История Сибири. Памятники Сибири
Вся история Восточной Сибири и Дальнего Востока, вчерашний, сегодняшний и особенно завтрашний день этого края неразрывно связаны с громадными природными богатствами, сосредоточенными здесь. Но эту богатейшую и обширнейшую свою кладовую природа «запечатала семью замками», требуя от людей, которые ищут доступа к этим богатствам, не только мужества и настойчивости, но и фантазии, и глубокого уважения к природе и ее законам. Стремление многих поколений русских людей овладеть тайнами здешней Природы, подобрать «ключи» к сибирским кладовым — лейтмотив всей истории Восточной Сибири и Дальнего Востока. Очень не проста эта задача — и поэтому так масштабен «сибирский характер», так значителен размах поиска и строительства, ведущихся ныне на древней этой земле.
Очень долго весь мир видел в Сибири лишь «каторжную» страну, «необъятный край необъятного горя», как писал А. М. Горький; для многих — и в России, и за рубежом — это было единственным значением слова «Сибирь». Трагедия каторги и ссылки осталась на челе этой земли тяжелым рубцом; но рядом — множество фактов, свидетельствующих, что в этом богатом и суровом крае всегда было сильным активное, жи3неутверждающее начало; без него здесь нечего было бы делать человеку.
Это жизнеутверждение явственно слышится в доносившихся из Илимской ссылки пророчествах радищева о светлом и великом будущем сибирской земли. Оно — и в том, что сделали для просвещения Сибири, для развития здесь общественной мысли ссыльные декабристы. И в тех научных подвигах, которые совершили на сибирской земле революционно-настроенные люди, высланные в сибирскую глушь.
Это жизнеутверждающее начало — в той настойчивости, с какою год за годом двигались через Сибирь отряды первопроходцев; и в том, с каким самозабвенным мужеством русские солдаты и матросы сто двадцать лет назад обороняли от неприятельского нападения Петропавловск-Камчатский — самый далекий из русских военных портов. Это жизнеутверждение — и в революционном подвиге героя-рабочего Ивана Бабушкина и его соратников, и в реакции сибирского пролетариата на Ленский расстрел.
Это могучее жизнеутверждающее начало — в подвиге строителей Комсомольска и Братска, в повседневном героизме защитников дальневосточных рубежей — солдат, пограничников и моряков- тихоокеанцев, всех, кто сегодня живет и работает здесь.
Да, конечно, своеобразие этого края велико и многими особенностями отмечена и его природа, и история. Но грубой ошибкой было бы видеть в них некий рубеж, которым Сибирь и Дальний Восток отделены от остальной страны. Для национальной истории характерно единство основных тенденций, которые проявляются — зачастую в очень своеобразной форме — в историческом развитии любой части нации.
Сибирь и Дальний Восток являются на протяжении столетий «нашенским» краем, их история всегда была важной составной частью общенациональной истории, их судьбы связаны с судьбами всей России нерасторжимыми узами единства.
Интенсивность современной жизни, ее напряженный ритм чувствовались во всем и повсюду — и ощущение это очень убедительно говорило и о единстве национальной судьбы, и о значительности того места, которое занимает Восток в сегодняшней жизни страны.
Памятники истории и культуры Сибири и Дальнего Востока
В поисках разнообразных памятников истории и культуры Сибири и Дальнего Востока проделан большой путь: тысячи километров дорог — воздушных и речных, морских и сухопутных; полузаросшие таежные тропки и полосы отлива на океанском берегу; большие города, возникшие лишь несколько десятилетий назад и уже ставшие всемирно известными, и маленькие поселки, существующие три столетия . . .
Каждый день путешествия приносит интересные, запоминающиеся встречи и яркие впечатления. И под влиянием этих впечатлений сегодняшнего дня любой памятник прошлого, естественно, приобретает современное звучание, воспринимается через призму сегодняшней жизни, становится ее частью, оставаясь при этом частью местного и национального прошлого, свидетельством событий давних лет.
Об этих краях и событиях много написано. Обширные собрания краеведческой литературы в крупнейших библиотеках Владивостока и Иркутска, Хабаровска и Петропавловска-Камчатского — убедительное доказательство того, какую острую любознательность веками испытывали люди к этим краям и как много в конечном счете было сделано многими поколениями для удовлетворения этой любознательности.
