Роспись ростовской финифти

Е. Сулимов. Брошь. Эмаль, скань. 1976.
Е. Сулимов. Брошь. Эмаль, скань. 1976.

Роспись ростовской финифти

Существует предание, что возникновению промысла росписи по эмали древний Ростов обязан некоему итальянцу, сосланному императрицей Анной. Так это или нет, никто с уверенностью ныне сказать не может. Достоверно только, что первоначально финифтяные образки изготовлялись в мастерских при Спасо-Яковлевском монастыре и писать эмалевые иконки ростовские мастера начали в середине XVIII века, когда живопись по финифти была довольно популярным видом искусства, процветавшим в Москве и Петербурге. Несколько позже при Академии художеств был даже учрежден особый «финифтяной класс», которым руководил придворный художник-миниатюрист академик живописи Петр Герасимович Жарков (1742—1802).

В. Горский. Туалетная коробочка. Эмаль, скань. 1957.
В. Горский. Туалетная коробочка. Эмаль, скань. 1957.

В литературе о ростовской финифти утвердилось мнение, что это искусство «было мало связано с древнерусской иконописной традицией… развивалось под сильным влиянием искусства светского, его реалистических тенденций, его стилей…». С категоричностью такого утверждения можно было бы и поспорить, поскольку, хотя мастера-финифтяники и не опирались в своем творчестве на древнерусское искусство, все-таки в основном они работали в традициях современной им религиозной живописи, а если и делали произведения на фольклорные мотивы, то, скорее всего, в трактовке сюжета шли от лубка. Однако действительно во второй половине XIX века некоторые ростовские художники-эмальеры пытались писать портретную миниатюру, делать копии с картин, но опыты эти были довольно редкими и не всегда удачными. И к концу XIX века кустарное искусство росписи по финифти в Ростове, не выдержав конкуренции появившихся в это время фабрик Вонакера и Жако, стало угасать.
Тяжелое состояние промысла росписи по финифти в Ростове вызвало тревогу. По настоянию археолога И. А. Шлякова и худож ника Звонилкина в 1900 году в Ростове была создана школа рисования, резьбы по дереву, росписи по эмали. Кстати, именно здесь впервые попытались применить живопись по финифти для создания ювелирных украшений. С 1901 года в печати стали появляться статьи и обзоры, посвященные искусству ростовских эмальеров. Инициаторами движения за спасение промысла выступили академик Н. П. Кондаков и местный историк-краевед А. А. Гитов.
В 1911 году в Ростове создается новая школа живописи по финифти, подведомственная министерству земледелия и торговли. Здесь также пытались привить искусству финифти «светское начало», научить мастеров писать по эмали пейзажи, портреты, делать орнаментальную роспись, копии с известных картин. Но положение промысла оставалось трудным. В 1914 году изучением состояния ростовской финифти занялся С. В. Чехонин, увидевший «полнейшую антихудожествен ность в этой отрасли русского народного творчества», подтвердивший, что наиболее перспективной линией развития промысла могло бы стать производство ювелирных украшений.

М. Тонне. Брошь. Эмаль, скань. 1954. А. Тихов. Катанье. Эмаль, скань. 1974.
М. Тонне. Брошь. Эмаль, скань. 1954.
А. Тихов. Катанье. Эмаль, скань. 1974.

