. В произведениях мастера образы живут не в условно символическом традиционном значении, а в конкретном, близком душе мастера переживании жизни. «Одетая в узоры» «рубашка» туеса закрепляется берестяными ободками на внутренней части — цилиндрической формы «дупле». Для этого с большим искусством использовалось в народе шитье еловым корнем, гибким и эластичным. Одновременно он служил и декоративной отделкой.
Существовало несколько способов такого шитья: «косичка», «ступенька», «елочка». Мартын Филиппович шьет крепкие туеса, вставляет в них еловые донышки, распаривает и гнет из вереска удобные для руки ручки к крышкам. Посуда в хозяйстве нужная, а значит и сделана должна быть надежно. Традиционную для Севера посуду из бересты Фатьянов создает по заказам своих деревенских соседей, а теперь и для Художественного фонда РСФСР как признанные произведения искусства. Для самого мастера оно нераздельно с практическим опытом. Чтобы хорошо сделать, надо правильно выбрать материал. Не знаешь, скоро ли хорошую березу найдешь… Если дерево на сыром месте растет, да игл на березовой коре много или крона худа — то дуплё тебе дерево не отдаст. Если с иглой бересто взять — то рассохнется туес и потечет». Тянутся к доброму мастеру люди, щедро раскрывает он им секреты древнего ремесла.
Племянник — Федор Фатьянов, художник из Архангельска, каждое лето ходит со стариком в лес, заготовляет с ним материал для работы. Теперь он сам из бересты сделает любой величины посудину для хозяйственных нужд. Его жена Людмила, тоже ученица Фатьянова, стала участницей многих художественных выставок. Ее туеса, бураки и лукошки из бересты — тоньше и изящней, узор продуман, но рука мастера, научившего ее древнему искусству, чувствуется во всем: какая береста подобрана для туеса (здесь важны не только цвет и фактура, но и плотность материала), каковы пропорции, каким швом прошиты края и «рубашка» туеса и т. п. Резьба по дереву стала специальностью и родственника Мартына Филипповича — Николая Сидорова. Молодой мастер работает в Архангельском отделении Художественного фонда РСФСР. Он научился у старого мастера вырезать из сосны птиц с расщепленными крыльями, изготовлять традиционные лубяные коробейки, берестяные туеса, деревянную долбленую посуду. Он участник многих выставок. Радостно жить на свете Мартыну Фатьянову, беспокойному и веселому человеку. «Он у нас пламенной»,— говорят про него деревенские. Подолгу мастер выискивает, бродя с сыновьями по лесу, подходящие коряги — корни и развилки сосны, ели, осины, чтобы дома у себя в мастерской создать чудесных птиц; птица голубь, птица кряква, птица вестница, глухари на току и множество других птиц в форме солонок, ковшей. Птицы «петуховские», как теперь принято говорить, удивляют многообразием и выразительностью форм, пропорций, богатством природной расцветки дерева. Солоница-утица — одна из любимых работ Петухова. Старательно вырезает он голову, изгиб шеи птицы, плотно подгоняет традиционную крышку-спинку с «хитрым» замком. Традиционная форма солонки, передаваемая поколениями мастеров вместе с навыками обработки дерева, продолжает жить в наши дни.
Древнее изображение образа утицы трансформировалось в новый образ, сохраняя свой благожелательный смысл-—«на счастье». «У нас, Петуховых, все в роду удалые, все мастера. А я, по-видимому, им родился. Еще в детстве, что ни увижу, все сам хочу сделать, очень любил расспрашивать стариков, обо всем узнать, хитрости разные». «Малая Шалга—деревня бондарей и корзинщиков. Лес здесь самый подходящий для этого дела: сосна частослойная растет, за ней далеко ходить не надо, а дранка для корзин из нее прямая, как струнка, расщепляется. Можжевельник — для клепки хорош, вересковая кадушечка — самая лучшая бондарная посуда: не рассохнется никогда и воды не боится, за то и ценилась дорого. Осенью и зимой работали, — вспоминает Петухов, — весной на ярмарку везли изделия для продажи или обмена. Лес кормил, поил и одевал крестьянина. Теперь же поделки делаем больше для своей радости». Дети учились у отцов и дедов всем необходимым ремеслам, перенимая традиции мастерства, опыт, накопленный не одним поколением. Туес (бурак) — берестяной сосуд, широко использовался на Севере. Плотно вставленное, а затем распаренное в горячей воде дно туеса делало эту крестьянскую посудину водонепроницаемой, а помещенные в нее продукты подолгу сохраняли свои качества: молоко в туесе не кисло, квас в нем и в жару оставался холодным. Таковы удивительные свойства с давних пор используемого народом в быту бересты.
