Элизабет Виже-Лебрен

Элизабет Виже-Лебрен. Автопортрет. 1800
Элизабет Виже-Лебрен. Автопортрет. 1800

Элизабет Виже-Лебрен

Известная портретистка Элизабет Виже-Лебрен родилась в Париже 16 апреля 1755 года. В том же году появился на свет ее будущий король Людовик XVI. а в следующем обожаемая покровительница — королева Франции Мария-Антуанетта. Сближенностью дат определилась вся дальнейшая судьба художницы — ее зрелые годы пали на время Французской революции, и вся дальнейшая жизнь прошла на дорогах эмиграции, почти повторяя переменчивость судьбы любимой Франции — бегство. возвращение, снова отъезд и снова возвращение.

Баронесса А.С. Строганова. (урожденная Трубецкая с сыном)
Баронесса А.С. Строганова. (урожденная Трубецкая с сыном)

Ее отец, Луи Ниже, был художником, «работавшим пастелью и пробовавшим писать маслом в духе Ватто». О детстве Виже-Лебрен имеется достаточно сведений, грешащих лишь одним недостатком все они исходят из уст самой художницы, которая, как многие французы той эпохи, выброшенные революционными событиями на перекрестки Европы и испытавшие на себе все перипетии переломного времени, решила в старости запечатлеть эту богатую событиями жизнь в литературной форме. В соответствии с законами времени, все прожитое подводилось ею под определенное амплуа, а именно амплуа «творца, артист, художника».
Известность Ниже-Лебреи, сопровождавшая ее везде, куда бы ни заносила жизнь, а также огромное число созданных ею работ подтверждают, что слова ее отца были не пустой фразой — «Я рассказываю это затем. — продолжает она. — чтобы доказать, что моя страсть к живописи родилась вместе со мной. Эта страсть никогда не ослабевала. Думаю даже, что наоборот, она только росла со временем, так что даже сейчас я испытываю очарование от работы, которое исчезнет, надеюсь, только с моей смертью».
Это не было одержимостью открывателя нового в искусстве, страстью творца, созидавшего свой мир. Позже Лебрей стала салонной шцггретисткой. не только жившей но законам своего времени, но и писавшей согласно его вкусам и отражавшей его в своих портретах. В возрасте четырнадцати лет она начинает серьезно заниматься живописью. не только по внутреннему влечению. но и из необходимости зарабатывать на жизнь. Она посещает мастерскую академика живописи Габриеля Вриара, знаменитого своими плафонами. делает копии с его работ и рисует античные бюсты, которые он ей предоставляет. Начинающая художница старательно копирует Рубенса, Рембрандта, Ван-Дейка, а также Рафаэля. которого считала величайшим из художников, и Греза, по полотнам которого изучала искусство полутонов. В это время закладывается ее вкус и эстетическое кредо, и эти имена останутся для Виже-Лебрен образцом, по которому она будет мерить искусство своих современников.

Элизабет Виже-Лебрен. Князь А.Б. Куракин. 1797
Элизабет Виже-Лебрен. Князь А.Б. Куракин. 1797

Сама художница всегда отказывала себе в какой-либо школе и учителях. В это время она знакомится с Жозефом Верне, который советует ей «не следовать никакой школе, но лишь советам, которые можно найти в работах великих итальянцев и фламандцев. Но прежде всего следуйте природе: природа первый из наших учителей. Старательно изучайте ее — и это помешает вам застыть навсегда в одной и той же манере». Цитируя эти слова в своих воспоминаниях, Виже-Лебрен называет свои художественные ориентиры — в завете Жозефа Верне слышится голос классицисткой, доромантической эпохи с ее стремлением к естественности. «натуральности».
Ее удостаивает визитом знаменитая мадам Жофферен, а одной из первых моделей становится герцогиня Шартрская. С этого момента карьера художницы стремительно летит вверх, в ее мастерской появляются все более именитые модели и «одна за другой все дамы двора и Сен-Жерменского предместья».
Не только правы и быт версальского двора задавали тогда тон всем дворам Европы, но и частная жизнь Парижа, его знаменитые салоны. Виже-Лебрен, как истая парижанка, тоже собирает свой «маленький кружок». В ее доме, где, по моде того времени, устраивались домашние спектакли, импровизированные концерты, читались только что написанные стихи, рождались фразы, затем повторявшиеся Парижем. в этом ломе собирался весь артистический мир и вся знать столицы. «В го время, когда я устраивала у себя концерты, умели развлекаться и умели находить для этого времени, пишет Виже-Лебрен. Среди прочих ее постоянными гостями были комначиторы Гретри и Глюк, поэты Жак Дел иль и Лебрен-Пиндар, актеры Тальма и госпожа Дюгазон и многие другие — «самые любезные люди». Вместе с профессионалами на этих домашних концертах играли и пели любители. Сама хозяйка отличалась красивым голосом и приятной внешностью, ей часто доставались первые роли.