После революции ростовские мастера- финифтяники объединились на кооперативных началах в артель. Была создана третья по счету школа, в которой наряду с преподававшими ранее А. А. Назаровым и Н. И. Дубковым активно работал и С. В. Чехонин, который, став инициатором в деле возрождения финифтяного промысла, выполнил ряд образцов цветочной росписи для ювелирных украшений в технике живописи по финифти в характерной и свойственной ему манере исполнения, которую он использовал при оформлении книг и фарфора. Образцы росписей Чехонина некоторое время выпускались артелью, но не стали традиционными.
С 30-х годов характерным и основным мотивом ростовских ювелирных украшений из финифти избрана цветочная роспись на белом или цветном фоне. Реже выпускаются ювелирные изделия, украшенные плашками с изображением памятников архитектуры, пейзажами, жанровыми сценами. Подобные сюжеты в основном применяются при оформлении пластин на крышках туалетных коробочек, портсигаров, но чаще всего их помещают на пластины, предназначенные служить настенным или настольным украшением. За основу цветочной росписи на изделиях ростовской финифти была взята цветочная роспись фарфора, делались попытки перенести в финифть цветочную роспись жостовских подносов. Разрабатывая мотивы цветочной росписи, ведущие мастера промысла А. Назаров, Н. Карасев, А. Кокин, В. Горский, И. Солдатов и другие создавали произведения высокого качества, выполненные с большим вкусом и отменным мастерством.
Благодаря их творчеству искусство ростовской финифти приобрело известность как в нашей стране, так н за рубежом. Но, к сожалению, большинство этих замечательных изделий, отличавшихся сложностью, создавалось специально для выставок и не подлежало тиражированию. Вот почему для подготовки новых кадров художников-живописцев по финифти в 1937 году в Ростове открылась профтехшкола с программой художественного техникума. Здесь преподавали Ф. Я. Мишуков и Е. И. Теляковский, в школе имелись специальные мастерские и хорошая библиотека.

А. Тихов, В. Солдатова. Былина. Панно. Эмаль, скань. 1975. А. Тихов, В. Солдатова. Дюймовочка. Подвеска. Эмаль, скань. 1975.
А. Тихов, В. Солдатова. Былина. Панно. Эмаль, скань. 1975.
А. Тихов, В. Солдатова. Дюймовочка. Подвеска. Эмаль, скань. 1975.

Все это сыграло положительную роль в деле становления на новые рельсы этого старинного промысла. Количество специалистов к послевоенным годам значительно увеличилось, и Министерством местной промышленности была организована фабрика «Ростовская финифть», где ныне трудятся 50 мастеров по эмали, 85 ювелиров и в год выпускается около 800 тысяч изделий пяти десяти различных наименований. Основной продукцией фабрики являются ювелирные украшения: серьги, броши, подвески, колье, браслеты, сумочные зеркала, туалетные коробочки. Произведения эти пользуются большим спросом и у нас и за границей, с успехом экспонируются на международных выставках. И не случайно в 1958 году фабрика была награждена за участие в выставке в Брюсселе золотой медалью.
Растущая популярность финифтяных изделий позволяет работникам фабрики увеличивать тираж изделий, доводя его порой до 20 тысяч экземпляров каждого произведения. Особенно это касается брошей, кулонов, подвесок. Одновременно художники стремятся повысить и художественный уровень своих работ. В ряде случаев им удалось достигнуть интересных результатов как в интерпретациях привычного для них цветочного орнамента (кулон И. Шарова и Е. Котовой, 1976 г.; подвеска А. Одинцова и JI. Исаевой, 1976 г.; брошь А. Тихова и В. Солдатовой, 1975 г.), так и в разработке сюжетно-тематического жанра. И надо сказать, что в трак товке таких сюжетов, как «Катанье» А. Тихова (1974), «Былина» А. Хаунова и В. Солдатовой (1973), «Деревенский мотив» Н. Куландина (1972), ростовские эмальеры идут от древнерусского искусства, стилизуя изображение подобно художникам-палешанам.
Однако, отмечая заслуги фабрики «Ростовская финифть», добившейся международного признания, значительно обновившей ассортимент продукции, повысившей ее качество, приходится признать, что, к сожалению, нередко основным отличительным свойством ростовской финифти является лишь сама техника исполнения живописи по эмали. Произведения ростовских мастеров-финифтяников до сих пор не отмечены своеобразием, единством живописных приемов исполнения.
В 1940 году В. М. Василенко закончил очерк о ростовской эмали словами: «Искусство Ростова для своего развития нуждается в серьезной и углубленной работе над стилем». Это требование является главным и в наши дни. За все годы существования артели и фабрики стиль, отличающийся оригинальностью, характерностью, выработан не был.
Между тем, как уже говорилось, вопросы развития этого народного промысла были постоянно в центре внимания нашей печати. По подсчетам автора монографии «Ростовская финифть» И. М. Суслова только с 1937 по 1958 год о промысле и его «злоключениях» было написано пятнадцать статей. В 1966 году в журнале «Декоративное искусство» появилась статья М. К. Калиш, содержавшая справедливую критику работы фабрики «Ростовская финифть». А несколько раньше, в конце 50-х — начале 60-х годов, на страницах нашей прессы велась широкая дискуссия о художественном качестве изделий ростовских мастеров финифти.