Теперь эстетическая функция предмета народного искусства выдвигается на первый план. Однако отказ от утилитарности порой приводит в творчестве Петухова к некоторой перегруженности декором. Красивый сам по себе материал, имеющий свой рисунок, нередко превращается в сплошную ковровую поверхность. Лучшие же «петуховские» изделия с удачно найденными пропорциями, с соответствующим данной форме орнаментом становятся подлинными произведениями декоративного искусства. Увиденная однажды Александром Ивановичем берестяная шкатулка старинной работы повлекла за собой рождение «петуховских» шкатулок самых разнообразных форм: круглых, овальных, четырехугольных. Щедро украшенные тисненым узором геометрического и растительного характера или в виде различных клейм с фигурками животных и птиц, объемно наращенными из резной бересты краями, обшитыми мягким сосновым корнем, они стали новым, современный видом изделий из бересты, доказывая, что художественные традиции прошлого могут совершенствоваться и развиваться.
Как когда-то отец, а отцу дед, рассказывает Александр Иванович своим сыновьям, по каким приметам можно найти березняк, можжевельник, сосняк, подходящие для работы, учит определять по цвету, текстуре древесины, на какой почве дерево росло, что из него сделать можно, почему с одной березы береста снимается и режется, как сыромять, до тонкости папиросной бумаги, а с другой — жесткая, грубая, как стеклянная, — один раз резанешь, она уже колется, ломается; почему одна сосна для корзин годится, другую ни за что на дранку не разодрать, зато для клепки хорошо пойдет; почему комель или вершина дерева разные результаты дают в обработке, почему из одной клёпки посуда 200 лет простоит, а из другой сразу течь даст… Семья Петуховых — это творческий коллектив мастеров, где в совместной работе, в поиске каждого в отдельности и всех вместе происходит отбор и закрепление удачно найденной новой формы, ее декоративного решения, приемов и исполнения орнамента. Сохраняя традиционные способы художественной обработки бересты и дерева, мастера ищут свой путь в создании декоративной вещи. Коллективная форма творчества позволяет опробовать разные варианты, найти и закрепить в работе лучший. Неизбежная в коллективе здоровая конкуренция рождает желание сделать лучше, технически совершенней.
В этой традиционной форме бытования художественного ремесла надо видеть перспективу его современного развития. Трое Петуховых: отец и два сына — Валерий и Ярослав, работают мастерами-надомниками в Архангельской организации Художественного фонда РСФСР. Это их основной заработок, что иногда вынуждает мастеров разделять труд на ряд операций. Тиснение, резьба узоров на «рубашках» туесов, шитье корнем, подгонка донышек и крышек часто делаются всеми вместе или по принципу — кому что лучше удается, так же распределяется и работа по видам изделий. «Наша работа делается нами коллективно, резкого распределения труда у нас нет, но в то же время каждый из нас может выполнить любую вещь от начала до конца самостоятельно». Например, Валерий и Ярослав могут делать туески, шкатулки и берестяные кружки с освоенным орнаментом в два раза быстрее, чем их отец, и потому «практичнее для нас,— говорит старший Петухов,— если они будут делать эти именно вещи, распределяя между собой операции. А вот над драночными птицами, голубками, утицами, бондарными кружками они еще не могут работать мастерски, нет еще у них достаточного навыка, поэтому эти работы практичнее делать мне». Но такое распределение труда иногда ведет к упрощению операций, к механическому перенесению одного и того же орнамента на множество туесов, совершенно разных по форме. Сами мастера чувствуют это и мечтают о творческой работе. «Я хочу, чтобы каждая моя вещь была оригинальна, а мне приходится о заработке беспокоиться, делать «на поток» туеса и шкатулки, — говорит старший Петухов. — Мог бы я на ушатах да на бочках зарабатывать, каждую осень заказов, хоть отбавляй, да теперь уже не хочу, смысл у меня другой — творчески работать, чувствую, что могу много сделать…» Есть в доме Петуховых вещи, которые дороги им как лучшие образцы — это как ориентир, как художественный уровень, который заставляет мастеров придерживаться определенного качества, достигать разнообразия в вариантах узоров и форм. Бесконечно разнообразны тисненые и резные «петуховские» орнаменты по бересте. На одном туесе оживают в ажурной прорези реалистические фигурки жителей северного леса, декоративно переплетаясь с растительными побегами фона. У другого «рубашка» сплошь покрыта драгоценным резным кружевом. Иногда поверхность туеса оплетена ритмично чередующимися загнутыми уголками бересты, что придает ей выпуклость, фактурность, разнообразие цветовых оттенков. Младший сын Петухова Валерий тонко чувствует природную красоту бересты. Вьющийся растительный побег — любимая тема тисненых узоров Валерия. Мягко стелются травы, виноградные лозы, ритмично переплетаясь с разнообразными цветами, превращая поверхность туеса в богатый наряд. Традиционное построение тисненого орнамента в виде расположенных друг над другом фризов характерно для большинства работ Валерия. Узорные полосы подчеркивают объем, создают единый ритм чередования линий, зрительно сокращающих удлиненную форму туеса.