Элизабет Виже-Лебрен. Великая княгиня Елизавета Алексеевна
Элизабет Виже-Лебрен. Великая княгиня Елизавета Алексеевна

«Невозможно судить о том. что представляло собой хорошее общество во Франции, тем. кто не застал тех времен. Все дела окончены. и двенадцать-пятнадцать любезнейших друзей собираются на вечер у хозяйки дома. Па этих легких ужинах царили непринужденность и легкое веселье, придававшие нм очарование. Доверительность и дружба устанавливались между гостями, и поскольку людям хорошего тона всегда удается без труда избежать излишней скованности, то именно на таких ужинах можно было видеть превосходство парижского общества над всей Европой».
Это изысканное общество посещало также окрестности Парижа, прекрасные сады и парки его старинных поместий, в которых еще жили их хозяева. Виже-Лебрен восхищается красотами Марли и Мулен-Жолн, посещает в Эр- ыенонвиле могилу Руссо, знакомится в Лувесьенне с мадам Дюбарри, фавориткой Людовика XV.
В Морфонтене она вместе с графом де Водейлем, близким другом будущего короля Карла X, и художником Гюбером Робером забавляется игрой в шарады, в именин де Водрейля Жсневиллье разыгрывает вместе со всеми комические оперы. Там же актеры Комеди-Франсез представляют в присутствии Бомарше и членов королевской семьи «Женитьбу Фигаро», полную колкостей и намеков в сторону двора. Приближается революция.
Все чаще и сама Виже-Лебрен, и ее друзья слышат угрозы на улицах, а вскоре в жизнь кружка входят тюрьмы и эшафоты.
Заливаясь слезами при известии об очередном аресте, Виже-Лебрен начинает опасаться за свою жизнь. Незадолго до начала революционных событий она выставила в салоне портрет Марии-Антуанетты с детьми. Для него было оставлено лучшее место, но портрет запаздывал, и зрители, глядя на дыру в развеске, язвительно говорили: «Вот он, дефицит», намекая на бюджетные проблемы монархии. Вскоре революционные власти запрещают художнице выезжать из города, и на следующий день после ареста королевской семьи в Версале Виже-Лебрен в костюме простой работницы бежит из страны. С собой она увозит маленькую дочь и двадцать экю в кармане.
С этих дней для Виже-Лебрен, как и для многих ее знакомых, начинаются долгое годы эмиграции, но гораздо более спокойные и счастливые, чем для большинства французов. Виже-Лебрен имела в руках престижное ремесло, на нее падал отблеск славы несчастной Марин-Антуанетты и погибших друзей. Носительницу нравов «прежней» Франции охотно принимали не только соотечественники, но и сочувствовавшая местная знать, талант и работоспособность приносили все новые и новые заказы на портреты, а легкий характер помогал применяться к обстоятельствам, без труда войти в новое общество.