В. Бурное, В. Горский. Кулон. Эмаль, скань. 1951—1952. А. Тихов. Кулон. Эмаль, скань. 1975. Н. Куландин. Гармонист. Эмаль. 1973— 1974.
В. Бурное, В. Горский. Кулон. Эмаль, скань. 1951—1952.
А. Тихов. Кулон. Эмаль, скань. 1975.
Н. Куландин. Гармонист. Эмаль. 1973— 1974.

Тогда же художниками Научно-исследовательского института художественной промышленности М. Тоне и 3. Зенковой были сделаны новые образцы росписей по финифти. Однако в связи с тем, что авторами на недостаточно высоком техническом уровне были использованы старые произведения усольских мастеров, их изделия не были приняты за основу дальнейших поисков стиля специалистами фабрики «Ростовская финифть».
В 60-х годах для тиражирования были выполнены более простые мотивы цветочных росписей на белых и цветных фонах, но все эти росписи, по существу, вновь повторили цветочный орнамент фарфоровых изделий и отнюдь не отличались самостоятельностью, а потому, пожалуй, также не могли быть положены в основу стиля, определяющего характерное направление в дальнейшем развитии искусства ростовской финифти.
Цветочная роспись, близкая по исполнению росписи фарфора, в последнее время перестает удовлетворять и самих исполнителей. Эта роспись становится все более стилизованной, приобретает все более простые формы. Из числа цветов выбираются имеющие наименее сложное строение, даже традиционные розы, георгины, ромашки выглядят на росписях не столь уж пышными. Нередко цветы стилизуются до неузнаваемости, а за основу таких стилизаций берутся не традиционные приемы упрощения рисунка, которыми пользовались мастера старшего поколения, а приемы, применяемые при исполнении орнаментальных книжных заставок невзыскательными художниками-оформителями. Характерным примером подобной неудачной стилизованной цветочной росписи, да еще осложненной введением человеческой фигуры, может служить подвеска А. Тихова и В. Солдатовой «Дюймовочка».
Значительное место начинают занимать в росписи ювелирных украшений сюжетные изображения. Обычно избираются изображения архитектурных памятников, картины из народной жизни, разрабатываются традиционные сказочные мотивы. Поиски нового всегда заслуживают поощрения, если результаты действительно новы и оригинальны и могут стать основой для будущего. К сожалению, сюжетные композиции, выпускаемые фабрикой, не отличаются оригинальностью. Композиции таких изображений чаще всего выполняются в псевдорусском стиле, ставшем в последнее время характерным для массовых сувенирных изделии невысокого качества. Наиболее ярким примером таких работ могут служить брошь Н. Куландина «Гармонист», которая выпускается фабрикой «Ростовская финифть» в количестве 70 штук ежегодно, браслет И. Солдатова и В. Солдатовой «Розы», тираж которого достигает 120 экземпляров в год, плашка Г. Анисимова «Ростов», тираж которой достиг 300 штук.

А. Алексеев. Туалетная коробочка «Спящее сол­нышко». Эмаль, скань. 1970.
А. Алексеев. Туалетная коробочка «Спящее сол­нышко». Эмаль, скань. 1970.

