Огюст Ренуар

Огюст Ренуар
Строгость линий он научился передавать не сухими выразительными средствами, а наполнять их своей любовью и только затем переносить с помощью кисти на холст.
Одна из лучших работ того времени — «Лиза» Она выполнена в традиционной манере, по академическим правилам (построение композиции, четкие линии), но в то же время искусно наложенные эффекты придают живость лицу модели, ее платью, позе и окружающей природе.

Ренуар считал, что писать нужно только на природе и ни в коем случае не переносить незаконченное произведение на доделку в мастерскую. Только в этом случае будет видна «живая» работа: очертания фигур слегка размытые, словно исчезающие в тумане; сияние света придает композиции динамику, природа представлена Ренуар ищет свой стиль, пробует себя практически во всех жанрах. Он создает декоративные росписи, пишет натюрморты, пейзажи, портреты, обнаженных женщин.

Ренуар создал множество портретов. Одним из лучших женских образов считается портрет известной актрисы «Комеди Франсез» Жанны Самари, написанный яркими живыми красками. Кожу юной красавицы художник оттенил зеленоватой гаммой. Когда зрители увидели работу, то ужаснулись: зеленая кожа — это немыслимо! Больше они ничего не смогли рассмотреть.
Не менее важны, хоть и достаточно редки в творчестве Ренуара психологические портреты (Виктора Шоке, Альфреда Сислея, Клода Моне).
Начало 1880-х годов ознаменовалось для художника кризисом и последующим отказом от импрессионизма.
Критически взглянуть на свою живопись его заставили фрески Рафаэля и живопись Помпеев, К середине 1880-х годов в творчестве мастера наступил «академический период» (его еще называют «энгровским»).
В начале 1890-х годов в творчестве живописца начинается «перламутровый период». Одна из характерных работ этого времени — «Девушки за фортепиано» (1892).
В 1900-е годы в работах мастера начинают преобладать красновато-розовые оттенки, поэтому данный этап его творчества получил название «красного периода». К этому времени Ренуар уже стал признанным живописцем и создал наибольшее количество разнообразных по жанру полотен. Он торопился творить: с каждым днем артрит все больше сковывал его движения. Когда из-за болезни он больше не смог держать кисть, то при помощи подмастерья обратился к скульптуре.
Однако все же его страстью до последнего вздоха была живопись, в которой он неустанно воспевал радость жизни, счастье и любовь.

Перебравшись в Париж, родители часто водили Огюста в Лувр.Там он открывал для себя новых художников, направления и школы.
Однажды один из рабочих Леви — Эмиль Лапорт, увлекавшийся живописью маслом, — глядя, как юный Ренуар расписывает фарфор, предложил ему попробовать свои силы в работе с красками и холстом.
Огромное влияние на его художественное восприятие оказал Париж. Будущий живописец ощущал себя его неотъемлемой частью, восхищался красотой узких, почти средневековых улочек в старых районах города, его разнородной готической архитектурой.

Росписи фарфора Ренуар посвятил четыре года. В 1858-м, после изобретения машины, наносившей рисунок на фарфоровые и фаянсовые изделия, многие живописцы- декораторы потеряли работу и вынуждены были искать себе схожие занятия.
Однажды на рынке Ренуар невольно стал свидетелем спора между владельцем кафе и подрядчиком по поводу стоимости росписи заведения. Недолго думая, он предложил хозяину свои услуги с условием, что работу можно будет оплатить после выполнения заказа. Однако Ренуар блестяще справился с этой работой. Люди специально приходили любоваться на его Венеру, а заодно и выпивали несколько кружек пива. В дальнейшем он оформил около 20 парижских кафе, но ни одна роспись, увы, не сохранилась. Собрав немного денег, Огюст отправился на обучение в настоящую школу живописи.

«Непримиримые» — так назвали свое небольшое сообщество Ренуар, Базиль, Сислей, Моне и Писсарро. Все они не желали больше изучать мастеров прошлого и подражать им. Своим наставником они провозгласили саму природу. Несмотря на то что мастера старой школы (Коро, Мане, Курбе и другие представители школы Фонтенбло) уже обратили свои взоры в сторону плэнера, тем не менее они продолжали писать в классической манере (четкие линии, понятные сюжеты, чистота красок). «Непримиримые» желали воспроизводить на холсте свое восприятие увиденного, без «литературного объяснения сюжета».
Именно так он впервые выразил свое видение искусства: неторжественное, менее почтительное, но более чувственное, глубоко личное и живое. Здесь же, в мастерской, Ренуар познакомился с Анри Фантен-Латуром2, который постоянно посещал Лувр, считая его лучшей школой живописи.
В 1862 году Ренуар познакомился у Глейра с будущими друзьями и единомышленниками в живописи: Фредериком Базилем, Альфредом Сислеем, а затем и Клодом Моне. Так стала зарождаться новая группа. К ней позже примкнули другие ученики, а также Камиль Писсарро, которого привел Базиль (они познакомились в мастерской Мане, где Базилю посчастливилось бывать).

После каждого урока у Глейра друзья отправлялись в кафе «Клозери де Лиля», где горячо спорили об искусстве, обсуждали свои идеи и отвергали классические каноны, осуждали их шаблонность и даже грозились сжечь Лувр.
В отличие от Моне и Писсарро, которые полностью отреклись от классических канонов, Ренуар не был столь категоричен в своих решениях. Он словно находился между двух огней: с одной стороны, его безудержно влекла новая «природная» живопись, с другой — он никак не мог отказаться от искусства Франсуа Буше, Жана Фрагонара и Жана Энгра.
И все же свобода творчества, желание наслаждаться всеми возможными чувствами, которыми природа наградила человека, а также перспектива обновления французской живописи склонили Ренуара остаться с «непримиримыми».
«Непримиримые» были полны идей, они любили жизнь, стремились узнать ее как можно лучше, пытались овладеть всеми ощущениями, которые доступны человеку благодаря органам чувств. Им суждено было стать родоначальниками нового французского искусства. Но самое интересное, что все собрания «непримиримых», на которых градом сыпались новые идеи, открывались новые видения живописи и провозглашался культ природы, совершенно не мешали Ренуару, Сислею, Моне и Базилю посещать уроки старика Глейра и продолжать изучать классический рисунок.
Однако в скором времени Ренуару пришлось снова заняться декоративной росписью: деньги, заработанные ранее на учебу, практически закончились. Семья была не в восторге от того, что Огюст занимался живописью, но Эдмон не оставил старшего брата. В 18 лет он уже сотрудничал с газетами и написал первые статьи о новом искусстве и группе «непримиримых».
В 1863 году Париж был взбудоражен: Салон отказался от большей части представленных работ. Возмущенные художники предложили Луи Мартине (одному из организаторов всех предыдущих показов) собрать и выставить отвергнутые картины. Конечно, Мартине никогда бы не решился на такой шаг, однако вмешательство Наполеона III все же побудило его провести выставку. Называлась она «Салон отверженных» и сопровождалась скандалом, связанным с именем Эдуарда Мане. Официальный Салон не принял его работы, и для «Салона отверженных» художник предоставил свою картину «Завтрак на траве» (1863). Публика раскритиковала и высмеяла эту работу, которая впоследствии, впрочем, принесла Мане скандальную, но все-таки славу.
С этого момента стало очевидным, что в художественный мир приходят люди, которым суждено изменить его. На творчество Мане обратила внимание группа художников из мастерской Глейра (Ренуар, Базиль, Сислей, Моне, Писсарро). Со временем к ней примкнул и Поль Сезанн, учившийся в академии Сюиса.
В результате реформы Салона, проведенной по инициативе Наполеона III, было принято решение, что три четверти состава жюри могут избирать сами художники. Однако это мало что изменило: в его состав по-прежнему входили приверженцы академического направления в живописи. Вместе с тем картину Ренуара «Эсмеральда, танцующая среди бродяг» в 1864 году все же приняли. Сюжет был романтичен, но темные краски вполне соответствовали духу академизма. После выставки мастер уничтожил полотно. Это символизировало его отказ от классических канонов и «темного» искусства.
В 1864 году Глейр закрыл свою мастерскую.
В жизни Ренуара начался новый этап, который можно назвать пленэрным. Огюст много работал на открытом воздухе, послушав Моне, твердившего, что писать пейзажи необходимо только на природе и ни в коем случае не переносить незавершенную работу в мастерскую, как это делали их современники, в частности барбизонцы. Моне утверждал, что в помещении невозможно воссоздать тот эффект и живость красок, как на пленэре.