Но ни среди документов старых сибирских «приказов», ни в научных сочинениях, написанных Крашенинниковым или Палласом два века назад и доныне не утративших своего значения, ни в произведениях исследователей Сибири и Приморья, ни среди трудов местных краеведов нам не встретилось, к сожалению, издания, в котором бы делалась попытка обобщить материал о различных памятниках этого края.
Эти памятники надо было отыскать и систематизировать. А потом попытаться в них отыскать «корни» многого из того, что происходит сейчас, попробовать взглянуть через памятники далекого и совсем недавнего прошлого на Сибирь и Дальний Восток, на их историю и сегодняшние проблемы, их вчерашний и нынешний день.
Такая попытка может оказаться плодотворной и поучительной. Конечно, при сопоставлении событий разных эпох сразу обнаружится несоответствие масштабов, но при этом непременно откроется и то, что объединяет события, разделенные десятилетиями и веками и кажущиеся на первый взгляд несопоставимыми — то, что касается общих тенденций и «характера».
Смелость замысла и беспредельное упорство в его осуществлении, основательность в мыслях и поступках, жизнеутверждающее воодушевление, знакомое тому, кто пролагает пути, по которым пойдут другие — таковы некоторые черты «сибирского характера», проявившиеся и в истории Сибири, и в ее сегодняшнем дне. Не будет преувеличением сказать, что любой памятник в этих краях утверждает именно эти черты, этот характер, а не просто увековечивает какую-либо личность или событие.
Трудно не увидеть, что эти качества свойственны и тем, кто три века назад прокладывал здесь первые пути и ставил небольшие остроги, и тем, кто сегодня отыскивает и мобилизует здешние богатства природы, кто строит Мирный, Усть-Илимск и БАМ…
В разнообразных памятниках, рассеянных по огромной территории Восточной Сибири и Дальнего Востока, заключена глубокая сущность — они не только прославляют «сибирский характер», но и показывают нерасторжимую связь исторических судеб этого края с общенациональной судьбой.
Памятника открытию Восточной Сибири и Дальнего Востока не существует. Не было и «открытия», подобного, например, открытию Америки Колумбом. Было растянувшееся на многие десятилетия очень постепенное, мучительно трудное и невероятно упорное продвижение отрядов русских первопроходцев В глубь Сибири, все далее и далее на восток — до самых берегов Тихого и Ледовитого океанов.
Подвиг первооткрывателей, продолжавшийся веками.
А были первооткрыватели часто неграмотными, но всегда отважными, выносливыми и житейски опытными людьми. Они руководствовались не научной информацией, накопленной кем-то, а знаниями особого рода, приобретенными в непосредственном общении с природой; знания эти были для наших предков и Наукой, и искусством одновременно, и приходится сегодня сожалеть, что, весьма преуспев в усовершенствоВании той их части, которая относится к науке, мы очень многое забыли и утратили из того, что относилось к «искусству» владения тайнами природы.
Архивные документы, из которых мы узнаем о деятельности и подвигах первооткрывателей, — захватывающая и необычная летопись: она изобилует разнообразными подробностями и сведениями географического и этнографического характера, сведениями, заметим, весьма обширными по охвату и часто 0чень точными. Но о движении самих отрядов, об обстоятельствах «открывания» новых мест и краев «сказки» и «отписки» рассказывают скупо и как-то буднично. Эти люди шли не «открывать», а делать дело: продвигаться в глубь незнакомой территории, выбирать лучшие пути и удобные места для строительства острогов и «рубить» сами остроги, превращавшиеся в центры русского влияния в крае, и снова продвигаться все дальше и дальше.
Сами о том не догадываясь, думая, что они просто делают обычную свою работу, русские казаки- первопроходцы были участниками героической эпопеи; знакомясь с летописью этой эпопеи, нельзя не признать, что концентрация фактов, и событий, имевших выдающиеся последствия, в этой летописи весьма высока.
Всего лишь два с половиной десятилетия — с 1625 года, когда отряд казака Пенды впервые вышел к берегам Лены, до 1648 года, когда Семен Дежнев достигает крайней северо-восточной точки Азии, — а какая «плотность событий», происходивших на отдаленной окраине континента! За это время сооружаются Братский, Якутский, Верхоленский, Удинский остроги, Курбат Иванов выходит на берег Байкала, Василий Поярков спускается вниз по Амуру, Михаил Стадухин достигает реки Колымы, Федот Попов добирается до Камчатки.
