Мартин Пепейн Придворный бал 1575
Мартин Пепейн при жизни пользовался известностью, в начале 20-х годов XVII века у него была в Антверпене большая мастерская и много учеников. Его сравнивали с Рубенсом, и некоторые даже видели в них соперников. Но вскоре искусство Рубенса затмило творчество всех его современников. О Пеиейне забыли, тем более что его живопись для XVII века, оставшегося в памяти потомков как век Рубенса, выглядела странным анахронизмом.
Вновь открыли Пепейна только в середине XIX столетия, однако это было открытие, заинтересовавшее лишь узкий круг специалистов. И до сих пор имя его почти неизвестно. Вместе с. тем это был чрезвычайно интересный мастер, один из немногих, сумевший сохранить оригинальность и не раствориться в сиянии славы своего великого современника. В Государственном музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина хранятся две картины Пепейна. Особенно интересна более ранняя, носящая название «Придворный бал». Хотя в этом полотне изображена сцена в интерьере, она не воспринимается как интерьерная и словно не умещается в замкнутое пространство комнаты. Этому способствует точка зрения, выбранная художником: интерьер написан сверху, он словно увиден с высокой колокольни, и производит впечатление не столько залы, сколько большой площади или широкой открытой улицы.
Детали интерьера — хоры для музыкантов, огромный камин — воспринимаются как элементы фасадов зданий, и даже мебель, как, например, шкаф или поставец справа, на который водружено распятие, по масштабам уподоблена самостоятельному архитектурному сооружению. Да и в самом расположении групп, в размахе движения, в резких, подчеркнуто развязных позах и широких жестах есть что-то от уличной жизни, от карнавальных шествий, может быть, отголоски буйного искусства Питера Брейгеля Старшего. Жанр интерьера, характерный для искусства XVII столетия, здесь еще не определился, улица еще не стала комнатой. Не случайно боковые стены ее не доведены до переднего плана картины, поэтому они не замыкают пространства. Толпа проходит мимо, словно выходя из-за угла улицы и скрываясь за другим ее углом.
В этой странной картине Пепейна, как бы оставшейся в стороне от основного процесса развития европейской живописи, прошлое словно сомкнулось с будущим; при всех чертах архаизма в подчеркнутой хрупкости фигур персонажей, в некоторой нарочитости и ненастоящности их поз, жестов есть нечто, предвосхищающее картины французских художников следующего, XVIII столетия, театральные сцены Антуана Ватто или танцующие фигурки в картинах Никола Лайкре.
Картина поступила в музей в 1925 году из Государственного музейного фонда в Москве.