К этому времени сбережения Ренуара, которые он заработал росписью кафе, практически иссякли. Однако лишения и трудности никак не отразились на характере художника. Он не считал себя жертвой искусства, понимая, что сам выбрал свой путь. Ренуар никогда и никому не жаловался на свое бедственное положение. Заработать немного денег позволяли портреты, хотя порой писать их приходилось даже за пару ботинок!

В 1865 году молодых художников занимало лишь одно — участие в Салоне. Ренуар подготовил портрет Уильяма Сислея (отца Альфреда) и «Летний вечер». Однако до 1 мая, когда должно было состояться открытие, еще оставалось время, поэтому Огюст и его друзья отправились в Фонтенбло, где разъехались по разным деревушкам. Именно там Ренуар узнал, что Салон принял его картины, а также «Устье Сены в Онфлёре» и «Косу в Ла Эв при отливе» Моне.
Вернувшись в Париж, Огюст, который по-прежнему испытывал финансовые трудности, поселился у Сислея. В это время он сблизился с художником Жюлем Ле Кёром и благодаря этой дружбе сумел проникнуть в общество богатых людей, любивших искусство, а также найти постоянных покровителей. Кроме того, в доме Ле Кёра Ренуар познакомился со своей первой возлюбленной, 16-летней Лизой Трео, которая стала одной из его любимых натурщиц.
1866 год ознаменовался скандалом, связанным с очередным Салоном. Жюри отвергало одну картину за другой, в том числе работы Мане и Ренуара. А вот Моне и Гюстав Курбе, наоборот, блистали.
Курбе, с которым Огюст познакомился ранее и который поразил его своим талантом и громогласностью, похоже, становился главой нового течения в живописи.
Пока в газетах разворачивалось масштабное обличение жюри в непрофессионализме, Ренуар ощущал, что ему больше импонирует именно Курбе с его широкой и немного простой манерой передачи природы. И он решил опробовать технику Гюстава — растирание краски на полотне ножом — во время работы над натюрмортами. Особенно отчетливо влияние Курбе заметно в картине «Диана-охотница» (1867), где Ренуар изобразил Лизу обнаженной, проработав ее тело мастихином.
Между тем финансовое положение живописца никак не улучшалось: подобно Моне, он вынужден был постоянно искать подработки. Кроме того, Сислей женился, поэтому Ренуару пришлось перебраться к Базилю.

В 1867 году друзья снова готовятся к Салону, который, увы, вновь приносит лишь разочарования. Ренуар представил «Диану-охотницу», и ее отвергли. Обдумывая причины своей неудачи, он понял, что работа мастихином — не его призвание.
Это отдалило Ренуара от Курбе и его «тяжеловесной» живописи. В этот момент он заинтересовался манерой Мане, который не уделял должного внимания моделировке, но тщательно работал над цветом.
Со временем Огюст стал членом группы «непокорных», или батиньольцев, которые достаточно часто собирались в кафе «Гербуа» в квартале Батиньоль, где подолгу обсуждали живопись. Главой группы был Эдуард Мане. И если бы жюри Салона, которое год за годом отвергало его работы, было немного сдержаннее, вряд ли вокруг Мане стали бы собираться художники, столь разные в своем мировоззрении и взглядах на живопись.
Летом 1867 года Ренуар написал «Лизу», где немного ощущается влияние и Курбе, и Мане, но все же прослеживается и индивидуальный стиль мастера. Картину приняли в Салон 1868 года благодаря Добиньи, который был членом жюри и сумел выхлопотать места для многих художников, чье присутствие на выставке ранее было просто немыслимым.
Одной из самых ярких работ этого периода (после «Лизы») считается портрет Альфреда Сислея с женой, написанный на пленэре.
И все же Ренуар оставался в нужде. Найти заказчиков было нелегко, поэтому он отправился с Лизой к своим родителям в Виль-д’Авре.
1869 год был достаточно трудным для Ренуара: постоянная нужда, отказ Салона. Большую часть времени он проводит в Буживале, в Виль-д’Авре. Недалеко, в Сен-Мишеле, в то время жил Клод Моне, у которого зачастую не было денег даже на хлеб, не говоря уже о красках и холстах. Ренуар помогал другу как мог, приносил из дома хлеб.

Совместные трудности очень сблизили друзей, и это не могло не отразиться на их работе. Когда появлялись деньги, они покупали краски, ставили рядом свои мольберты и рисовали одни и те же мотивы, разговаривали на общие темы, формируя общие взгляды на живопись.
Больше они не возвращались к лесам Фонтенбло, заинтересовавшись водой, ее волшебными переливами, отблесками, окраской в разное время суток. Сейчас их занимала только Сена от Буживаля до Аржантёя с ее купальнями и многочисленными отдыхающими по выходным.
Отдельно стоит упомянуть удивительное место — «лягушатник». Это было небольшое уютное кафе, располагавшееся на понтоне и соединенное с берегом Сены небольшим мостиком. Свое название этот островок счастья и беззаботности получил из-за хорошеньких дам легкого поведения, которых называли лягушками. Они приезжали сюда с ухажерами либо в одиночестве в поисках новых кавалеров, чье внимание привлекали броскими и яркими нарядами.
В «лягушатнике» устраивались разного рода соревнования, здесь можно было отдохнуть на душистой траве на берегу и насладиться видами тихой бухты. Вечером понтон превращался в центр веселья: загорались красные огоньки, проливая сочный свет на воды Сены, а музыканты начинали играть задорные кадрили и галопы.
Именно здесь Моне и Ренуар разработали принципы нового искусства — импрессионизма. Если присмотреться к работам этого времени, то не сразу понятно, кто автор той или иной картины: Моне или Ренуар. На их полотнах воплотились основные принципы нового направления: исследование бликов на воде, светотени, мерцания света, четкое разделение мазков, использование светлых оттенков красок (только трех основных и трех дополнительных цветов), передача первичного впечатления от увиденного.
Для Салона 1870 года Ренуар написал «Купальщицу с грифоном» и «Одалиску». Жюри приняло обе картины. В этот период художник начал испытывать влияние величайшего колориста — Эжена Делакруа.
Начиная со времен учебы у Глейра, Ренуар долгие годы пробовал свои силы в самых разных направлениях. Из каждого он выносил что-то нужное для развития и совершенствования своего мастерства. Пленэр помог ему освоить работу со светом и цветом, правда, не до конца. Делакруа был «призван» помочь в совершенствовании этих световых навыков.
В этом же году Франция вступила в войну с Пруссией. Осенью Ренуара призвали и откомандировали в Либурн, где он должен был провести всю зиму. Война разлучила художника с друзьями: Писсарро и Моне отправились в Англию, Базиль погиб в сражениях.
В 1817-м Ренуар заболел дизентерией. От гибели его спас дядя, который перевез его из Либурна в Бордо. В ту пору Огюст мечтал только об одном: поскорее вернуться в свой любимый Париж. Осуществить задуманное удалось уже в марте, после демобилизации.