Долгое время слабым местом ростовских изделий были ювелирные оправы. В 1952 ГО­ду художник-ювелир В. Бурное предложила использовать для оправы росписи по финифти скань. Сканые оправы стали теперь преобладающими в изделиях «Ростовской финифти», а мастеров-ювелиров на фабрике даже больше, чем мастеров живописцев. Ростовские эмальеры совершенствуют виды ювелирных оправ. Они справедливо утверждают, что добились в изготовлении сканых и украшенных зернью оправ немалых успехов, пытаются использовать для оправы эмалевых вставок кольчужное плетенье бронницкого производства, различные виды цепочек, выпускаемых в Павловском Посаде. Однако и здесь есть своя отрицательная сторона: нередко именно мастер-ювелир выступает ос­новным творцом произведения, а художник должен приспосабливаться к его замыслу. Все чаще роспись по финифти в ювелирных украшениях занимает не главное, а второстепенное положение, превращается в нечто подобное вставке из цветного стекла или камня. Размеры живописных плашек делаются предельно малыми, роспись на них трудна для исполнения, а тиражирование таких мелких изделий ведет к снижению и качества рисунка и звучности красок.
К сожалению, существовавшая в Ростове до войны специализированная профтехшкола для мастерэв-финифтяников в настоящее время не функционирует. Мастера, работающие на фабрике, являются в основном выпускниками художественного училища в Федоскине, и росписи но эмали каждому из них пришлось учиться уже на производстве. На фабрике очень редко проводятся занятия, посвященные проблемам ювелирного искусства, истории его развития. Показательно, что многие из художников даже не слышали о таком выдающемся в истории отечественного эмальерного дела промысле, как усольская финифть. Правда, в последние годы на фабрике была организована экспериментальная творческая группа, в которой работают четыре мастера по росписи эмали и два ювелира. Новые образцы изделий разрабатывает и творческая группа актива из мастеров-производственников. И все-таки мастера справедливо высказывают пожелания о проведении на предприятии специальных семинаров, посвященных истории развития искусства росписи по эмали, об организации поездок на другие промыслы, в музеи Москвы и Ленинграда.

Роспись ростовской финифти
AТихов, В. Солдатопа. Брошь. Эмаль, скатть.
1975.
BКотков, Н. Квашнин. Брошь. Эмаль, скань.
1976.

При существующей организации труда коллективу художников-эмальеров и ювелиров в основном приходится заниматься копированием утвержденных образцов и очень редко выступать в роли создателей нового произведения. Каждому из мастеров приходится изготавливать в месяц 200—250 однотипных изделий. Варьирование композиции, изменение колористического решения не допускаются: мастер обязан строго придерживаться образца. Обычно за год художник выполняет роспись продукции по пяти-шести утвержденным образцам. Причем даже на уникальных изделиях принято ставить не фамилию мастера-исполнителя и дату создания произведения, а только скромные монограммы. Таким образом, ясно, что принятая на фабрике организация труда не стимулирует развития творческих сил, и для того, чтобы труд исполнителя росписи стал творческим, необходимо ввести вместо копирования варьирование образца, художник-исполнитель должен подписывать созданное им произведение. Опыт подобной организации работы промысла фабрика «Ростовская финифть» может перенять из практики ряда других промыслов.
Дальнейшая судьба фабрики «Ростовская финифть» во многом зависит от того направления, которое она выберет сейчас. Фабрика набрала высокий производственный темп, выпускает очень много разнообразной продукции. Ростовским мастерам росписи по финифти, работающим сегодня, нужно позаботиться об овладении культурным наследием в этой специфической области прикладного искусства. Для этого на фабрике, вероятно, следует вновь открыть специализированную художественную школу.
Художникам фабрики «Ростовская финифть» нужно шире пользоваться и традициями собственного промысла, традициями эмальерного искусства русских мастеров XVIII—XIX веков. Ростовские эмали того времени отличались яркостью и звучностью красок. В качестве оправы для эмалевых изделий тогда широко использовались рамки из меди, гладкие или украшенные скупым, но выразительным добавлением сканой веревочки, гравировкой. Такие рамки не мешали, подобно многим чересчур пышным сканым оправам на некоторых современных изделиях, восприятию живописи эмалевой плашки. Очень интересными были у старых мастеров ростовской финифти оправы, выполненные из стекла, ограненного под бриллианты, рубины, изумруды. Такие оправы повышали звучание красок эмалевой росписи. Много полезного и ценного для выработки собственного стиля жанровой и пейзажной росписи по финифти (включая архитектурные мотивы) ростовские эмальеры могли бы использовать из наследия таких известных мастеров росписи по эмали конца XVIII века, как Теремин и Ташнер. Разумеется, им не следует отказываться от цветочной росписи, прекрасные образцы которой имеются на изделиях петербургских и московских эмальерных мастерских первой половины XIX века, от традиций искусства С. В. Чехонина, А. А. Назарова, Н. И. Дубкова и других прославленных мастеров ростовской финифти.

