Стеклянные вазы Львов
Науке известно: человек научился использовать стекло много раньше — еще в эпоху палеолита. За тысячелетия мы привыкли к нему. Вряд ли кто, глядя в окно, задумывается о прозрачном листе, защищающем нас от непогоды. Привычны нам электрическая лампочка или стакан.
Да, стекло может быть просто полезным, подобно известняку или железу. Но есть у него и особенное качество — способность окрашиваться в любой цвет. Во многом благодаря этому свойству наравне с бытовым с незапамятных времен творит человек и стекло художественное. В Египте недалеко от древних Фив археологи раскопали бусину зеленоватого цвета диаметром около 9 миллиметров. Полагают, что ей 5500 лет! Видимо, украшения человек научился изготовлять еще раньше, чем сосуды или листовое стекло.
Окраска стекла на протяжении многих веков представляла немалую сложность. Проще давались голубые и зеленые цвета. Их получали, добавляя красители — окиси меди и хрома. А вот, скажем, красным цветом стеклоделы овладели только в XVIII столетии.
Оно все прочнее входит в наш быт, мы встречаем его повсюду — в театрах, метро, кафе, квартирах. Витражи и мозаика, люстры и вазы, посуда, хрусталь — целый мир со своими традициями и правилами, чудесная страна Стекляндия.
Раскрытие «чудес», таящихся в стекле, во все времена требовало от мастера особого чувства материала, формы, цвета, орнамента. И все же сам по себе дар этот не много значил. Неизбежным условием успеха была техника ремесла.
На рубеже новой эры в стеклоделии совершился величайший переворот. Повлекло его за собой изобретение выдувальной трубки. Пластика выдувного — гутного стекла более выразительна. При гуте ничто не мешает форме развиваться свободно — в направлениях, обусловленных свойствами самого материала.
Изделия отечественных мастеров не уступают лучшим образцам мирового декоративно-прикладного искусства. Это закономерно, ведь в СССР есть предприятия, где производство художественного стекла налажено еще в XIX, а гг о и XVIII веке: Ленинградский завод художественного стекла (прежде Императорский стекольный), завод «Красный гигант» (бывший Николо-Бахметьевский) неподалеку от Пензы, Гусевский хрустальный завод на Владимирщине и Дядьковский стекольный — на Брянщине (до революции они назывались Мальцовскими заводами). Тут что ни предприятие, то свое неповторимое лицо, свой художественный стиль.
Есть в нашей стране и места, где сталкиваются разные школы и стили. Например, Львов. Здесь давнишние традиции украинского народного искусства соседствуют с поисками сторонников новых течений в стеклоделии. О двух художниках, представляющих эти направления, мы и расскажем сегодня. Оба работают на Львовской керамико-скульптурной фабрике, оба молоды.
Раскованность форм, предлагаемых Игорем Онищуком, теплые и сочные тона, которыми он оперирует, — в этом новизна. Тончайшие оттенки цветовой палитры художника позволяют ему свободно, во многих вариантах осуществлять свои замыслы. И вместе с тем чувство тесной связи этих работ с традициями народного творчества не оставляет зрителя. Откуда оно?
Онищук пользуется самыми разными способами горячей обработки стекла. Не последнюю роль среди них играют цветные включения, «прилепы». Приемы эти восходят к тем временам, когда не знали еще стеклодувной трубки и формовали сосуды вручную, ловко управляясь с тягучей, загустевающей массой. В средние века с их помощью создавали оригинальный пластический декор, элементы которого были одновременно конструктивными деталями изделия — ручками, ушками, поддонами, шишечками крышек. Прекрасны древнерусские бусы — так называемые «глазчатые». Их главная прелесть в различных фигурных инкрустациях и налепных разноцветных рисунках.
Лепной декор — основная черта народного искусства гуты. И творчество Онищука питает эта жизнестойкая, по-своему современная традиция. Он сам работает над вещью от начала до конца: все собственными руками, у горячей печи. В таком подходе к творчеству тоже чувство ответственности перед мастерами прошлого.
По натуре своей Онищук лирик, ему ближе темы негромкого звучания, нравится создавать предметы, которыми можно просто полюбоваться. Скажем, вазы для цветов или даже декоративные вазы. Но если это и тарелки или кружки, то, несомненно, они не предназначены для еды или питья. Тем более что форма в руках художника может стать «подвижной». То это первый лист бабьего лета, то распускающийся цветок. Элементы живой природы очень часто берутся художником за основу формы. Но только за основу. В конечном счете произведение предстает перед нами как упоительное единство рожденного природой и созданного человеком. Мастер остро чувствует цветовые нюансы и “останавливает» именно то заветное мгновение, когда стекло живет, пышет жаром и способно вызвать у зрителя восхищение.
Приемы обработки стекла весьма многообразны. Другой молодой художник, Владимир Хохряков, часто работает в технике, называемой «кракле». Что это такое?
Перед нами стеклянный сосуд с сеткой тончайших трещинок на поверхности. За этот узор, напоминающий «роспись» зимнего окна, такое стекло называют «морозным». Хотя правильнее именовать его «кракле», что в переводе с французского означает «трещинки».
Как его получают? Мастер берет немного расплавленной стекломассы и готовит задуманный сосуд. А затем резко опускает раскаленную заготовку в воду, очень холодную и очень чистую. И вот на поверхности стекла появляются бесчисленные тонкие трещинки.
По внешнему виду «кракле» редко повторяет себя. Оно бывает в крупную сетку трещин или очень мелкую, растворяющуюся в тончайшем рисунке. Получение особо нежной «изморози» на стекле представляет для художника наибольший интерес. Но да уместна, когда размеры сосуда невелики и его рассматривают лишь с близкого расстояния. Так вот, сетка трещинок получается тоньше, а рисунок изящнее при добавлении к воде опилок. Еще лучше, если докрасна раскаленную заготовку обработать в сырых опилках и в воде отдельно. Изящество «кракле» зависит от температуры стекла, от степени влажности опилок, от времени погружения в воду. Опытный мастер чувствует все: время — до секунды, температуру — до градуса.
Художник должен учитывать еще один фактор. При кракелировании изделие обычно теряет четкость конфигурации — его снова нужно выдувать в форме. Но молодой стеклодел работает без формы. Его стекло свободной, динамически развивающейся конфигурации. Выждав момент, художник «останавливает» мгновение. Но повторить его он уже не сумеет — всегда получится нечто новое.
Вот почему кракелирование для Хохрякова своего рода испытание, требующее большого душевного напряжения. Ну и, конечно, мастерства и вкуса. Дело в том, что техника «кракле» испытана на изделиях простых, лаконичных форм. Этого не скажешь о вещах молодого мастера, которые напоминают порой диковинные растения. И вот они как будто опутаны тонкой паутиной солнечных лучей. Удивительное зрелище!
Мы рассказали лишь о двух мастерах из чудесной страны Стекляндии. А ведь сколько их на одной только Львовской керамике -скульптурной фабрике! Сейчас в цехе гутного стекла освоен серийный выпуск лепной декоративной скульптуры. Уникальные произведения, созданные лучшими художниками, тиражируются и приходят в наши дома, неся людям радость.
Это верно, что стекло привычно нам. Зато искусство будет всегда вызывать восхищение.