Творческие искания

Увы, в это время в столице начались волнения, которые вылились в народное восстание, вошедшее в историю под названием Парижской коммуны. Ренуар пытался приспособиться к новой жизни, искал заказы, но работал мало. Видимо, именно поэтому после долгих и страшных месяцев войны его творчество проявилось с новой силой.
В отличие от Делакруа, Ренуар решил изобразить женщин на фоне роскошного интерьера, а не воздавать дань Востоку. Несмотря на то что публика посчитала «Парижанок» копией работ великого колориста, в этой картине впервые проявилась чувственность Ренуара, которую до этого он выражал несколько неумело.
В 1872 году многие батиньольцы познакомились с Полем Дюран-Рюэлем — богатым торговцем картин. Однако Ренуар не сильно расстроился, он даже написал портрет свой бывшей возлюбленной и подарил ей на прощание.
Летом 1872 года художник отправился к Моне в Аржантёй. Здесь друзья с новыми силами взялись за работу, смело следуя основным принципам импрессионизма: воспроизводили форму предметов не такой, какой ее воспринимают все, а передавали свое видение, покрывая холст мелкими пестрыми мазками.
Отличить их работы по технике практически невозможно, разница заключается только в сюжетах. Моне увлекался преимущественно пейзажем, Ренуар любил изображать людей, особенно женщин. В 1873-м он написал картину «Роза», в которой с невероятной любовью и трепетом передал очертания тела, рук и овала лица натурщицы, блеск ее глаз. Он был просто влюблен в свою картину!
В 1873 году для очередного Салона Ренуар написал «Всадников в Булонском лесу». Увидев картину, капитан Дарр, жена которого позировала для всадницы, ужаснулся, заметив на шкуре животных синие мазки:
«Синие лошади? На свете не бывает синих лошадей!»
К сожалению, он оказался прав: жюри Салона не приняло картину. Но Ренуар не расстроился, его охватила всеобщая радость бати- ньольцев: Дюран-Рюэль успешно продавал их работы! Не отвернулась фортуна и от Ренуара: несколько его полотен купили по баснословной цене — около 1500 франков! А чуть позже к нему стал проявлять интерес и Дюран-Рюэль.
«Наконец! — думал художник. —Прошел период безвестности и наступает период успеха!».

Импрессионисты (1874-1882)

Итак, жизнь Ренуара постепенно стала налаживаться: наконец он смог снять хорошую мастерскую.
Летом 1874 года художник написал свою знаменитую «Танцовщицу» в серых тонах, с невероятным мастерством передав все оттенки и переливы этого цвета. Ренуару открылось великое таинство живописи: чем больше хочешь сказать, тем меньше следует говорить. И он удивительно аккуратно им пользовался.
Не менее искусно написана и одна из лучших работ — «Ложа». В этой картине все просто: композиция, сюжет, манера письма. Мастер использовал всего лишь несколько оттенков одного цвета, но так умело, что это позволило причислить его к таким блестящим колористам, как Тициан и Рубенс.
Идея принадлежала Клоду Моне, который вспомнил давнюю мечту Базиля организовать сообщество, которое бы защищало независимых творцов и устраивало их выставки. Им надоели постоянные отказы Салона, пренебрежение со стороны академиков живописи, они решили сами создать свой мир!
Идея не понравилась Эдуарду Мане, которого, кстати, стали выставлять в Салоне (по мнению друзей, он сдался, скатившись к традиционной манере письма). Были и другие недовольные, предостерегавшие художников от такого опрометчивого шага. Однако из-за пошатнувшегося финансового положения Дюран-Рюэля батиньольцам нужно было как-то продавать свои работы.
Однажды, описывая работы Моне, он обратился к художнику с просьбой разнообразить их названия — слишком уж они были похожи. Моне посмотрел на первую попавшуюся картинуи, не задумываясь, сказал: «Впечатление. Восход солнца».
В день открытия залы мастерской Надара заполнила шумная и возмущенная публика. Не обращая внимания на работы академических живописцев, люди с недоумением толпились у картин Ренуара, Моне, Сезанна, Писсарро, Сислея и Дега. Шутка ли: вместо понятных образов и точного воспроизведения действительности им предлагали какую-то «мазню»! Разве можно назвать это искусством? Вероятно, авторы картин просто «выстреливали» на холст красками из тюбиков, а после ставили на них свои подписи!
Однако, несмотря на неодобрительный и порой презрительный гул, было понятно, что эти смельчаки-художники во всеуслышание заявили о существовании нового искусства.
После того как выставку посетил критик Луи Леруа, в газете «Шари- вари» появилась весьма нелестная статья под названием «Выставка импрессионистов» (идея заголовка была позаимствована у картины Моне «Впечатление. Восход солнца»). Вслед за ней на импрессионистов — именно так насмешливо стали называть бывших батиньольцев — посыпался град насмешек и шуточек. Теперь их положение стало катастрофическим, а ведь их предупреждали!..
Правда, Ренуару было немного легче: кроме пейзажей он писал и портреты, а это помогало свести концы с концами. На все лето Огюст уехал в Аржантёй, который теперь стал центром импрессионизма. Здесь художники — приверженцы нового направления в живописи, познакомились со своим покровителем — щедрым Гюставом Кайботтом. Он всеми силами помогал бывшим батиньольцам: покупал их картины, приглашал к себе погостить.
Для Ренуара 1874 год закончился мрачно: ликвидировали «Анонимное кооперативное товарищество», а вскоре умер отец. Опять нужда, снова необходимо думать, как заработать деньги…
В поисках выхода из сложившейся ситуации Ренуар предложил батиньольцам устроить распродажу картин в отеле Друо. В марте 1875 года состоялся аукцион, где работы Ренуара, Моне и Сислея были проданы в буквальном смысле за гроши.
В ходе торгов, однако, Ренуар приобрел двух почитателей своего таланта в частности и импрессионизма в целом: Виктора Шоке, чиновника таможенного управления, и Жоржа Шарпантье, богатого издателя.
Вскоре Шоке предложил художнику написать портрет его жены. А благодаря Шарпантье, который ранее купил у него «Рыбака с удочкой», Ренуар попал в блистательное светское общество. Позже семья Шарпантье заказала ему портреты своих детей. Такие перемены обещали художнику судьбу модного портретиста и солидный заработок.
В апреле 1876 года Дюран-Рюэль предложил импрессионистам (к этому времени их ряды значительно поредели: из 30 человек новому направлению остались верны лишь 19) провести еще одну выставку. Как и первая, она прошла под гул неодобрения и была осыпана насмешками. Особенно досталось картине Ренуара «Обнаженная, эффект солнца»: девушку, изображенную на ней, критики назвали «мертвой, с эффектом разлагающейся плоти». Никто не сумел оценить мастерство художника, который так искусно передал на ее теле трепет солнечных бликов.
Несмотря на это, импрессионизм медленно завоевывал публику: на этот раз все газеты опубликовали отчет о показе, а некоторые напечатали положительные отзывы. Кое-кто из критиков даже отметил влияние нового направления на официальный Салон.

