Скульптор Андрей Петрович Файдыш
Прошло уже полтора десятилетия с того раннего августовского утра, когда пять четырехтонных лебедок подняли над гранитным стилобатом сверкающий обелиск. Но с тех пор не проступили какие-либо черты «вчерашности» в облике величественного сооружения. Наоборот, созданный скульптором А. Файдышем и архитекторами М. Барщем и А. Колчиным монумент словно бы молодел год от года, все выразительнее раскрывая свою созвучность веку нынешнему. Из более дальних и длительных полетов возвращались советские космонавты. И монумент встречал их с новой торжественностью, так, словно посвящен именно этой новой победе советской космонавтики. В такой вечной молодости, обгоняющей время новизне, наверное, и заключены, высшая правда и высший смысл монументального искусства.
Как находит художник эту правду и смысл? Ответ на этот вопрос дают жизненный путь и творчество скульптора Андрея Петровича Файдыша (1920—1967).
Я знал Андрея Файдыша с его юношеских лет. С той поры, когда, только что окончив Московский художественный институт, работал он под моим руководством в коллективе скульпторов над циклом скульптурных произведений на ленинско-революционную тему. Вместе с М. Бабуриным он выполнил тогда один из рельефов — «Выступление В. И. Ленина у Финляндского вокзала. Апрель, 1917 год», показанный на Всесоюзной выставке 1949 года. Рельеф делался по моему эскизу. Молодой соавтор был прекрасным помощником, трудился самозабвенно, вдумчиво. Всех нас воодушевляло, что работа наша являлась ответом на подписанный Лениным в 1918 году декрет, получивший впоследствии название «план монументальной пропаганды». И в ту послевоенную пору советские художники были горды сознанием, что никогда никакой враг не сможет, не смеет остановить претворение в жизнь творческой программы, завещанной советскому искусству великим Лениным.
Наблюдая за тем, как работал Файдыш, я увидел, что он из тех художников, которые глубоко и сильно переживают каждое свое произведение. Он стремился как можно полнее проникнуться внутренним строем создаваемого им образа и как бы сам включался в жизнь человека, которого хотел изобразить. Эти качества воспитали в нем замечательные учителя — Л. В. Шервуд, А. Т. Матвеев, В. Н. Домогацкий. Многое дали сыну Надежда Васильевна Крандиевская — известный советский скульптор, мастер психологической характеристики, и Петр Петрович Файдыш — архитектор, более всего ценивший истинный профессионализм. Редкое трудолюбие, требовательность к работе унаследовал от отца сын. Думаю, что все это и помогло А. Файдышу успешно разрабатывать героическую тему, одну из самых трудных в искусстве.
Приступая к работе, Андрей Петрович ставил перед собой прежде всего важнейшую задачу: связать пластический язык произведения с жизнью, характером, состоянием живого человека. Он принадлежал к поколению, чья юность — пора становления личности, выбора идеалов — пришлась на озаренные подвигом годы войны. Неудивительно, что привлекал его сильнее всего характер героический. Самые понятия Герой, Подвиг, Народ, Отчизна, вдохновлявшие на творчество, были для молодого скульптора неразделимы с первых шагов в творчестве.
В 1946 году в дипломной работе А. Файдыша предстал «Богдан Хмельницкий», поднявший украинцев и русских на борьбу с общим врагом. В 1948 году он лепит «Александра Матросова», в 1949-м — комсомольцев, героев Лодейного поля, потом — героев гражданской войны, дальневосточников. Красным бойцам и партизанам Дальневосточья поставил молодой скульптор свой первый памятник — в Хабаровске, на берегу могучего Амура. Начал он обдумывать это произведение еще в студенческую пору. А создание всего монумента заняло почти десять лет. Верный с юных лет правилу всегда и во всем следовать правде жизни, Андрей не раз бывал на Дальнем Востоке, беседовал там с бывшими партизанами. Сила и самобытность их характеров настолько велика, что ею пронизаны и скульптурные образы.
Почувствовав, что вступил на верный путь, Файдыш все больше обращается к историко-революционной теме и вскоре проявляет себя как мастер. Одним, 1957, годом датированы бронзовый «Потемкинец» и выполненные в гипсе бойцы «Рабочего патруля». Жизненно точно, многогранно воплотил он характер каждого героя, приметил особенность походки, манеру носить бескозырку или рабочую куртку, прятать руки в карманы или опираться на ружье. Знание жизни, вдумчивое исследование ее позволило творческой фантазии скульптора проникать сквозь завесу времен. Но при этом в памятнике он всегда видел живое воплощение памяти народной о героях.
Стоит на центральной площади Брянска созданный А. Файдышем памятник воинам-освободителям и славным брянским партизанам. Старые матери, приезжающие в город из окрестных сел, деревень, плачут, узнавая в изваянном раненом танкисте, юном партизане, идущих в атаку бойцах своих младшеньких, старших… Потому что увековечил ваятель в бронзе яркие русские характеры, живые типы лиц.
