Каслинское литье советского времени в собрании ЕМИИ
Ю. В. Чудинов, зав. отделом по Работе с посетителями ЕМИИ
Юрий Васшьевич Чудинов окончил Уральский государственный университет им. А. М. Горького по специальности «История искусств». С 1988 г. работал в Екатеринбургском музее изобразительных искусств, с 2(004 по 2006 г. -в СООО «Наследие» руководителем экспертизы культурных ценностей. В настоящее время зав. отделом по работе с посетителями ЕМИИ. Участник ряда научных конференций, автор свыше 40 журнальных и газетных публикаций по искусствоведческой и музееведческой екатеринбургский музей изобразительных искусств владеет лучшим в мире собранием каслинского художественного литья из чугуна. По сравнению с его общим объемом число экспонатов, созданных в советскую эпоху, относительно невелико, тем не менее период 1920 — 1980-х гг. достаточно ярко отражен в экспозиции Каслинского зала музея. В нее вошла большая часть наиболее интересных, художественно значимых произведений, отличительной чертой которых являются яркая авторская индивидуальность и высокий уровень технического исполнения.
Большой интерес представляют произведения Константина Александровича Клодта — внука прославленного российского скульптора П. К. Клодта. Работая в 1923 — 1925 гг. на заводе, К. А. Клодт сумел тонко почувствовать специфику каслинского художественного производства и, по-сути, перекинуть мостик между классическим литьем XIX — начала ХХ в. и искусством нового времени. Не секрет, что причина необычайной популярности каслинского литья заключается в его особой демократичной близости зрителю. Выполненные в чугуне произведения — скульптуры, рельефы, художественно оформленные бытовые предметы — отличаются тщательной передачей деталей и убедительной реалистичностью образов. Все это можно увидеть и в произведениях К. А. Клодта, к примеру, в выполненном им ноже для разрезания бумаг «Пионер», продолжившим традицию создания в чугуне бытовых вещей на высоком профессиональном уровне.
Безусловно, искусство социалистического реализма предусматривало определенную сюжетную направленность, но в верности мастеров давно обозначенному и испытанному кругу тем также просматривается явная преемственность. Успеху и востребованности каслинского литья способствовал заводской модельный парк, значительная часть которого представляла собой качественные образцы анималистического жанра. Одной из лучших скульптур советского времени, посвященных образам животных, стал «Лось», отлитый в 1959 г. по оригинальному произведению московского скульптора Павла Александровича Баландина. В 1950-е гг. по старым каслинским моделям были также изготовлены скульптура «Слон», чернильницы «Броненосец» и «Голова медведя».
Продолжением традиции, сложившейся в XIX столетии (как, например, серия скульптур, созданных на заводе по моделям Р. Р. Баха), стали тиражируемые в советское время портреты выдающихся представителей отечественной культуры. Поражает чистотой поверхности и тончайшей прочеканкой деталей барельеф «А. С. Пушкин» (1937) С. 3. Маграчева, мастерство и качество исполнения отличают барельеф «М. И. Глинка» ( 1955) неизвестного автора.
Александр Семенович Гилев стал, пожалуй, самым известным заводским художником советской эпохи. Представитель потомственной каслинской династии, народный мастер и профессиональный скульптор в одном лице, он работал в самых разнообразных жанрах. Интерес к прошлому завода подтолкнул его к созданию серии портретов выдающихся людей, многое сделавших для развития каслинского художественного литья. Среди них — портреты заводского специалиста по окраске художественного литья Н. Г. Бродягина (1949), скульпторов М. Д. Канаева (1986) и Н. Р. Баха (1985). Совершенство проработки деталей, чуткий психологизм и особая выразительность отличают все произведения этого автора. Скульптурный портрет Николая Николаевича Горского (1986) интересен еще и тем, что изображенный был прямым преемником К. А. Клодта, работал на заводе в 1920-е гг. и внес значительный вклад в развитие художественного производства и обучение рабочих. В музейную экспозицию каслинского литья включены его очаровательные шахматные фигуры, выполненные в виде собачьих голов (1936).