На самой вершине Монмартрского холма располагалось заведение под названием Мулен де ла Галетт. Оно представляло собой большой квадратный сарай, вокруг которого был сооружен настил, где стояли столики. По воскресеньям и праздничным дням в три часа здесь начинались танцы. Гостям подавали вино, а к нему фирменное блюдо — галеты.
Ренуар очень любил это заведение. Ему нравились местные завсегдатаи — простые, веселые и, как ни странно, зачастую семейные люди. Приходили сюда и его друзья-художники.
Однажды Ренуар по памяти сделал в своей мастерской набросок этого вечного праздника жизни. Один из друзей, увидев эскиз, сказал, что по нему непременно нужно написать картину.
Девушка в полосатом платье на переднем плане — Эстелла, сестра одной из моделей Ренуара, Жанны.
За столиком на первом плане — три друга Ренуара: Фран-Лами, Норбер Генетт и журналист Жорж Ривьера, который в одном из своих изданий «Импрессиониста» назвал «Бал в Мулен де ла Галетт» «страницей истории, прекрасным памятником парижской жизни, воссозданным с потрясающей точностью». В 1877 году картина стала одним из украшений третьей выставки импрессионистов.
Ренуару, привыкшему работать только на пленэре, выбраться в ту пору в кафе на Монмартре мешала нужда. Помог случай: ему щедро заплатили за один портрет.
Не раздумывая, художник поехал искать подходящую мастерскую. Ему посчастливилось найти очень уютные меблированные комнаты с отличным садом (позже он написал здесь изумительную по колористике и игре света картину «Качели»). Затем он занялся поиском натурщиц. Это, однако, не было проблемой: прослышав про «состоятельного» художника, к нему пришло множество девушек.
Еще одна модель Ренуара — Маргарита Легран (была также известна на Монмартре как Малышка Марго) — танцующая слева девушка. Ее партнер — кубинский художник Педро Карденас.
Итак, Ренуар приступил к работе над «Балом в Мулен де ла Галетт». Он задумал изобразить пеструю толпу веселящихся людей при свете дня, под пышными акациями; показать их веселые лица, игру света и тени на одежде, причем как свет, так и тень должны были быть теплыми, искрящимися, словно сам танец.
Во время работы художник сблизился со многими натурщицами. Он был поражен тем, что юные кокетливые девушки, днем танцевавшие в ярких нарядах, вечером возвращались в убогие лачуги Монмартра, где царили голод и антисанитария.
Чтобы хоть как-то помочь жившим там детям, Ренуар организовал в Мулен де ла Галетт благотворительный бал. Однако собранных денег оказалось недостаточно, чтобы открыть своеобразный приют для маленьких обитателей Монмартра. Тогда он обратился за помощью к мадам Шарпантье. Несмотря на то что идея ей понравилась, она не уделила ей должного внимания. Однако некоторое время спустя все же организовала так называемые Ясли.
Одновременно с «Балом» Ренуар писал несколько пейзажей и портретов зажиточных французов.

Если присмотреться к цвету, которым написаны плечи и грудь Жанны, можно заметить множество мазков различных оттенков зеленого. Сложно представить, чтобы до Ренуара кто-то осмелился написать человеческое тело в зеленых тонах.

В 1877 году под покровительством Гюстава Кайботта импрессионисты решили устроить еще одну выставку.
А девушка с любовью смотрела на мэтра: даже спустя столько лет зритель ощущает ее любовь к художнику, которую он сам же и передал.
И снова публика приняла выставку импрессионистов не лучшим образом, хотя и с некоторой благосклонностью. На картины Ренуара и его друзей вновь обрушился шквал критики. Портрет Жанны Самари, например, назвали неестественным и далеким от натуры: где это видано, зеленые разводы на коже? А Бал в Мулен де ла Галетт и «Качели» и вовсе оказались заляпаны какими-то пятнами! Они попали под дождь или их обрызгали грязью? Ах, вот в чем дело: художник хотел передать таким образом тень, падающую сквозь листву на людей! Невероятно!

После выставки Ренуар, Кайботт, Сислей и Писсарро вновь устроили распродажу своих работ в отеле Друо. Любителям живописи они предложили 45 картин. Как и прежде, она не принесла больших денег, а создала вокруг художников шумиху: над ними снова насмехались, рисовали на них карикатуры и даже ставили пьески. Все это отпугивало покупателей: где это видано — бессюжетная живопись ради живописи?
Художники понимали: отказ от академизма свидетельствовал, что они не поддерживают существующий социальный строй. Однако появление импрессионизма означало только одно: нынешнее общество изжило себя, настало время нового искусства.
В 1878 году Ренуар, как ни странно, снова решил попасть в Салон. Вероятно, 37-летнему художнику надоели постоянная нужда и невостребованность. Он понял: чтобы картины покупали, на них должна стоять «печать» Салона.