Л. Исаева, Г. Анисимов. Кулон. Эмаль, скань. 1976. И. Шаров, Е. Котова. Серьги. Эмаль, скань. 1975. А. Одинцов, JI. Исаева. Подвеска. Эмаль, скань. 1976 И. Шаров, Е. Котова. Кулон. Эмаль, скань. 1976.
Л. Исаева, Г. Анисимов. Кулон. Эмаль, скань. 1976.
И. Шаров, Е. Котова. Серьги. Эмаль, скань.
1975.
А. Одинцов, JI. Исаева. Подвеска. Эмаль, скань. 1976
И. Шаров, Е. Котова. Кулон. Эмаль, скань.
1976.

ски неотделимы от всего русского искусства второй половины XVII — начала XVIII века.
Мастера усольской финифти, как показывает исследование Н. Н. Померанцева, влияли на развитие искусства финифти в Вятке, Холмогорах, Устюге, Ярославле. Много выходцев из Устюга было и среди монахов Спасо-Яковлевского монастыря в Ростове, где возник промысел росписи по эмали. Вполне вероятно, что именно они и были зачинателями нового дела, а не некий художник-итальянец, якобы сосланный императрицей Анной.
Разумеется, как уже говорилось, не одна лишь усольская финифть должна стать основой для развития современной ростовской росписи по эмали. С той же целью освоения принципов плстроения и цветовой и линеарной композиции художниками-эмальерами могут быть использованы и сохранившиеся древние произведения монументально-декоративного характера. Так, много прекрасных изображений птиц, животных, цветов, даже жанровых сцен существует в росписях храмов Ростова, в богатой коллекции изразцов
XVII— XIX веков Ростовского историко-художественного музея-заповедника.
Однако наилучшим образцом и материалом для выработки оригинального стиля современной ростовской живописи по финифти могло бы послужить замечательное искусство усольской финифти XVII — начала XVIII века. В отличие от ростовской эмали
XVIII— XIX веков усольская финифть была искусством не церковным, а светским. В изделиях этого промысла преобладали предметы бытового назначения. Мастера усольской финифти, как и ростовчане, создавали роспись преимущественно на белых фонах, сюжетами для композиций они избирали изображения различных символических, а чаще жанровых сцен, любили украшать изделия изображениями птиц, животных, богатой цветочно-орнаментальной росписью. Произведения усольских мастеров не только оригинальны и своеобразны, но и органиче- ных промыслов Палеха, Хохломы, Вологды был обусловлен сохранением и развитием многовековых традиций всего народного творчества. Ныне в Ростове существует единственное в нашей стране объединение мастеров, занимающихся росписью по финифти, им доверены судьбы этого редкого искусства, от них зависит, станет ли фабрика «Ростовская финифть» своеобразным народным промыслом, равным по значению и славе Палеху, Мстёре, Хохломе, Дымкову.

Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Culture and art