Павел Беньков
Весь быт узбекского народа, его труд, его отдых исполнены красоты.
П. Беньков
Одну из своих картин художник Павел Петрович Беньков назвал «Старая Бухара». Она приковывает внимание: чем дольше смотришь, тем полнее погружаешься в созданный живописцем необычный красочный мир.
Палящий зной повис над улицами и площадями древнего города. Все замерло в раскаленной тишине. Яркие краски обесцветились от жары. В сильном солнечном свете будто растворяются цвета. Только тени становятся не просто темными, а цветными, словно цвет скрывается в них от зноя. Люди попрятались по домам. Стены их, как издревле ведется на Востоке, глухие, окон нет, а если есть, то совсем маленькие. Сердце такого жилища — внутренний дворик, где сберегаются драгоценные участки тени. Плоские крыши пусты, на улицах ни души. Только изредка промелькнет фигура старика в полосатом халате или пройдет по улице водонос с узкогорлым кувшином. Вода из таких кувшинов вытекает медленно, нагревается меньше, чем в другой посуде. После полудня время «застывает». К. вечеру, когда немного спадет жара, окружающее изменится, станет совсем другим.
Эту картину Беньков написал в 1931 году в Бухаре. Сейчас «Старая Бухара» хранится в Москве, в Государственном музее искусства народов Востока, вместе с другими полотнами мастера. Есть его картины и в музеях других городов: в Ленинграде и Ташкенте, Самарканде и Нукусе и, конечно, в Казани, на родине живописца.
Павел Беньков родился в 1879 году, его детство прошло на Волге. Времени для развлечений у мальчика было немного. Кто рос в семье бедной и многодетной, тому рано приходилось думать о хлебе насущном. Родители надеялись, что сын подрастет и займется путным, по их представлению, делом, а он стал рисовать. Призвание привело Бенькова в Казанское художественное училище. Здесь он получил первые основы профессиональных знаний, но учиться предстояло еще долго. Впереди были Петербург и Париж — «город художников».
Беньков принадлежал к тому же поколению художников, что и М. Сарьян, П. Кузнецов, К. Петров-Водкин. Как и эти замечательные мастера, он прожил жизнь, полную труда и пристального изучения природы. После революции многие видные советские художники отправились работать в молодые республики Средней Азии и Закавказья, которые стали для живописцев истинным открытием. Они путешествовали, всматривались в непривычный, обжигающе-новый для глаз европейца мир, рисовали, писали. И каждый находил для себя свой Восток.
В Среднюю Азию Беньков приехал уже зрелым художником, немолодым человеком. Позади остались долгие годы профессионального труда и преподавания. Он успел побывать во Франции и Испании, сохранил от поездок множество воспоминаний. Но Восток по-настоящему околдовал Бенькова. И отныне мастер решил жить и работать на древней земле Узбекистана. Люди, природа, сама земля и старинная архитектура стали главной темой его творчества. В 1929 году он поселился в Самарканде и здесь нашел то, что сам, не подозревая, искал всю жизнь: необычность обыденного, поэтичность повседневного.
Беньков работал как одержимый, чувствовал — время дорого, писал с утра до ночи. Писал иначе, чем прежде. Его ошеломило солнце Азии. Солнечный свет падал прямо, границы света и тени были резки и отчетливы. Небосвод дышал зноем. Деревья казались великанами, и солнце дробилось в листве. А под сводами крытого базара после раскаленной улицы сгущались тени, драгоценными слитками сияли дыни, светился виноград, выглядели особенно большими яблоки и груши. Каждый плод был необычайно кругл, тяжел и плотен.
На полотнах художника везде люди. Непривычно яркая одежда. Матовая округлость лиц, туго заплетенные смоляные косички девочек, смеющиеся глаза мальчишек.
Окружающее казалось сказкой, но для того, кто приехал сюда не в гости, а как Беньков — жить и работать, эта жизнь становилась привычной, понемногу раскрывалась изнутри. Солнечный свет высветил, будто омыл палитру художника, помог увидеть все по-новому, словно в первый раз.
Шли годы. Появились друзья и ученики. Беньков вырастил целое поколение узбекских художников. Личность мастера всего полнее выразилась в живописи и самоотверженном, увлеченном преподавании. Художник бережно воспитывал молодых живописцев Узбекистана, передавая им лучшие традиции русской художественной школы. В то же время огромный интерес и внимание вызывала у него самобытная узбекская национальная культура. Многие ученики Бенькова и сейчас продолжают работать, с благодарностью вспоминая учителя, творческая жизнь которого как бы стала погоней за солнечным светом.
Не все понимали картины Бенькова, не всем они нравились. Иногда их считали просто этюдами с натуры. Но без этюдов, как и без набросков с натуры, не обходится ни один художник. В практике одного они занимают большее место, в практике другого — меньшее. Этюд сохраняет всю свежесть первого взгляда на натуру, живого и острого впечатления. Беньков писал с натуры всегда, и тогда, когда создавал большую картину.
Обычно художник работал на пленэре. Вначале его потрясло изобилие солнца. Позже — прославленные памятники средневековой архитектуры, которыми так богат Самарканд, причудливая путаница древних улиц, пестрота непривычного быта. Но чем больше проходило времени, тем сильнее притягивали мастера самые будничные мотивы. За внешней экзотикой он начал открывать глубокую и мягкую красоту, более близкую его душевному складу.
Беньков полюбил пронзительную свежесть утреннего сада весной, когда зной еще не набрал полную силу, спокойную работу женщин, которых можно было увидеть перед каждым домом, усталые лица стариков, их тяжелые руки, бережно держащие пиалу с чаем, привычно обхватывающие рукоять кетменя или мотыги. Его радовали и редкие прохладные, пасмурные осенние дни, когда цвет неба и листвы заставлял вдруг вспомнить чей на поверхности водоема (их называли здесь хаузами), и блеск листвы после мгновенного яростного ливня.
Он любил весну и осень больше, чем лето и зиму, а утро и вечер сильнее, чем полуденные часы. Беньков воспринимал все глазами волжанина: его самаркандские улицы и площади словно увидены сквозь едва уловимую дымку, которая обычно окутывает среднерусский пейзаж.
Особенно много работал художник во время войны. Жизнь подсказывала ему новые темы. Узбекистан тогда принял огромное число эвакуированных детей из Москвы, Ленинграда, многих других городов и сел России. Часто случалось так, что узбекская семья навсегда брала в свой дом осиротевших русских детей. Их принимали как родных. Подобные жизненные истории не могли не волновать живописца, и одну из лучших картин военных лет Беньков посвятил именно такому событию: на полотне «В новой семье» в залитом солнцем дворике молодая узбечка встречает русскую девочку.
Павел Петрович Беньков вошел в историю на волжскую природу, память о которой сохранилась во всех полотнах мастера.
Поэтому Восток Бенькова так часто непохож на Восток в работах других художников. Иногда он неяркий, нежгучий, краски тихи и спокойны. Особенно увлекала Бенькова задача передать солнечный свет, который пробегает по тенистому внутреннему дворику, построенному так, чтобы тени в нем было больше, а солнца меньше. Художник старался запечатлеть и отражение солнечных лучшего искусства как тонкий живописец и самоотверженный педагог, один из ведущих художников Узбекистана, продолжатель лучших традиций русской реалистической школы. Он умер в 1949 году, но его картины и сейчас продолжают радовать людей, сохраняя подвижную искристость солнечного света в тихих двориках старого Самарканда, изменчивую природу Узбекистана, неизменную красоту людей.
Е. ЛЬВОВА