На суд жюри Ренуар представил «Кофе» (позже критики переименовали картину в «Чашку шоколада»). Он делал ставку на портрет, поскольку считал, что после появления на выставке именно этого жанра у него появятся заказы.
Импрессионисты хорошо знали своего друга, поэтому не восприняли его поступок как личную обиду и отнеслись к нему снисходительно. Особой прибыли Салон 1878 года Ренуару не принес. Прада, мадам Шарпантье решила заказать ему свой портрет с детьми, Полем и Жоржеттой. Живописец не пожалел усилий: он понимал, что заручиться поддержкой жены богатого издателя — это его шанс.
Когда портрет был окончен, мадам при помощи своих влиятельных знакомых сделала все возможное, чтобы Ренуара приняли академики Салона. Многие увидели картину задолго до выставки и были от нее в восторге. Художник также подготовил для Салона портрет Жанны Самари в полный рост.
Вообще мадам Шарпантье стала уделять колоссальное внимание вопросам искусства. Она уговорила мужа открыть еженедельное издание «Ла Ви модерн», посвященное литературе, живописи и светской хронике, а в стенах издательства предложила устраивать персональные выставки художников. За сотрудничество с журналом Ренуар не получал ни гроша: он просто хотел угодить мадам, которая пообещала в скором времени провести его персональную выставку (в то время это было редкостью).
А пока Ренуар готовился к Салону, его друзья организовали четвертый показ — «Выставку независимых художников» (слово «импрессионизм» специально исключили из названия). В день открытия вышел в свет и первый номер «Ла Ви модерн».
«Приглашаем вас присутствовать при выносе, отпевании и погребении господ импрессионистов», — писал в журнале один из критиков.
Со временем от группы импрессионистов откололись Сезанн и Сислей: подобно Ренуару, они отправили свои картины в Салон, однако им было отказано в участии.
После открытия Салона портрет мадам Шарпантье, который по ее просьбе повесили на самое видное и выигрышное место, был удостоен похвал как зрителей, так и критиков. Еще бы! Художник, которому доверили писать свои портреты жена известного издателя и актриса «Комеди Франсез», не может быть неталантливым.
О Ренуаре и его живописи заговорили буквально все. При этом художник не отказался от своей манеры письма, но смог изменить о ней мнение публики, которая готова была поверить, что импрессионизм претерпевает изменения (хотя на самом деле это было не так).
Благодаря своей славе Ренуар познакомился с семьей дипломата Берара, который пригласил его на лето погостить в собственное имение на побережье Ла-Манша.
Здесь, в Варжемоне, живописцу нравилось все: гомон троих детей Берара, пляжи, прекрасные пейзажи и… свобода творчества. О чем еще может мечтать художник? Наконец он достиг того, к чему стремился! Здесь же Ренуар пишет картину для Салона «Сборщики мидий в Берне-валле».
1880 год. От группы импрессионистов, последовав примеру Ренуара, отделился Моне. По словам Эмиля Золя, импрессионизм был готов расколоться, как созревший плод. В этом не было ничего удивительного: каждый талантливый художник рано или поздно должен становиться индивидуальностью и искать свою оригинальную манеру письма.
Кто-то двигался дальше, но многие, особенно новички, по выражению Моне, просто скатились к обыкновенной «мазне». Они усвоили основные принципы импрессионизма, которые не стремились развивать дальше, оттого их живопись становилась неинтересной, искусственной.
Ренуар продолжал творить в свое удовольствие, он много работал и получал за свои картины неплохие деньги. Ему нравилась такая жизнь — спокойное размеренное существование холостяка. И естественно, что, когда его мысли стала занимать не живопись, а женщина, он немного испугался.
Вот уже несколько месяцев ему позировала Алина Шариго, которая работала в швейной мастерской. Она жила неподалеку от художника и частенько заходила в молочную, где он любил обедать. Там они и познакомились. Ренуар пригласил очаровательную девушку к себе в качестве натурщицы.
Несмотря на солидную разницу в возрасте (почти 20 лет), у них нашлись общие интересы и темы для разговоров. Ренуар был очарован.
«Ее хочется погладить по спине, как котенка», — говорил он.
Алина обожала позировать. Она совершенно не разбиралась в живописи, однако каким-то внутренним чутьем угадала, что имя этого художника навсегда войдет в историю. Ее завораживало то, как он орудовал кистями, растушевывал и наносил краски.
Ренуар не мог решиться впустить в свою жизнь женщину. Ведь это бы означало, что придется изменить живописи, делить время между ней и любовью. Благодаря возникшему чувству он стал переосмысливать свои работы, которыми он все больше и больше становился недоволен. Что же он искал целых 20 лет? Что такое импрессионизм вообще? Подобные вопросы послужили причиной того, что Ренуар начал сомневаться, умеет ли он вообще писать.
1881 год. Ренуару совсем не хочется работать. Чтобы сменить обстановку, он решает последовать примеру вечного скитальца Сезанна и отправиться в путешествие. Попросив своего друга Шарля Эфрусси отослать в Салон портреты девочек Каэн, художник поехал в Алжир (он давно мечтал побывать в стране, воспетой его любимым Делакруа).
После возвращения из Алжира барон Барбье — мэр Сайгона, бывший кавалерийский офицер — предложил Ренуару воплотить один его небольшой замысел. В его реализации участвовали 14 человек.
Так появилась картина «Завтрак гребцов». Ее композиция состоит из множества фигур, но, даже несмотря на праздничную атмосферу, эту работу нельзя назвать помпезной. Похоже, что художник хотел запечатлеть то, что он раньше так любил: Сену, ресторан, веселую и шумную компанию молодых людей.
Закончив это произведение, Ренуар практически попрощался с импрессионизмом, возвращаясь к нему в будущем лишь в самых исключительных случаях.
После того как «Завтрак гребцов» был окончен, Алина предложила Ренуару покинуть столицу и уехать в деревню, но он (хотя и с трудом) отказался. Лето они провели порознь: живописец отправился в Варжемон.

Позади Алины, опершись на ограждение, стоит Альфонс Фурнез, сын хозяина ресторана. Чуть дальше находится его сестра Альфонсина. Она слушает рассказ собеседника, в бликах утреннего солнца ее соломенная шляпка выглядит словно позолоченной, контрастируя с темными вьющимися волосами и голубой лентой на тулье.
За спиной Маджиоло, на дальнем плане, разговаривают трое. Среди них дама — Жанна Самари, известная актриса, модель нескольких полотен Ренуара.
На переднем плане изображена девушка в темном платье и соломенной шляпке с цветами, играющая с собачкой. На этой картине художник запечатлел ее впервые, сразу сделав главной героиней полотна.
Напротив Алины Шариго сидит известный художник Гюстав Кайботт. На втором плане — девушка в голубом платье с белым воротничком и белой шляпке. Это Анжель Лего, знакомая Ренуара, бывшая продавщица цветов, позже известная как актриса и певица.
«Завтрак гребцов» — одна из центральных картин в творчестве Огюста Ренуара. Здесь, под навесом, в семейном ресторане Фурнеза художник изобразил почти всех своих друзей. Фон картины — утренний, прозрачный, свежий — позволяет рассмотреть сквозь зелень Сену и лодки на ней. Навес, однако, не мешает солнечным бликам играть на фигурах людей.
Фигуры на самом дальнем плане написаны очень детально. Женщина, пьющая из стакана, — натурщица, позировавшая не только Ренуару, но и Эдуарду Мане и Эдгару Дега, — Эллен Андре. Позади нее двое мужчин: лицом к зрителю стоит Жюль Лафорг, поэт-символист латиноамериканского происхождения; мужчина в цилиндре — Шарль Эфрусси, критик, искусствовед, коллекционер, меценат, влиятельный человек того времени.
В этой картине, прописывая очень многие детали с удивительной точностью, Ренуар приближается к реализму. Особо следует отметить натюрморт в центре. Он заслуживал того, чтобы стать отдельной, самостоятельной работой. Художнику удалась и фактура ткани на столе, и звенящая прозрачность стекла бокалов и бутылок, и сочность винограда на тарелке. Мастер добился этого игрой на контрасте, тщательной работой с бликами.
Мучения в любви, страдания в искусстве… Осенью Ренуар получил приглашение мадам Шарпантье написать портрет ее младшей дочери. Однако, вспомнив юные годы обучения у Глейра и Энгра, которого ему как-то довелось увидеть за работой.
«Мне вдруг захотелось увидеть Рафаэля», — написал живописец в письме с извинениями, адресованном мадам Шарпантье.
Ренуар побывал во многих городах Италии, но лишь Венеция вдохновила его на создание нескольких работ.
Картине «Зонтики» Ренуар посвятил почти шесть лет. На ней изображена оживленная сцена на улице Парижа во время дождя. Сама композиция напоминает случайную фотографию. Художнику удалось передать суету в момент, когда люди торопятся раскрыть зонты и скрыться от стихии. Именно в этом, по мнению Ренуара, заключалась главная задача импрессионизма — передать чувства, которые испытывает в определенное мгновение художник, дать зрителю возможность пережить их.
До Венеции он посетил Флоренцию, где находилась одна из самых известных мадонн Рафаэля — «Мадонна в кресле» (роспись во дворце Питти). Ренуар не ожидал, что она так его поразит: как верно и просто была выписана ее фигура! Недолго думая, после Венеции живописец прямиком отправился в Рим, чтобы как следует изучить творчество великого итальянца.
«Это прекрасно, и мне следовало увидеть это раньше, — замечал Ренуар не без грусти. — Это исполнено знания и мудрости. Рафаэль не стремился, как я, к невозможному.
На среднем плане картины изображена девушка, которая смотрит вверх. Очевидно, она проверяет, закончился ли дождь. Ренуару прекрасно удалось передать выражение ее лица, пусть даже большей частью скрытого шляпкой женщины на переднем плане.

