Украинское ювелирное искусство XVII-XVIII вв. Оклады, кресты, потиры, дарохранительницы.
Украинское ювелирное искусство. Музей исторических драгоценностей Украины
Известно, что в конце XVI в. там работало 30 золотых и серебряных дел мастеров. Поначалу они входили в один цех с литейщиками и художниками, а с 1600 г. — уже в отдельный ювелирный. Разные по своей национальной принадлежности львовские златокузнецы (украинцы, поляки, армяне, евреи, а также приезжавшие на время венгры, немцы, французы и шведы) создавали изделия, отмеченные влиянием европейской и восточной культур. Некоторые предметы можно соотнести с именем того или иного мастера благодаря родовому знаку (гмерку), который авторы ставили на изделиях в соответствии с утверждённым уставом. Именно такой знак можно увидеть на позолоченном семиконечном кресте, датируемом 1546 г.
Киевский цех ювелиров, который, вероятно, входил сначала в состав иконописного, впервые упоминается в 1503 г., потом сведения о нём исчезают и вновь появляются в документах 1794 г., где он фигурирует уже как самостоятельная организация.
Ранние работы киевских златокузнецов выявить весьма сложно из-за отсутствия на них каких-либо подписей. Лишь на единичных предметах XVI-XVII вв. можно обнаружить имена и фамилии авторов. К подписным изделиям относится крест-мощевик, изготовленный в 1671 г. Фёдором Золотарём для Успенского собора Киево-Печерской лавры по заказу «благочестивого раба Божого Тихона Огиенко». На лицевой стороне креста — накладное
Распятие, по бокам — также накладные погрудные изображения предстоящих Богородицы и Иоанна Богослова. Внизу на рукояти—гравированная фигура святителя и чудотворца Спиридона Тримифунтского. Дополняют композицию своеобразные розетки со вставками полудрагоценных камней (сердолика, аметиста) и стекла. В середине серебряного креста помещён другой, деревянный крест с коробочками- киотцами, в которые были вложены мощи святых (их имена написаны на обратной стороне большого креста).
Только стилистические особенности позволили отнести к продукции одной из киевских мастерских два оклада напрестольных Евангелий, датируемых 1658 г. Они являются образцами особого типа окладов, в которых накладные угольники верхней доски имеют Г-образную форму, а средник выполнен в форме арки с двумя колоннами. На одном из окладов — вставки цветного стекла. Надпись, размещённая на его нижней доске, свидетельствует о том, что оклад изготовлен по заказу нежинского полковника Василия Золотаренко, подарившего его храму святителя Николая в Нежине. Храм этот сохранился до наших дней и является одной из архитектурных жемчужин украинского барокко.
Атрибутировать изделия киевских ювелиров XVIII в. значительно проще, поскольку на них, как правило, имеется ряд клейм: клеймо мастера (кириллическими или латинскими буквами), городское клеймо с надписью «KIOV», пробы металла (на серебряных предметах чаще всего цифра «12» согласно каратной, а, возможно, и лотовой системе). В 1780-х гг. на продукции киевских ювелиров появляется новое клеймо в виде миниатюрного герба города (архистратиг Михаил с мечом и щитом). Впрочем, не все мастера придерживались традиции клеймить свои работы: в коллекции музея довольно много предметов, атрибуция которых вызывает затруднения.
Исследователями установлено более 200 имён киевских мастеров — представителей национальной школы ювелиров, но лишь о небольшой части из них можно судить по сохранившимся работам. Очевидно, самой популярной была чеканка рельефом различной высоты, которую можно выделить как основную технику, применявшуюся при создании серебряных изделий эпохи барокко.
Замечательным образцом этого стиля является серебряный золочёный оклад иконы «Одигитрия», выполненный в конце XVII — начале XVIII ст. неизвестным киевским ювелиром. Это произведение отличают техническое совершенство, ясность и гармоничность композиции, великолепие чеканного узора, в который мастер ввёл стебли и листья аканта, головки ангелов. На боковых лопастях помещены образы архистратига Михаила и Иоанна Предтечи. Но самой приметной деталью является герб гетмана Ивана Мазепы, размещённый внизу в фигурном щите. Собственно, от герба остались только контуры, поскольку он был уничтожен в петровские времена. Оклад предназначался для чудотворной иконы, которая находилась в церкви с. Дегтярёвка возле Новгорода-Северского на Черниговщине. Впоследствии икону перенесли в новый каменный храм Покрова Богородицы, построенный в том же селе на средства Мазепы.
В XVIII в. в Киеве и других городах возрождаются старые и строятся многочисленные новые храмы. В связи с этим существенно возрастает потребность в изготовлении риз к иконам, напрестольных крестов, потиров, дарохранительниц, панагий, митр.