Э. Виже-Лебрен. Граф И. И. Шувалов. 1775. Париж или 1795. Петербург. Х.м. ГМИН им Пушкина. Фрагмент. Э. Виже-Лебрен. Е. И. Голенищева-Кутузова. 179 5— 1801. Х.м. ГМИН им. Пушкина. Фрагмент. Э .Виже-Лебрен. Князь И. И. Барятинский. Пастель. ГМ И И им. Пушкина. Э. Виже-Лебрен. Графиня В. Н. Головина (урожденная Голицына). Около 1798
Э. Виже-Лебрен. Граф И. И. Шувалов. 1775. Париж или 1795. Петербург. Х.м. ГМИН им Пушкина. Фрагмент.
Э. Виже-Лебрен. Е. И. Голенищева-Кутузова. 179 5— 1801. Х.м. ГМИН им. Пушкина. Фрагмент.
Э .Виже-Лебрен. Князь И. И. Барятинский. Пастель.
ГМ И И им. Пушкина.
Э. Виже-Лебрен. Графиня В. Н. Головина (урожденная Голицына). Около 1798

Лишившись привычного куртуазного быта, художница стремится к тем очагам аристократизма, которые существуют за пределами Франции. Сначала судьба приводит ее в Италию. Не желая уезжать слишком далеко от родины и надеясь на скорое крушение революции, она решает переждать смуту там, куда ее давно манили шедевры живописи и архитектуры, в Италии. Турин. Флоренция. Рим. Неаполь. Венеция. Милан — везде Виже-Лебрен находит ласковый прием и работу. Здесь она пишет портреты королевы Сардинии, дам из рода Бурбонов, королеву Неаполя. здесь написана знаменитая «Сивилла» — портрет леди Гамильтон. который она считала своей лучшей работой и всюду возила с собой. Но вскоре, потеряв надежду на быстрое возвращение, Виже-Лебрен уезжает в Вену. Встретившись в Австрии со многими старыми друзьями, художница дополняет список знакомых знаменитостей именами князя Кауннца. которого называли кучером Европы. Меттерниха и множеством других, оставивших свой след в европейской истории. Здесь расширяется и круг ее русских знакомств.
Русские вельможи начинают появляться в мастерской Виже-Лебрен еще в ее ранней юности, в 1770-х годах. Среди первых, заказавших ей портреты, она называла графов Шувалова и Орлова, а также графа Строганова, ставшего затем одним из ее ближайших друзей в Петербурге. Затем в Италии она встречается с графиней Потоцкой. пишет портрет Скавронской, жены русского посла в Неаполе, которая рассказывает ей о своем дяде, Потемкине. Скоро среди ее друзей появляются Юсуповы, Любомирские и другие представители русской и польской знати. В Вене она встречает герцога Ришелье и графа Ланжерона, французских эмигрантов, перешедших на русскую службу, а также князя де Линя, в свое время заметную фигуру при русском дворе. Де Линь прожил в России несколько лет, был близок к императрице, хорошо знал Потемкина и прекрасно разбирался в обычаях и нравах русского двора. Его рассказы. по свидетельству художницы, были и интересны, и заманчивы. Де Линь советует Виже-Лебрен ехать в Россию, уверяя, что она там хорошо известна. Это мнение поддерживают и все русские, живущие в Вене, в частности барон и баронесса Строгановы. Наконец, приглашение посла Разумовского решает дело. Несмотря на устоявшуюся уже в Австрии счастливую и спокойную жизнь и упрочнявшееся материальное положение, в 1795 году Виже-Лебрен выезжает в Россию. Ню движет не только любопытство путешественницы. не изменявшее ей до конца жизни, но и желание еще более укрепить свои денежные дела. — русские вельможи славились щедростью и роскошеством.
В России Виже-Лебрен не понравилась Екатерине Великой. Первый же заказанный императрицей портрет вызвал негодующий отзыв, услышав который из третьих уст, художница отнесла его на счет придворных козней.
Неудача, связанная с императорским домом, полностью восполнялась признанием, которым художница пользовалась со стороны петербургской и московской знати.
Заказы на портреты следуют один за другим, так же как и приглашения на балы и ужины. Блестящий круг, принявший в себя художницу. тем более приятен ей. что напоминает незабвенные старые времена и любимый Париж. Многие русские, с которыми она близко сходится в Петербурге, прежде подолгу живали во Франции, находятся и курсе ее новостей и имеют с Виже-Лебрен общих знакомых.