Но это прекрасно. В живописи маслом я предпочитаю Энгра. Но фрески великолепны своей простотой и величием».
Далее его ждала восхитительная роспись Помпеи в Неаполе. Художник был от нее в восторге: просто удивительно, как мастера прошлого, используя лишь основные цвета, достигали в своих работах таких точных и совершенных линий! Куда до них современным «гениям», которые настолько позабыли живописные традиции прошлого, что не смогут нарисовать даже руку. Ренуар принялся снова искать себя: он писал и вытирал краски, и снова писал, и снова вытирал.
Спустя некоторое время он поселился на Капри, где написал одну из лучших работ — «Белокурую купальщицу». В ней чувствуется, как мучителен был для художника переломный момент, но в то же время присутствует торжество линий и объема, которые он почерпнул у Рафаэля и Энгра.
Ренуар очень скучал по Парижу, но в ближайшее время добраться до столицы ему было не суждено. Сначала он отправился на Сицилию, где написал портрет великого композитора Вагнера; после гостил в Эстаке у Сезанна, где серьезно заболел пневмонией. Немного оправившись, он вновь поехал в Алжир (подлечиться и написать несколько портретов, так как в прошлый раз привез оттуда исключительно пейзажи).
В Париж художник вернулся спустя семь месяцев после отъезда. Что он понял за время путешествия? Во-первых, что ему еще есть чему учиться, что он не постиг мастерства живописи в полной мере. Во-вторых, что не может жить без Алины.

«Академический период» (1882-1892)
«Когда смотришь на произведения великих художников прошлого, понимаешь, что нечего мудрствовать. Какими отличными мастерами своего дела были в первую очередь эти люди! Как они знали свое ремесло! В этом заключено все. Живопись — это не какие-то там мечтания… Право, художники считают себя существами исключительными, воображают, будто, положив синюю краску вместо черной, они перевернут мир», — таково было мнение Ренуара об искусстве.
Он вернулся в Париж, к Алине. Их любовь расцвела, придала художнику творческих сил. Алина как нельзя лучше ему подходила: когда нужно, ограждала от ненужных тревог, была сдержанна и величественна, словно королева.
В Варжемоне Ренуар начал писать серию картин, на которых изображены танцующие пары. Эти три запланированные работы были завершены к концу 1883 года. Все они отличаются более сухой фактурой и четкой моделировкой, граничащей со стилизацией образов.

Ренуар стал обращать больше внимания на прорисовку обнаженного тела, стремился передать точное строение каждой мышцы, порой доходя до экономии выразительных средств и скромности изображения (проще говоря, до академизма). Он променял яркие краски на простые цвета, довольствуясь лишь желтым или красным, зеленым или черным. Теперь живописец полагал, что импрессионизм был слишком «цветистым», слишком сложным, из-за чего ему не хватало средств выражения.
Ему не давали покоя фрески, увиденные в Италии. Он хотел узнать, как добиться одновременно матовости и лучезарности, которые так его восхитили.
1883 год оказался для художника ничем не примечательным: жюри Салона отвергло все его картины, а персональная выставка, устроенная Дюран-Рюэлем, не принесла ожидаемых результатов. Однако благодаря заказам на портреты такое положение дел Ренуара совершенно не беспокоило.
Однажды в букинистической лавке он неожиданно натолкнулся на «Трактат о живописи» Ченнино Ченнини, переведенный учеником Энгра в 1858 году, в котором были описаны самые важные приемы и техники мастеров XV века. Прочитав книгу, Ренуар лишний раз убедился, что все достижения прошлого, к сожалению, позабыты и людей, владеющих ими, попросту не осталось. Он буквально возненавидел импрессионизм, стал рисовать с соблюдением пропорций, которые рассчитывал для более точной передачи формы. Порой он наносил на холст эскизы и лишь затем писал маслом.
Ренуар долго вынашивал замысел этой картины. Он подолгу гулял в Версальском саду, бродил среди скульптур, рассматривая их идеальные формы, и однажды обратил внимание на «Купание нимф» — свинцовый барельеф Жирардона. Да, это было именно то, что нужно для композиции задуманной картины!
Внимательно скопировав барельеф, Ренуар принялся отрабатывать на холсте позы обнаженных девушек. Это была настоящая борьба, которая изнуряла художника, забирала все его силы. Он начал писать купальщиц в 1884 году, а закончил лишь в 1886-м. За это время было сделано бесчисленное количество эскизов и набросков, по нескольку раз менялись местами позы ундин, их количество (в итоге осталось пять — для лаконичности композиции ее следовало заключить в строгие границы).
Как все строго точно в этом произведении: и композиция, и выбор красок, и структура! В «Больших купальщицах» Ренуар показал живопись ментальную, работу художника думающего и рассчитывающего каждый взмах кисти. Позже он представил картину на Международной выставке в галерее Жоржа Пти в 1887 году. Там она вызвала противоречивые чувства как у зрителей, так и у коллег Ренуара, но все же пользовалась успехом.
Не менее сложной для художника была работа над картиной «Вечер детей в Варжемоне», написанной в классическом стиле сухой манерой. Здесь Ренуар не продемонстрировал в полной мере свой талант колориста (раньше он не пожалел бы ярких красок), аккуратно подобрав цвета, которые смотрятся весьма гармонично. Стиль художника неузнаваем и благодаря линейной композиции, не характерной для его предыдущих работ. «Вечер» — яркое свидетельство душевного и творческого разлада мастера, который тем не менее подталкивал его к дальнейшим творческим поискам.
Для этой картины Ренуару позировала его будущая жена Алина Шариго (слева), а также Сюзанна Валадон (справа), которая впоследствии стала известной художницей.

В 1885 году Ренуар узнал, что Алина ждет ребенка. Его чувства в смятении: к сожалению, в это время художник снова испытывает финансовые затруднения, а тут такое важное событие. Даже работу доктора, принимавшего роды, Ренуар оплатил своей картиной, благо врач оказался добрым человеком и не отказался взять полотно.
Вскоре после рождения сына семья переезжает на родину Алины, в Эссуа, где раскинулись живописные долины виноградников Шампани и Бургундии. Здесь художник снова обретает покой, природа помогает ему понять, что искать больше нечего. Работы данного периода не дают усомниться в этом. Сначала появляется «Прическа», где Ренуар наконец достигает того уровня в написании фигуры, к которому стремился: обнаженное тело девушки после купания изображено с превосходной точностью.
Но больше всего внимания в этот период он уделял Алине, которая после рождения сына Пьера притягивала его еще сильнее. Он постоянно делал эскизы кормящей жены, а некоторое время спустя написал по ним «Материнство», где изобразил Алину с малышом в саду возле дома.

В этой работе прослеживается связь с классическим сюжетом — Мадонна с младенцем. Позже художник создал несколько похожих картин.