Творчество Ивана Андреевича Равича (1677-1762), ювелира, который жил и работал на Подоле, достаточно широко представлено в музеях Украины и России — в общей сложности около 60 работ, главным образом предметов культа. В нашем музее хранится также одно его изделие не церковного назначения — чайник, изготовленный около 1715 г. Его украшением, помимо узора из причудливо переплетённых лент (чеканного пока ещё в низком рельефе), является герб заказчика — переяславского полковника Степана Томары. Среди работ Равича особо выделяются потиры. Придерживаясь канонов и определённых требований, он сумел значительно разнообразить декоративное убранство сосудов и продемонстрировать умелое владение различными ювелирными приёмами. Благодаря этому каждый потир, исполненный Равичем, становится уникальным произведением ювелирного искусства, обладающим высокой художественной ценностью. Блюдо, выполненное мастером в 1723 г. для Выдубицкого монастыря, украшает высокий чеканный рельеф из стеблей аканта с прорезными листьями, в которые вплетены большие стилизованные цветы. На дне блюда Равич разместил сюжетную композицию «Чудо святого архистратига Михаила». Ещё одним выдающимся произведением этого мастера является дарохранительница, сделанная в 1743 г. для Киево-Печерской лавры. В её решении явно прослеживается влияние архитектурных форм на ювелирное искусство. Дарохранительница представляет собой двухъярусное сооружение, стенки которого украшены чеканными композициями на евангельские сюжеты, окружённые изысканными барочными узорами из завитков, связок плодов и цветов, головок ангелов и ломаных линий. По краям каждого яруса закреплены литые фигурки — стражники с копьями, евангелисты с раскрытыми книгами, ангелы с орудиями страстей Христовых. Увенчана дарохранительница грушевидным куполом, декорированным рельефными накладками и миниатюрными скульптурками ангелов, которые как бы парят в воздухе, касаясь купола руками и краями одежд. Вверху (традиционно для такого рода изделий) Равич разместил сцену «Воскресение».
Довольно большое наследие оставил после себя и киевский ювелир Матвей Нарунович. Более 50 работ с клеймом мастера, датированных 30-50-ми годами XVIII в., находятся в разных музеях Украины и России. К сожалению, кроме того, что Нарунович жил и работал в Киеве, больше о нём ничего не известно. Ассортимент его изделий широк, но главное место занимают в нём потиры, отличающиеся разнообразием декора. Оригинальностью художественного исполнения привлекает внимание двухъярусная дарохранительница, опорой которой служат звериные лапки с зажатыми в когтях шариками. Декорирована она уже знакомым нам чеканным барочным узором (гирлянды на лентах, акантовые листья) и дополнена необычными деталями: на постаменте второго яруса мастер разместил красивый букет из веерообразно расходящихся крупных цветов на длинных стебельках и листьев, а по периметру верхнего яруса подвесил кисточки. Интересно, что среди хранящихся в музее работ Наруновича на четырёх (парных поддонах подсвечников и двух потирах) значится имя одного заказчика — иеромонаха Иоакима Двигубского, в прошлом сотника Змиевского слободского полка.
Не менее интересно и творчество Фёдора Левицкого, киевского серебряных дел мастера второй половины XVIII в., который, владея всеми ювелирными техниками, отдавал все жё предпочтение чеканке. Пока известно 13 его произведений, среди которых крест с многочисленными мастерски исполненными сценами на евангельские сюжеты. Обращает на себя внимание оригинальный узор — «жемчужник», который окружает каждый медальон с композицией, усиливая таким образом её восприятие. Очень эффектно выглядит и оклад Евангелия, исполненный в 1749 г. На обеих его досках — сюжетные композиции, обрамлённые чеканными узорами из вьющихся стеблей аканта, а также нарядными розетками из разноцветного стекла.
Влияние этого стиля чувствуется в потире, украшенном узором из цветов, завитков и ракушек. Сделан он, пожалуй, самым плодовитым мастером рококо Иваном Атаназевичем. И всё-таки непревзойдённым образцом нового стиля является датируемая 1787 г. дарохранительница мастера Климента Чижевского, представителя знаменитой семьи киевских ювелиров. Лёгким, стройным силуэтом трехъярусной башни устремляется она вверх, опираясь на ножки- шарики с фигурными завитками. На боковых стенках первого яруса — изысканные картуши из завитков и цветов, украшенные коронами, а в них — выполненные в технике черни фигурные дробницы с евангельскими сюжетами; по бокам яруса — литые фигурки евангелистов с раскрытыми книгами, а над гробом, размещённом на втором ярусе, парит голубь — символ Святого Духа.
С конца XVIII в. в творчестве украинских серебряных дел мастеров заметно влияние классицизма с его любовью к ясности, логичности, симметрии, но, тем не менее, у нас нет веских оснований говорить о популярности этого стиля.
Ювелирное дело, как и все другие виды искусства, развивается по своим законам, сохраняя и переосмысливая традиции прошлого, улавливая новые веяния и впитывая достижения мастеров из соседних стран, вдохновляясь идеями, почерпнутыми из народного искусства, живописи, графики, архитектуры… Всё это присуще и украинскому ювелирному искусству, произведения которого дороги и ценны для нас и как творения талантливых мастеров, и как немые свидетели истории, и как предметы, напоминающие о важных событиях и знаменитых личностях.