Э. Виже-Лебрен. Леди Гранвиль в виде Гебы. Х.м. ГЭ Э. Виже-Лебрен. Г.А. Строганов. 1793. Х.м. ГЭ Э. Виже -Лебрен . Г .4 .Чернышев с маской в руке. 1791. Картон ГЭ Э. Виже-Лебрен. Гений Александра I. Картина переделана ил портрета князя Любомирского в связи с вступлением русских войск в Париж в 1811 году. Х.м. ГЭ
Э. Виже-Лебрен. Леди Гранвиль в виде Гебы. Х.м. ГЭ
Э. Виже-Лебрен. Г.А. Строганов. 1793. Х.м. ГЭ
Э. Виже -Лебрен . Г .4 .Чернышев с маской в руке. 1791. Картон ГЭ
Э. Виже-Лебрен. Гений Александра I. Картина переделана ил портрета князя Любомирского в связи с вступлением русских войск в Париж в 1811 году. Х.м. ГЭ

Кроме того, здесь — французы- эмигранты и цвет петербургского дипломатического мира известные всей Европе люди. Привлекают ее и интерес к «версальским» нравам, и распространенный в обществе французский язык.
Сама Виже-Лебрен пользовалась в этом кругу популярностью.
Она завоевала «дамский» Петербург не только рассказами о королек-мученице и парижских салонах. не только очаровательными портретами, льстившими моделям, но и новыми модами, привезенными ею из столицы мод. И это время и женский, и мужской костюмы претерпевают изменения, становясь более естественными, приближаясь к очертаниям человеческого тела. Мужчины лишаются париков. женщины фижм. Виже-Лебрен еще в Париже опережала эти нововведения, старалась распространить их повсеместно. «Наряды, что носили тогда наши дамы, меня ужасали, и прилагала все усилия, чтобы сделать их более живописными, и если мои модели доверяли мне одеть их, следуя моей собственной фантазии, бывала счастлива.
В России Виже-Лебрен начинает экспериментировать с татями и тюрбанами, и русские дамы с восторгом принимают эти нововведения.
Виже-Лебрен привезла в Россию моды не только на наряды, по и на иные светские удовольствия. Домашние спектакли уже тогда были достаточно распространены в Петербурге, а художница впервые представила русским зрителям живые картины, забаву, прочно и надолго вошедшую в «программу» всех светских вечеров.
Вместе с ней приехала в Россию и коллекция полотен старых мастеров. И «Московских ведомостях» того времени можно встретить данное Виже-Лебрен объявление о распродаже ее картин.
С тех пор, в какой бы стране она ни оказывалась, вокруг нее всегда собирается русский кружок. Уже в Дрездене она вновь встречает Демидова и Долгорукую. до Парижа едет вместе с семьей Дивовых, в Англии постоянными посетителями ее мастерской становятся князь Барятинский и знакомый по России лорд Уитворт, в Швейцарии она проводит время с госпожой де Стать, связанной е Россией многими нитями и оставившей воспоминания о ней в книге «Десять лет в изгнании». Поселившись в Париже, она старается принимать у себя больше русских, чтобы отплатить им той же доброжелательностью, с которой они прннимали ее у себя. Княгини Долгорукая и Куракина становятся ее постоянными гостьями, и благодаря старым связям, Виже-Лебрен вводит своих нетербургскнх знакомых в парижский артистический мир.
Наполеон, тогда еще Первый консул, благожелательно отнесся к художнице и заказал ей портрет своей матери. В это время Виже-Лебрен посещает новые знаменитые салоны — мадам Рекамьс, матам Тальен — и постепенно вновь начинает собирать вечер. на которых как встарь появляются аббат Дел иль и другие. Однако многих уже нет в живых, иные — продолжают находиться в эмиграции. Страдая от постоянных напоминаний о невосполнимых потерях н раздражаясь к тому же несносными манерами новой знати, в 1802 году Лебрен снова уезжает из Франции — на этот раз в Англию.
Этот отъезд вызвал резкий отзыв Наполеона «Госпожа Лебрен поехала навестить своих друзей». В Англии в это время находились французские принцы. Встрече с ними художница, никогда не скрывавшая своего роялизма, и вправду была рада больше, чем покровительству Первого консула. Ее мастерскую посещают герцог де Беррн. герцог Орлеанский, другие эмигранты, в это время она пишет портрет будущего короля Георга IV.