Первопроходцы Колымы, Чукотки и Якутии
Чрезвычайно обширная география походов при весьма малых силах — Колыма и Чукотка, Якутия и Прибайкалье, междуречье Енисея и Лены, Приамурье и Охотское побережье . ..
Эпопея первопроходцев не случайно вызывала восхищение лучших людей России — они видели в ней торжество разума и воли, высокое проявление национального духа; эпопея эта изобилует и яркими характерами, и острыми драматическими моментами. Но не следует идеализировать: за многими казачьими отрядами стояли промышленники-купцы, мечтавшие прибрать к рукам богатства сибирских лесов и рек; не чужды были жажды наживы и многие из самих казаков, которых влекло вперед вовсе не стремление к открытиям как таковым . .. Все это было — и все же конечный, измеряемый масштабами общенациональНого исторического процесса, объективный результат этих походов и открытий был огромным.
При этом совершенно необходимо иметь в виду, что весь этот край — Якутия и Чукотка, Забайкалье и Приморье, Охотское побережье и Приамурье, Камчатка и Сахалин — вовсе не был до прихода сюда первых русских дикой пустыней. История местной цивилизации уходит в глубь тысячелетий; десятки различных Народностей и племен населяли территорию Восточной Сибири, Забайкалье и Дальний Восток. Это подтверждается и данными, которые накоплены этнографической наукой, и интереснейшими открытиями, Которые сделали сибирские археологи во многих местах, вплоть до самых отдаленных районов (например, Чукотки и северной части Камчатки).
Вскоре после того, как первый отряд казаков-землепроходцев достигал какого-то нового рубежа, по этому пути приходили — далеко не всегда, впрочем, по своей воле — поселенцы из России: казаки, крестьяне. Это был один из исключительных во всей человеческой истории примеров колонизации огромного Края, которая не сопровождалась беспощадным физическим истреблением местного, «туземного» населения или его принудительной ассимиляцией. Русские поселенцы усваивали многое из культуры местных жителей, перенимали у них ценнейший опыт, позволивший местным народностям на протяжении многих веков выжить в трудных условиях, а местное население впиало многое из того жизненного опыта, который русские люди приносили с собой из-за Урала.
В этом смысле первооткрывателями были не только Дежнев, Хабаров, Поярков и другие землепроходцы со своими спутниками, но и каждый русский крестьянин, селившийся здесь: он непременно участвовал в формировании местного жизненного уклада, в изучении, осмыслении и использовании местного опыта, — следовательно, в создании местной цивилизации, возникшей и исторически развивавшейся на стыке двух исконных культур — «туземной» и русской. В результате в самой глубине Якутии, например, смогли появиться такие первоклассные памятники, как Спасская церковь в бывшем городе Зашиверске на берегу Индигирки, деревянная башня острога или здание гостиного двора («кружало») в Якутске . . .
С середины XVII столетия на сибирской карте п0является все большее число русских городов и поселков, среди которых очень многие носят исконные русские названия: крестьяне, пришедшие в глубь Сибири из-под Вятки или Тулы, пензенские и тамбовские выходцы называли привычными, родными именами свои небольшие новые поселки, стоящие на берегах могучих сибирских рек …
С Россией, откуда вышел он сам или его предки, сибиряка связывали не только воспоминания, которые как драгоценная реликвия передавались из поколения в поколение, но — и в первую очередь — тот набор жизненных навыков, тот уровень и характер взаимоотношений между людьми и окружающей средой, которые называются цивилизацией. Вологодский или воронежский уроженец, переселившийся в Сибирь, во многом оставался вологодским или воронежским, и в то же время он усваивал новый взгляд на вещи, привыкал к иным масштабам восприятия, его жизненный опыт обогащался новыми чертами и гранями; как сибиряк, он не знал крепостного права и мелочной административной опеки, привыкал к более широкому и самостоятельному хозяйственному «развороту».
От Европейской России Сибирь отделяло громадное расстояние, но связи между ними росли и укоренялись из десятилетия в десятилетие — и вместе с тем укреплялось чувство принадлежности далекого сибирского и дальневосточного края России, чувство национальной ответственности за этот край. Чувство это было важным стимулом для русских людей, участвовавших в исследовании, освоении, хозяйственном развитии, просвещении и обороне востока страны.