После Всемирной выставки 1887 года на Ренуара стали косо поглядывать его друзья и коллеги. Журналисты писали, что, «похоже, Ренуар в своей живописи сделал шаг назад», его работы называли упрощенными, упрекали в академизме. Художник начал задумываться: правильно ли он поступил, когда свернул с пути импрессионизма? Ранее он уже уничтожил несколько картин, написанных наподобие «Больших купальщиц», — они показались ему откровенно неудавшимися. Что теперь делать? Как вернуться назад?
В 1887 году Берта Моризо, жена брата Эдуарда Мане, заказала Ренуару портрет своей дочери
Жюли. В этой работе художник сделал фактуру более мягкой, отпустив наконец-то на волю свое художественное чутье, отчего картина буквально засияла. Кризис отступал, и, хотя линии по- прежнему оставались четкими и жесткими, это уже была не сухая живопись.
Ренуар продолжал писать портреты, зарабатывая таким образом на жизнь. Он много путешествовал, искал вдохновения. Все, кто следил за его творческим ростом, удивлялись его постоянному поиску себя, его смелым экспериментам.
В конце 1888 года, будучи в гостях у супругов Мане в Симиезе, Ренуар почувствовал недомогание.

Для Ренуара 1889 год начался очень неудачно: внезапная болезнь надломила его не столько физически, сколько морально. Однако он старался не отчаиваться и продолжал работать. В творчестве этого времени стали явственно читаться черты, характеризующие будущую живопись: «период строгости» закончился и принес превосходное знание формы, которого художник никогда бы не достиг, если бы остался верен импрессионизму.
Ренуар сумел соединить в своей живописи самые главные достижения — облекал форму чувственными впечатлениями, с помощью света и цвета добивался превосходных структур (особенно это заметно в изображении женских фигур). Все произведения, написанные после «Больших купальщиц», приобретают сочные великолепные формы.
Творчество мастера зрело медленно. Его талант раскрывался постепенно благодаря напору, стремлению преодолевать любые трудности, желанию учиться и совершенствоваться. Долгие годы художник экспериментировал, искал… И вот наступил самый важный этап жизни — к пятидесяти годам он наконец нашел свое истинное предназначение в живописи.
Избавившись от сомнений, он полностью отдался творчеству. Писал множество картин, создавал бесчисленное количество эскизов, с удовольствием участвовал в выставках (в 1890 году — в «Группе двадцати» и выставке Дюран-Рюэля). На суд Салона, в котором не выставлялся около семи лет, художник представил портрет дочерей Катюля Мендеса. Эту картину разместили под навесом, и ее сложно было рассмотреть. После этого живописец навсегда отказался от сотрудничества с Салоном.
В апреле 1890 года Ренуар и Алина официально поженились. На протяжении этого года художник активно посещал свои любимые места, приезжал к Берте Моризо, общался с поэтом Стефаном Малларме, сотрудничал с Дюран- Рюэлем.
Летом 1891-го он поехал с Алиной на юг, где хотел плотно заняться живописью и прислать Дюран-Рюэлю побольше картин (видимо, планировал персональную выставку, которая закрепила бы за ним славу талантливого художника). Работы этого периода отличаются особой красочностью и звучащими сочетаниями цветов. Несомненно, Ренуар стал великим колористом. Значимость его творчества для живописи стали осознавать и современники: кто-то хотел организовать выставку картин, кто-то стремился познакомиться с великим живописцем поближе.

В 1892 году в галерее Дюран-Рюэля состоялась персональная выставка Ренуара, для которой он подготовил около 110 полотен различных периодов. Отзывы о показе были блестящими, совершенно не похожими на предыдущие. А ведь в свое время многие из работ мастера публика освистала!.. Теперь же одну из картин хотел приобрести директор департамента изящных искусств Анри Ружон. Такой государственный заказ мгновенно перевел Ренуара в разряд официальных художников.
«Перламутровый период» (1892-1902)
В 1892 году Ренуар отправился в Испанию. Там он провел не так уж много времени — всего месяц. Впрочем, этого оказалось достаточно, чтобы насладиться работами Веласкеса и Гойи.
В эти годы в творчестве Ренуара произошли перемены: мазки стали размашистыми и пластичными, а на смену строгой точности цвета пришел перламутровый лоск и переливы. По всей видимости, именно поездка в Испанию положила начало «перламутровому периоду».
Словно предчувствуя, что скоро болезнь навсегда сделает его неподвижным, Ренуар много путешествовал. Он был в Лондоне, где любовался картинами Уильяма Тёрнера, Ричарда Бонингтона и Клода Лоррена. В Гааге мастера поразили работы Яна Вермеера. Узнав, что в Дрездене хранятся его «Прачки» (1656), он тотчас отправился туда.
В 1897 году во время езды на велосипеде живописец сломал руку. Сначала он не придал этому особого значения. Но вскоре после снятия гипса она стала болеть, поэтому пришлось вызвать врача.
Ренуар почувствовал, что близится день, которого он боялся больше всего, когда он больше не сможет писать. Однако художник не поддался унынию и ушел с головой в работу. Он убеждал Алину, что просто хочет получить побольше денег, но на самом деле не мог расстаться с живописью. Отказ от нее означал для Ренуара смерть. С тех пор каждое утро художник разрабатывал суставы с помощью маленьких мячиков.
Вообще Ренуар стал больше времени проводить в кругу семьи и черпать вдохновение, глядя на своих детей. Он любовался их мимикой, ясными глазами… Чаще всего ему позировал Жан, которому живописец запретил стричь густые рыжие волосы. Кроме того, занимала художника и женская фигура. Он любил изображать обнаженные тела натурщиц, восхищался ими, с особой любовью выписывал округлые бедра.
В начале 1899 года Ренуар пережил очередной приступ ревматизма.
В начале июля на одном из аукционов его картину продали за огромную сумму — 20 000 франков. Правда, художника это не радовало: такие распродажи он стал воспринимать с раздражением; утверждал, что люди начали ценить не искусство, а деньги.
Мог долго брюзжать по этому поводу, но в конце разговора всегда оправдывался: мол, с другой стороны, деньги за картины — это плата за удовольствие, которое художник получает во время работы.
Ренуар старался как можно больше времени проводить на юге, который считал родиной своего искусства: именно здесь он находил сверкание красок, теплые тона, настоящую жизнь и радость, прозрачность и ясность неба. Решив отныне каждую зиму проводить на Средиземном море, в 1900-м недалеко от Грасса он снял виллу, где с наслаждением писал свои излюбленные мотивы: детей и женщин.
18 августа 1900 года Ренуару было присвоено звание кавалера ордена Почетного легиона. Его болезнь прогрессировала: ходить и писать становилось все сложнее. Художника одолевал страх, что скоро ему навсегда придется забыть о творчестве. В ноябре он узнал, что в третий раз станет отцом. Эта новость его не очень обрадовала: в его-то годы, когда он с трудом переставляет ноги!..
Ренуар продолжал писать натурщиц, ему с удовольствием позировала кухарка Габриэль. Впиваясь взглядом в ее обнаженное тело, он думал, как перенести на холст эти нежные черты упругого тела, какими средствами придать жизнь этим девичьим формам.
В 1901 году у Ренуара родился сын Клод, к которому у него проснулась поистине дедовская привязанность. Он неустанно любовался его крохотным телом и пухлыми ручками, с удовольствием писал нежные картины, наполненные любовью к малышу Коко, как все его называли. К тому же теперь было кому заманить Жана, которому против воли Ренуара обрезали прекрасные кудри и которого отправили учиться.
В 1902-м состояние живописца ухудшилось: отказывали ноги, парализовало нерв левого глаза, отчего взгляд стал блуждающим. Чем немощнее становилось тело художника, тем пышнее и красивее получались его мадонны на полотнах и тем оживленнее и слаще выглядели их формы.