Верпувшнсь в Париж уже во времена Империи и написав портрет сестры Наполеона госпожи Мюрат, выведшей художнику из себя своими претензиями выскочки. Виже-Лебрен окончательно разочаровывается в новой власти и уезжает путешествовать в Швейцарию, где в обществе Жермены де Стать встречает писателей нового, романтического поколения Шлегеля и Бенжаме на Констана.
Последние годы жизни Виже-Лебрен проводит между Парижем и Лувссьепком. где покупает себе небольшой лом из прежней любви к прекрасным паркам окрестностей столицы н в память о прошедших временах, когда она писала здесь портрет матам Дюбарри. На склоне лет судьба еще отнимет у нее близких мужа. дочь, брата — и еще подарит ей Реставрацию, милостивое внимание графа д’Лртуа и короля Лун-Фнлиппа. новые знакомства, в том числе с певицей Каталаии. счастливую старость на руках двух любящих племянниц и еще одну поездку, последнюю. в Бордо.
Дожив до восьмидесяти семи лет и до последних дней не выпустив из рук кисть. Виже Лебрсн умерла 29 мая 1812 года в Париже — городе, определившем ее творчество и судьбу.
После нес, согласно составленному самой художницей списку, далеко не полному, осталось около семисот портретов, а также множество пейзажных рисунков. Равноценной частью ее культурного наследия можно считать мемуары, написанные в последние годы жизни по старым дневниковым записям.
Откроем эти воспоминания. Это двенадцать писем княгине Куракиной, посвященных дореволюционной жизни в Париже, затем основной корпус мемуаров, описывающий всю жизнь художницы вплоть до ее поселения в Лувесьенне. небольшое эссе «Советы но написанию портретов» и приложение под названием «Portraits a la plume», представляющие собой небольшие очерки о всех знаменитостях, встреченных художницей на жизненном пути.
Это, конечно, прежде всего воспоминания живописца: большинство персонажей появляются на их страницах в качестве моделей для портретов. Однако мы не встретим здесь ни теоретических размышлений о живописи, ни творческих манифестов, которые составляют литературное наследие большинства художников. Перед нами мемуары салонной портретистки, отразившие стиль жизни своего века. Из всех бытовых подробностей, которые часто встречаются и в воспоминаниях многих современников Виже-Лебрен, она невольно отбирает именно те. что ярко характеризуют стилистический образ эпохи. Не описания изобилуют множеством имен, и можно утверждать, что даже те из них. что упомянуты вскользья, — в связи с удачно сказанной фразой или просто по родству с другим персонажем, упомянуты неслучайно это всегда европейские знаменитости, задававшие тон художественной. литературной и политической жизни второй половины XVIII века.
Переносить свои воспоминания на бумагу Виже-Лебрен начала в преклонном возрасте, когда ей было далеко за семьдесят. Русская часть мемуаров составляет одиннадцать глав — примерно четверть книги. Прибыв в Россию, художница влилась в мощный поток французов эмигрантов, путешественников, ученых — издавна посещавших страну. Многие из них и до сих пор после Виже-Лебрен описывали русское общество. В XVI-XVII веках это были преимущественно этнографические описания климата, народностей, обычаев. С началом царствования Елизаветы им на смену приходят рассказы о придворной жизни и времяпровождении русской знати, анекдоты российского двора. Во времена правления Екатерины II этот жанр россики вытесняет все другие. Именно на него и ориентируется Виже-Лебрен, беря себе за образцы блестящие сочинения графа де Сепора и князя де Линя. После Лебрен в Россию приедут еще французы — Александр Дюма, Теофиль Готье, Астольф де Кюстин. но это будет уже эпоха «писательской» россики. литературных описаний и знакомства с достопримечательностями.