Все, что умел, знал, мог мастер, слилось в одном вдохновенном порыве, сосредоточенном творческом усилии, когда пришло время создать памятник Современнику, Герою, какого еще не было в истории. Вы, конечно, все знаете этот памятник. Те, кто был на Выставке достижений народного хозяйства, видели его в натуре. Другим, наверное, приходилось встречать в иллюстрациях увенчанный ракетой обелиск, похожий одновременно и на диковинный парус, и на пучок парабол. Мне хочется рассказать о нем подробнее.
Сначала замысел родился у авторов лишь в общем виде. Потом архитекторы выверяли силуэт обелиска — от мощного основания до стремительной ракеты, искали единственно верную точку его установки. Такую, чтобы постаментом для него стала как бы сама Москва. Перед стрелой- обелиском на невысоком постаменте установлена высеченная из гранита фигура сидящего К. Э. Циолковского.
Над образом великого ученого А. Файдыш уже работал раньше, создав в 1958 году памятник в Калуге. Тогда внимание скульптора было обращено на портретное сходство, передачу взволнованного состояния первооткрывателя, который стоит у созданной им ракеты, подняв взгляд к далеким звездам. Теперь образ Циолковского воплотил торжество русской научной мысли, творческого подвижничества. И в этом произведении скульптор ярко обнаружил важнейшие для ваятеля-монументалиста качества: понимание большой формы в скульптуре, важности крупно и уверенно взятых обобщенных масс для того, чтобы во всю силу выразительности зазвучал на открытом воздухе, в живом пространстве монументальный пластический объем.
По бокам основания монумента — два бронзовых барельефа. Автор писал о них: «Я взял для рельефов самые большие идеи нашего времени. Первая — шествие к коммунизму. Вторая мысль: наша ракетная техника, которая в любой момент может стать грозным оружием в руках нашего народа, служит делу мира, и только мира. А прообразы будущих рельефов я видел ясно…» Этими прообразами были для скульптора его современники, портреты которых узнаются и в строгом, прекрасном облике Родины, и в лицах ученых, рабочих. Одного из них узнают все — это первый гражданин вселенной Юрий Гагарин.
Андрею Петровичу в этой работе очень помогла его хорошая память, которая позволяет художнику запоминать изображаемого человека в состоянии, наиболее отвечающем творческому замыслу произведения. А это не так легко, как может показаться, потому что живой человек непрерывно меняется. Меняются выражение лица, поза и особенно внутреннее состояние.
Андрей Файдыш внимательно и пристально, не один день вглядывался в позировавшего ему Юрия Гагарина и однажды увидел наконец то, что было так важно для создания портрета: состояние, выражающее пафос и строй образа первого космонавта — землянина, посланца Великой Родины. И потом во все время работы скульптор сохранял в творческой памяти это единственно верное, особенное состояние необыкновенного своего героя. Та же высокая правда внутренней одухотворенности воплощена и в более позднем по времени, прекрасном портрете С. П. Королева.
Увенчанный ракетой монумент не просто увековечил первенство Страны Советов в освоении космоса. Он раскрыл его как всенародное деяние, подвиг, который вершили во имя будущего все советские люди. Народ шел к космическим победам через революцию и невиданное по размаху созидание, сквозь бой с врагом и с отсталостью, разрухой, шел дорогами пятилеток и Великой Отечественной. Поэтому космический монумент славит наш советский строй, великого Ленина, который в самые первые годы Советской власти поддержал идеи Циолковского, предвидя космическую эру страны социализма. Оттого и по-особому современен монумент в нынешнем году — в 110-ю годовщину со дня рождения
В. И. Ленина.
Когда подойдете близко к памятнику, всмотритесь, как словно по законам музыкального контрапункта, в самых выразительных и главных по смыслу точках смыкается первый, более высоко изваянный план рельефа со вторым — более плоским, условным, как будто вобравшим глубину и меру бесконечности, беспредельности вселенной и истории. Ленинский профиль на фоне знамени, открывающего шествие первого барельефа, видим мы над группой «Семья», символизирующей народ. Силуэт Родины парит над первым космонавтом, в волнении ступающим на трап космического корабля. И символы страны социализма Серп и Молот — на ладони женщины, олицетворяющей Родину, как бы раздвигают перед героем просторы вселенной.
Пока в граните и бронзе рождались скульптурные образы, электронно-вычислительные машины рассчитали формулу пучка парабол, спаянных в обелиск. На ЭВМ же был вычислен и размер каждой из 600 панелей титановой обшивки, среди которых не оказалось ни одной одинаковой. Для меня волнующе и знаменательно это соединение в монументе труда скульпторов и труда инженеров, соединение трех материалов: гранита, сотворенного вечной природой, бронзы, созданной человеком на заре его истории, и титана, начавшего служить людям только в век космический!
Открывали грандиозный памятник в 1964 году, в канун Октябрьской годовщины. И в тот день бронзовые его герои встретились с живыми героями, с нашими современниками, с теми, кто конструирует невиданные аппараты и растит хлеб, учит детей и управляет умными машинами, прокладывает дороги к будущему и создает произведения искусства, достойные народных свершений.