«Красный период» (1903-1919)

В последние годы Ренуар, хотя и продолжал писать в прежней манере, отдавал предпочтение оттенкам красного и розового, поэтому этот период часто называют «красным». После поездки в Нидерланды и знакомства с творчеством Вермеера его картины стали отражать увлеченность их творца художниками Ренессанса, становясь более насыщенными и тяжелыми по цветовосприятию. Он продолжает писать свои излюбленные сюжеты: детей, обнаженных женщин, солнечные пейзажи.
В 1903 году в Париже был создан новый художественный Салон. В 1904-м организаторы осеннего Салона пожелали увидеть работы Ренуара и обратились с соответствующей просьбой к Дюран-Рюэлю. Тот, в свою очередь, спросил разрешения у художника. Однако на момент получения письма от коллекционера из-за плохого самочувствия мастер находился в дурном расположении духа, поэтому ответил весьма неоднозначно… А спустя некоторое время стал работать с еще большим пылом — он все-таки решил участвовать в выставке, где ему отвели целый зал!
Несмотря на то что артрит все больше уродовал руки мастера, он не сдавался и продолжал творить. Конечно, манера письма из- за этого изменилась, но совсем не в худшую сторону. Мазки стали крупнее, а впечатление от картин, в которых композиции были более полными, едиными, — глубже. Совершенно разные формы аккуратно сливались, но не смешивались.
«Пусть они целуются», — так говорил об этом Ренуар.
В те годы семья художника постоянно кочевала в поисках подходящего климата для больного. Вскоре они нашли такое место — им оказалась деревенька Кань, где в 1907 году Ренуары приобрели виллу «Колетт».
Здесь художник начал вынашивать идею создания монументальных полотен в стиле декоративной итальянской стенной живописи.

Здесь же Ренуар создает «Купальщиц», которым суждено было стать его живописным завещанием будущим поколениям художников.
В 1910 году Ренуар создал целую серию портретов, в том числе и последний автопортрет. По его мнению, автопортрет — удел художников, которые таят в глубине души какую-то жизненную трагедию. Они хотят получше вглядеться в себя, разобраться в своих чувствах. Ренуар же никогда не чувствовал себя морально опустошенным: как бы сложно ни приходилось, внутри него всегда жили любовь, счастье и надежда. Он нес в себе только доброту, неустанное любование природой и ее красотой.
Летом 1910 года состояние живописца улучшилось и он отправился в Мюнхен, где один из богатых промышленников заказал ему портрет жены.
Однако это было лишь затишье перед бурей. Вскоре ноги и руки стали болеть сильнее прежнего и Ренуар почувствовал, как теряет контроль над своим телом.
После возвращения в Кань ему выписали инвалидное кресло, и теперь он работал только сидя: на колени ему клали палитру. Полотняными повязками обматывали пальцы и вставляли между ними кисть. Он по-прежнему любил писать сына Клода и Габриэль, которую изображал в прозрачных одеждах и обнаженной, передавая окружение и фигуру своей натурщицы в красивых переливах ткани, в нежном блеске цветов и украшений, с невероятной любовью выписывая ее грудь.
1912 год. Слава Ренуара росла, его виллу постоянно осаждали сотни журналистов и молодых художников, организаторы устраивали все новые и новые выставки, на одной из которых раннюю работу мастера продали по баснословной на тот момент цене — 95 000 франков!
В его душе поселилась тревога. Он впервые писал, чтобы забыться: машинально водил кистью по холсту, поэтому дети, цветы и обнаженные фигуры выходили такими же жизнерадостными, как и раньше.
В 1915 году умерла Алина. Долгое время она скрывала от мужа, с которым прожила 33 счастливых года, что больна диабетом. Сидя у кровати умирающей, художник не смог сдержать слез. Он поцеловал жену в лоб и попросил отвезти его в мастерскую.

К 1913 году Ренуар был полностью обездвижен. Однако ему хотелось творить! Однажды к нему пожаловал Амбруаз Воллар — известный торговец картинами. Он сказал, что Ренуар мог бы творить, но только не картины и не своими руками. Достаточно вспомнить Огюста Родена, который предоставлял возможность ваять увеличенные статуи из созданных им статуэток своим ученикам. Итак, на смену живописи должна прийти скульптура!
Ренуар давно вынашивал подобную идею, и слова Воллара лишь утвердили его в правильности этой мысли. Кроме того, торговец привел в мастерскую живописца Ришара Гвино — молодого ученика скульптора Аристида Майоля.
Началась работа. Гвино и Ренуар хорошо сработались: ученик понимал своего учителя с полуслова.
В 1914 году Ренуар приступил к «Венере»: сначала была сделана статуэтка, а после работа закипела над полноценной статуей высотой метр восемьдесят. По просьбе промышленника Мориса Ганья мастер изготовил гипсовый барельеф «Суд Париса», задумав позже воплотить в бронзе все фигуры из этой композиции в полный рост и украсить ими парк «Колетт».
В этом же году началась Первая мировая война, на которую призвали двух старших сыновей Ренуара.
Там на мольберте стояла недописанная картина с розами. Плечи мастера вздрагивали от рыданий. Мазок за мазком он дарил этим цветам жизнь.
Скульптурой Ренуар занимался до 1918 года, пока у них с Гвино не случился разлад, после которого подмастерье уехал.

Все пространство художника было заполнено цветами, из-под его кисти выходили только цветы. Создавая целое будто по частям, Ренуар был счастлив, он был певцом счастья. Наверное, мало кому удавалось прожить жизнь в согласии с ее законами, с законами природы.
Осенью 1915 года Ренуар вернулся на виллу «Коллетт», где его ждало очередное чудо: ему привели новую натурщицу — рыжеволосую красавицу Андре, или Деде, как все ее звали. Ренуар воспрял духом и с новыми силами приступил к работе. Он почувствовал внутренний жар, который так давно его не охватывал.
Но, к сожалению, болезни не отпускали его тело: сначала бронхит, потом воспаление легких и ужасные, не проходящие ревматические боли. Художник изнывал от своего дурного самочувствия, но не терял присутствия духа и боролся с напастями, как мог.
Однажды его спросили, почему он продолжает писать, испытывая такие невероятные мучения, на что он ответил:
«Страдания проходят, но красота остается».
2 декабря 1919 года в возрасте 78 лет великий художник и скульптор скончался от пневмонии, успев закончить свою последнюю работу — натюрморт с анемонами.
Он работал до последнего вздоха: за прошедшее десятилетие из-под его кисти вышло более 100 полотен. Их даже не успевали помещать в рамы, поэтому они так и стояли у него в мастерской, прибитые к обычным деревянным палкам.
Картины Ренуара представлены во многих музеях мира, но самое большое собрание, включающее произведения всех периодов, хранится в Лувре.
В 1960 году на вилле «Колетт» был открыт музей художника.

Огюст Ренуар французский живописец скульптор, график