Различные сочетания мягких полукружий, овалов, цепочек ромбов, симметрично разбиваемых узором в виде четырехлепестковых розеток, — главные элементы геометрического орнамента молодого мастера. Он подолгу обдумывает каждый новый мотив своего орнамента, пробуя его в разных вариантах. Значительным толчком для фантазии В. Петухова оказалось знакомство с коллекцией народных изделий из дерева и бересты в Государственном Историческом музее в Москве. Работы старых мастеров помогли молодому мастеру найти свой путь. Его художественный вкус, любовь к материалу особенно проявились в прорезных орнаментах. Разнообразно варьирует Валерий мотив солнца в виде резных полукружий с расходящимися лучами, увиденный им на олонецких туесах. Фон и узор в этих работах несут одинаковую нагрузку, способствуя цельности восприятия всего предмета. В отличие от Валерия, его брат Ярослав в работе горяч, как и отец. Он стремится найти технически совершенные и наименее трудоемкие приемы, добиваясь крепости, «надежности» формы туесов. Украсить же вещь ему труднее, его самостоятельные орнаменты (только тисненые) чаще всего однообразны и засушены, украшены натуралистическими цветами. В доме Петуховых — своя библиотека по народному искусству, книги с интересом изучают и отец, и сыновья, находя для себя мотивы орнаментов в работах старых мастеров. Чуткость ко всем новшествам выразилась во многих работах А. И. Петухова. Он по-своему претворяет впечатления, приспосабливая увиденный узор к материалу. Не без влияния хохломских узоров, виденных на выставке, и традиций шемогодской резьбы сделаны им туеса с прорезным травным орнаментом, где в сказочно-ковровом переплетении цветов, трав, гроздей винограда затерялись силуэты лесных птиц, зверей. Но если здесь новый мотив, творчески переработанный мастером, органичен, то другой случай показывает и возможности неудачи в подобных заимствованиях. Так, попытка претворить впечатление от сюжетных изображений на туесах Мартына Фатьянова увенчалась неудачей.
То, что в произведениях М. Фатьянова воспринимается как поэтический рассказ, у Петухова стало неожиданно сухим иллюстративным изображением с натуралистическими сценками охоты, рыбной ловли и т. д. Дело, очевидно, в том, что суть творчества одного мастера не может стать естеством для другого. Последняя работа Александра Ивановича — «Тысяча солнц» — мелкоузорная резьба по дереву, украшающая нижнюю часть стены комнаты. Парные композиции с мотивами древней символики изображают птиц, зверей и между ними резные солнца. Александр Иванович любит рассуждать о древней символике — о древе жизни, о солярных знаках, о значении того или иного узора в орнаменте. Сознательно вводит он их в резьбу. Это результат начитанности и наслышанности мастера, склонного к философским рассуждениям, что иногда мешает непосредственности и органичности в творчестве, придающим особое обаяние произведениям Фатьянова. «Все в паре, один к одному: дерево, цветок, виноградная гроздь, птица Сирин, Пегас, лесные олени… А солнышки у меня разные, ни в одном узоре не повторяются — ибо я в какой-то степени язычник, солнцепоклонник». Солнечные знаки-круги заполняются мелким узором, рельефы разной глубины дают игру светотени. Мастер демонстрирует здесь свои технические возможности, и в ущерб простоте и ясности часто преобладает желание удивить, изумить мастерством, знанием всех видов резьбы по дереву. Как только мастер отказывается от традиционной условности в обработке дерева, так обязательно впадает в украшательство, эклектику, натурализм. М. Ф. Фатьянов и А. И. Петухов — потомственные мастера, но представляют два различных уровня в народном искусстве. И не только потому, что представляют два разных поколения, но и потому, что их творчество отражает две тенденции. Для Фатьянова туес сохранил значение утилитарного предмета, поэтому, надо сделать его прочно, а украсить для того лишь, чтоб «веселее глядел»; Петухов же считает, что его туеса созданы не для грибов или сметаны, а для «красоты, чтоб человек порадоваться мог». Отсюда стремление к декоративности, стремление проявить себя, свой вкус.Такое убеждение поддерживается и выставками, постоянным участником которых он является. Нередко это убеждение приводит к отказу от традиции, и тогда мастер выступает как самодеятельный художник. Заметно снижается в таком случае художественный уровень его произведений. Мастера постоянно участвуют на выставках областных, всесоюзных и зарубежных. Имеют дипломы и награды. Их произведения экспонируются в музеях, закупаются Художественным фондом РСФСР. А. И. Петухов и его сын Валерий — члены Союза художников СССР.
