Музей Василия Андреевича Тропинина
Музей этот запрятан в сложном сплетении старых московских переулков, расположенных между Ордынкой и Полянкой, и второпях можно пройти мимо небольшого особняка — типичного строения Замоскворечья середины прошлого века. Дом неприметный, каких вокруг достаточно, и непохож он на привычные наши представления о музее как о здании основательном, просторном, с колоннадой и людным подъездом. Здесь нет ничего этого, и тем не менее в Щетининском переулке находится один из интересных, гостеприимных и, пожалуй, необычных художественных музеев столицы — музей выдающегося русского живописца Василия Андреевича Тропинина (1780—1857) и московских художников его времени. Кстати, совсем рядом, на Полянке, стоял когда-то и дом, в котором замечательный мастер прожил последний год своей жизни.
Чем же необычен этот музей? Чем отличен от других хранилищ отечественного изобразительного искусства? Прежде всего своим рождением. Возник он в 1971 году на основе коллекции известного собирателя реликвий старины Ф. Е. Вишневского. Это его дар Советскому государству и любимой Москве. А полотна, которые выставлены в уютных и тихих залах, приходили к нему путями подчас неожиданными. Поэтому многие из этих картин нередко скрывали свои тайны.
Возьмем хотя бы вот этот, прекрасного живописного письма «Портрет Самсона Ксенофонтовича Суханова». Возле картины нельзя не остановиться в восхищении перед блистательным мастерством художника, создавшего впечатляющий образ рабочего человека. Умное, выразительное и волевое лицо, благородная осанка, сильные, натруженные руки изображены с присущим Тропинину совершенством. Цельность, выразительность и глубина образа Суханова подчеркиваются серовато-оливковым колоритом, сдержанной красочной гаммой. Локальный цвет в этом портрете, как, впрочем, во многих произведениях Тропинина, имеет вполне конкретное эмоционально-смысловое значение. Основой живописи является четкий, проработанный рисунок, композиция проста и уравновешенна.
На полотне запечатлен человек незаурядный, талантливый русский каменотес и ваятель Самсон Суханов, прославившийся тем, что мог вырубить из камня монолит любых размеров и довел способ ломания гранита до легкости необычайной. Со своей артелью он изготовил гранитный пьедестал для памятника Минину и Пожарскому в Москве. В Петербурге по проекту архитектора А. Монферрана знаменитый каменщик вырубил из скалы и поставил на цоколь колоссальную Александровскую колонну высотою в 47,5 метра и весом 600 тонн. Он рубил также семнадцатиметровые колонны Исаакиевского собора, двенадцать колонн для портика Горного института, ростральные колонны у здания Биржи, за что получил в награду… кафтан. Под руководством знаменитого архитектора А. Воронихина Суханов участвовал в возведении Казанского собора, отделывал гранитом набережную на стрелке Васильевского острова, балюстраду для Петергофского дворца… Трудная, но романтическая жизнь замечательного ваятеля-самородка овеяна легендами и по-своему увлекательна.
«Портрет Суханова» не остался эпизодом в творческой био-, графии Тропинина. Люди труда постоянно привлекали внимание художника. Ведь и сам он был родом из крепостных крестьян деревни Карповка Новгородской губернии. Прежде чем стать художником, многое пришлось ему перенести. Был мальчиком на побегушках у помещика, лакеем, поваром. И пропал бы в нужде и безвестности, как произошло это с тысячами народных дарований. Лишь мощью таланта своего, упорством и невероятной работоспособностью удалось ему стать художником, составившим славу и гордость Отечества нашего. От крепостной зависимости он был освобожден под давлением возмущенной общественности уже в возрасте 43 лет, будучи известным живописцем.
Тропинин любил писать подобных себе. В музее можно увидеть портрет В. Энева, одаренного художника-реставратора, также происходившего из крепостных; умудренного опытом нелегкого бытия «Старика- ямщика, опирающегося на кнутовище»; глубоко лиричную «Кружевницу»; красочные, живые, радостные полотна, изображающие «Девушку-украинку», «Девушку с горшком роз», «Девушку, собирающую сливы»; и, наконец, «Портрет Суханова»…
Впрочем, такое название портрет получил не сразу. Поначалу он числился… Словом, Вишневский как-то приобрел грязный, потемневший холст с изображением неизвестного старика в крестьянской одежде. На живописи едва просматривалась подпись «Тропинин». Картина тогда представляла собой сплошную загадку: когда написана? Кто изображен на ней? Какова судьба полотна? Исследователям не было известно.
Когда реставраторы убрали с красочного слоя грязь и копоть, вдруг открылось нечто новое, ранее невидимое, оказалось, что старик изображен подле кирпичного здания, в руках у него каменотесный молоток, явная принадлежность его профессии. Тропинин, к слову сказать, любил изображать людей с орудиями их труда (вспомним хотя бы его «Автопортрет», на котором художник запечатлел себя с кистями и палитрой). А еще обнаружилась на холсте база лежащей колонны, а на ней дата создания портрета — 1823 год. Она также послужила ключом к разгадке произведения.
Исследователю очень важно отыскать верный ключ, которым можно открыть заветную дверцу и обнаружить за ней сокровища подчас более значительные, чем те, что скрыты в сказочных пещерах Аладдина. Иногда на поиск такого ключа уходят десятилетия. А порою, наоборот, ученому везет сразу. Что и произошло на сей раз…
Изучением картины занялась историк искусства Т. В. Буевская. Когда она ее осмотрела и увидела атрибуты профессии «неизвестного старика», подпись Тропинина и дату, то вдруг вспомнила, что, разыскивая материалы о русском акварельном портрете, встречала в давних-давних журнальных подшивках за 1820-е годы публикации о знаменитом каменщике Суханове. Не его ли изобразил Тропинин? Отправилась снова в библиотеку: да, действительно, в журнале «Отечественные записки» в 1818— 1819 годах были напечатаны большие статьи о легендарном мастеровом. Литературное его описание сходилось с обликом старика на тропининском портрете. Притом издатель журнала Свиньин хорошо знал Тропинина и даже посвятил его живописи в 1820 году, почти тогда же, что и о Суханове, восторженный отзыв в своем журнале. Издатель, по всей вероятности, и познакомил их.Итак, Суханов! Скажете, что атрибуция его портрета — просто счастливое стечение обстоятельств, удачная случайность? Нет, конечно, нет! За определением имени неизвестного каменщика стоит большой профессиональный опыт ученого, отменное знание художественной жизни того времени, цепкая натренированная память и, наконец, умение сопоставлять факты, находить их почти неуловимую взаимосвязь.
