Илья Репин Портрет Мусоргского
В марте нынешнего года исполнилось 100 лет со дня кончины великого русского композитора Модеста Петровича Мусоргского. И одновременно — сто лет со дня создания знаменитого портрета, написанного Ильей Ефимовичем Репиным.
В этом живописном шедевре, одном из величайших творений не только русского, но и мирового искусства, воплотились желание мастера правдиво отобразить действительность, его страстная вера в прогрессивную интеллигенцию, борющуюся за народное счастье.
Мусоргского Репин любил и как художника-новатора, близкого ему по духу, обладающего необычайным «чутьем Руси», и как исключительного человека, отличавшегося огромной «глубиной души, изяществом мысли и добродушием в поступках», и, наконец, как давнего друга. Мусоргский олицетворял для Репина все самое возвышенное, честное и глубокое, что было в лучших представителях русского народа.
Известно, что Репин испытsвал к Мусоргскому глубокую и долголетнюю привязанность. Может быть, поэтому его портрет вышел лучше, чем многие другие первоклассные репинские портреты.
Мысль о необходимости портретировать Мусоргского зародилась у Репина давно — еще в начале 70-х годов, вскоре после знакомства с композитором. Репин писал художественному критику В. В. Стасову 15 марта 1863 года: «Модеста Петровича… я тоже считаю давшим мне слово посидеть» (то есть позировать).
Трудно сказать, почему Репин не смог осуществить своего замысла в 70-х годах. Художник возвращается к нему лишь в начале 1881 года, когда Мусоргский, будучи уже в безнадежном состоянии, лежал в солдатском Николаевском госпитале в Петербурге.
Но эта необычность обстановки только усиливала контакт художника с портретируемым: Репин во время сеансов, по .его словам, «развлекался всякими разговорами».
Интимная обстановка сеансов словно передалась портрету; образ композитора вступает в тесное и непосредственное общение со зрителем. Вот он, гениальный Мусоргский, истерзаyный смертельным недугом. На нем зеленовато-серый больничный халат с малиновыми отворотами. Голова композитора слегка наклонена. Он о чем-то глубоко задумался. Отекшее лицо, воспаленные глаза под тяжелыми веками, растрепанные волосы говорят о мучительном страдании, подкосившем этого некогда могучего и жизнерадостного человека.
Всмотритесь в его открытый лоб, плотно сжатые, маленькие, как у ребенка, губы, вглядитесь в серо-голубые глаза. Они затуманены болезнью, но сохранили выражение сильной и глубокой мысли, ибо умственные силы не оставляли композитора до последней минуты. Вы почувствуете: физическая слабость и жизненные невзгоды не убили в этом человеке необыкновенной души. Репинский Мусоргский полон внутренней силы, что подчеркнуто самим расположением фигуры, не умещающейся на холсте.
В единстве противоречий между умирающим телом и надломленным, но несдавшимся духом раскрывается смысл этого драматического образа. В нем как бы исподволь проступает оценка самодержавия, в условиях которого произошла ранняя гибель столь выдающегося «бойца музыкального мира» (слова Репина). С другой стороны — вера в несокрушимую силу народного духа, выразителем коnорого и выступает перед нами Мусоргский.
Утверждающее начало в портрете берет верх над стороной критической. В отличие от некоторых репинских полотен той поры, построенных на контрастах света и тени, Мусоргский написан в светлых тонах. Весь образ как бы пронизан светом. Живописное решение портрета способствует раскрытию образа композитора, утверждению его духовной красоты.
Неведомыми до Репина средствами — сочетанием оттенков дополнительных цветов — передана материальность лица Мусоргского.
Крамской, видимо, имел в виду создание портретного образа без светотеневой моделировки, только лишь цветом. Не случайно он вспомнил анекдотический эпизод с купчихой, никогда не замечавшей «черных» теней на живом человеке.
Репин словно угадал мечту своего учителя, откликнулся на его призыв. Портрет Мусоргского — редкий пример соответствия художественной формы изображаемому характеру.
Эти слова Крамского широко известны. Однако они наполняются новым смыслом при сопоставлении с приведенным выше отрывком из письма Крамского к Стасову.
Стоит вспомнить, что к началу 1880-х годов были созданы многие из лучших портретов Мане, Ренуара, Дега, интересные поисками в области колорита. Они значительно обогатили живописный язык Репина. Появились новаторские портретные полотна Сезанна.