Своими воспоминаниями Виже-Лебрен закрывает последнюю страницу, написанную иностранцами о жизни высшего света в России. Всего несколько лет отделяют ее отъезд из страны от приезда в нее сестер Вильмот, однако разница между ее воспоминаниями и их письмами очевидна. Одна видит в салонных развлечениях единственный достойный предмет описания, другие — скучные обязанности, одна повествует об «учтивости и приятности манер», другие — об удаленных от двора усадебных трудах и общении «без церемоний».
Н.Врангель, отведя Виже-Лебрен значительное место в своей статье об иностранцах в России, помещенной в 1911 году в журнале «Старые годы», посчитал этот взгляд слишком дамским и в связи с этим отказал ей не только в таланте мемуаристки, но и в таланте художницы. Однако поверхностность, которую он ставит ей в вину не отсутствие глубины, а та самая «легкость», которую сама Виже-Лебрен считала главной светской добродетелью и, соответственно. достичь которой старалась в своих описаниях. Эта легкость не отсутствие содержания, а само содержание, с равняющимися по нему стилем и способом существования. В скрупулезных описаниях мод. нарядов, интерьеров, домашних спектаклей, которыми изобилуют мемуары. чувствуются и внимательный глаз профессионального живописца, и опытная оценка знатока этой стороны жизни.
Это счастливое сочетание позволило Виже-Лебрен вписать свою, ни на кого не похожую страницу во французскую россику. Графа де Сегтора волнуют нюансы дипломатической игры, определяющие ход европейских политических процессов, князя де Линя устройство русской армии и способ ведения войн, маркиза де Рюльера — анекдоты двора, и всех троих — крепостное право. Виже-Лебрен крепостное право интересует только как русская экзотика, например, оркестры роговой музыки, а представители дипломатического мира и военные как учтивейшие завсегдатаи салонов. На портретах она изображает своих друзей с книгой, корзинкой цветов, музыкальным инструментом. — такими же предстают они и на страницах воспоминаний. Мы не почерпнем из них подробностей отношений русского двора и главы французской эмиграции графа д’Артуа, но точно узнаем, когда в русские дома вошла мода на диванные комнаты.
У воспоминаний Виже-Лебрен есть и еще одна особенность. Пожалуй, единственная из ее соотечественников она написала о России доброжелательно, назвав ее своей второй родиной. Начиная с аббата Шаппа л’Отрош. чье «Путешествие в Сибирь» вызвало гневный «Антидот» Екатерины, или маркиза де Рюльера, чьи «Истории или анекдоты о перевороте в России в 1702 году» были запрещены к ввозу в страну. — вплоть до маркиза де Кюстина, все французы видели в Российской Империи оплот рабства. варварства, невежества и политической несвободы. Соответственно, их сочинения почти не переводились, а если и выходили в свет, то жестоко цензурировались.
Виже-Лебрен, осматривая галереи русских вельмож и наслаждаясь музыкальными вечерами, не заметила очевидных пороков русского строя. Перевод русской части ее мемуаров появился в журнале «Древняя и новая Россия» в 1876 году, тоже, однако, с купюрами. Первому переводчику этой части воспоминаний восторженное отношение Лебрен к Петербургу и его жителям позволило заметить в предисловии: «В путевых заметках иностранцев о России так редко приходится встречать подобное выражение сочувствия к ней, что отзывы госпожи Виже-Лебрен составляют любопытное исключение в своем роде, и заподозревать необыкновенную искренность ее симпатий мы не имеем права никакого. Напротив того, если мы сами часто поддаемся влиянию тех неблагожелательных суждений о русской жизни, которые мы находим у иностранцев, то точно так же можем доверчиво принять рассказы госпожи Виже-Лебрен в доказательство того, что не все в старинной русской жизни было дурно».

Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Culture and art