Заметим, что в период 1960 — 1980-х гг. кроме А. С. Гилёва на заводе работали еще два мастера, сумевшие стать профессиональными скульпторами: Александр Васильевич Чиркин и Олег Александрович Скачков. Сказами прославленного уральского писателя П. П. Бажова навеяно художественное решение подчасника «Хозяйка Медной горы» (1960) А. В. Чиркина. В 1983 г. по его модели была отлита скульптура «Дон Кихот и Санчо Панса» — произведение, достойное созданных по моделям Ж.-Л. Готье и Г. Морелли предшествующих воплощений в чугуне «рыцаря печального образа», ставшего излюбленным каслинцами литературным персонажем. Ярким исключением из соцреалистической тематики стала круглая скульптура О. А. Скачкова «Георгий Победоносец» (1987), в которой удачно применен образный строй иконописи. Воплощая вечный сюжет битвы Добра и Зла, автор отказался от традиционного для чугуна черного цвета и нанес на свое произведение светло-серебристое графитовое покрытие.
Мастера, работавшие с мотивами, более привычными для советского искусства, так или иначе расширяли сюжетный спектр выпускаемой на заводе художественной продукции. Спорт стал новой для каслинского литья темой и именно ему было посвящено творчество свердловского скульптора Владимира Андреевича Говорухина («Конькобежка Л. Скобликова», 1964; «Биатлонист», 1970-е).
Каслинские мастера блестяще умеют предать Редкостную утонченность в чугуне — материале, казалось бы, весьма грубом и далеко не эффектном.
Массовый спорт являлся характерной чертой советской действительности и подобные произведения были весьма востребованы. Любопытно, что еще большим спросом у зрителя и покупателя пользовалась нашедшая отражение в каслинском литье тема балета. Речь идет о художественных отливках по моделям выдающегося ленинградского скульптора Елены Александровны Янсон-Манизер. Ее «Зарема- балерина В. Г. Каминская», созданная в 1940 г., долгое время широко тиражировалась заводом, найдя большой отклик в сердцах и душах советского покупателя, изрядно уставшего от официальных изображений руководителей государства. «Майя Плисецкая» (1962), отлитая в костюме «персидской танцовщицы», буквально завораживает своей изящной одухотворенной грациозностью. В произведении присутствует та редкостная утонченность, которую каслинские мастера блестяще умеют передать в чугуне — материале, казалось бы, весьма грубом и далеко не эффектном. Наверное, загадка широкой распространенности каслинского литья и скрыта в виртуозном мастерстве заводских умельцев, превращающих чугун в металл, способный стать невероятно пластичным.
Еще одно немаловажное слагаемое успеха художественного литья — удачный выбор модели. Как правило, на заводе тиражировались произведения, авторы которых были особенно внимательны и усердны в передаче любой, даже самой незначительной мелочи. Эта любовь к детализации придает художественным объектам достаточную долю занимательности, поэтому репродуцированные или выполненные в чугуне оригинальные произведения интересно рассматривать даже зрителю, совершенно не подготовленному к восприятию изобразительного искусства. Кроме того, во многих скульптурах, избранных в качестве моделей для литья, присутствует неподдельно искреннее чувство, возникшее у их авторов на основе непосредственных жизненных наблюдений. Это относится в первую очередь к произведениям, выполненным в бытовом жанре (И. А. Венкова «Заблудилась», 1964; Д. И. Народицкий «Юные рыболовы», 1957), но в той или иной степени затрагивает почти весь спектр каслинской художественной продукции. Знакомые, взятые из повседневной жизни советского человека сюжеты, обращение к хорошо известным личностям и литературным героям, патриотизм, внимательное и заинтересованное изучение окружающей жизни — все эти черты сделали каслинское художественное литье из чугуна любимым миллионами советских людей на протяжении десятилетий.