Мореплаватели
«Колумбы русские» — замечательные мореплаватели, гордость отечественной морской истории — на протяжении XVIII и XIX веков избороздили дальневосточные моря и сделали немало выдающихся открытий. Рядом с датчанином по национальности и капитан-командором флота российского Витусом Берингом шел русский моряк Алексей Чириков; солдатский сын Степан Крашенинников и выходец из Германии член Российской Академии Стеллер одновременно внесли большой вклад в науку своими исследованиями на Камчатке и в дальневосточных морях; адмиралы Иван Крузенштерн и Василий Г оловнин, Фердинанд Врангель и Петр Анжу — каждый оставил заметный след в истории исследования морей, омывающих восточные рубежи нашей страны.
Первым достиг северо-восточной оконечности Азиатского континента казак Семен Дежнев, уроженец старинного русского города Великого Устюга. А через сто с лишним лет купец Григорий Шелихов, выходец из сугубо сухопутного города Рыльска, что неподалеку от Курска, оказался первым русским человеком, проложившим торговый путь через Тихий океан, от Охотска к берегам Америки.
На памятнике морякам «Варяга», воздвигнутом над их братской могилой на Морском кладбище во Владивостоке, указаны 16 имен героев-матросов, уроженцев пятнадцати (!) разных губерний Европейской России; разве этот пример не приобретает символического значения, доказывая, сколь тесные узы связывают Запад и Восток страны нашей. И массовый героизм воинов сибирских дивизий в дни Великой Отечественной войны под Москвой или моряков-тихоокеанцев в Сталинграде. И бессмертный подвиг молодых сибиряков на Безымянной высоте. И повторившие в дни боев на Дальнем Востоке в августе сорок пятого года подвиг Матросова уроженец Ивановской области моряк Николай Вилков и уроженец Белоруссии солдат Василий Колесник … Высокого патриотического звучания исполнены эти примеры, навечно запечатлены они в истории нашего народа.
Восточная Сибирь и Дальний Восток — край, где проживают представители десятков разных национальностей и малых народностей. И вся история этого края, особенно нынешние свершения, — плод интернациональных усилий. В изучение Сибири и Дальнего Востока внесли свой вклад представители многих наций, сыновья разных народов участвовали в борьбе за Советскую власть в этом крае (достаточно вспомнить уроженца Молдавии Сергея Лазо, грузина Нестора Каландарашвили, латыша Ивана Строда), представители всех без исключения наций и народностей нашей страны активно участвуют в гигантской стройке, охватившей сегодня всю Сибирь и Дальний Восток.
Интернациональный характер усилий — важная, очень существенная особенность всей истории открытия, изучения и освоения Сибири и Дальнего Востока на протяжении нескольких столетий. Это тоже — один из лейтмотивов вчерашнего и сегодняшнего дней этого края.
Перелистывая историю Сибири, встречаешь на ее страницах имена многих замечательных русских людей. Одни из них здесь родились, другие связали с этими краями наиболее яркие и значительные страницы своей деятельности, третьи провели здесь значительную часть своей жизни, попав в эти далекие края «по манию царя>>, за участие в борьбе против самодержавного произвола, бюрократической тупости, против всесилия штыка.
Представителей последней, третьей категории было особенно много. «В страшной глуши, за Байкалом» правящая династия создала громадный карательно-исправительный округ, получивший очень широкую и очень печальную известность во всем мире; недаром, наверное, герб Забайкалья включал изображение тюремного частокола . . . Отмеченные на карте условными значками места каторги и ссылки в Сибири покрыли бы этими значками почти всю ее территорию. Список узников сибирской каторги и ссылки включает почти всех выдающихся политических борцов, начиная с Радищева и декабристов, этих, по выражению А. Герцена, «богатырей, выкованных из чистой стали», и кончая виднейшими деятелями пролетарской борьбы, которых освободила революция . . .
Тысячи людей, имена которых навечно вписаны в историю нации. Сколько погибло жизней, сколько надежд осталось несбывшимися, сколько светлых мечтаний — неосуществленными. По всей Сибири рассеяны могилы жертв каторги — отмеченные памятниками или уже забытью, оплывшие, сровнявшиеся с землей . . .
Но ведь это — не только список жертв, это и перечень деяний. Карательная политика царизма приводила к тому, что на сибирской каторге и в ссылке собирались самые отважные борцы за свободу, самые непримиримые враги крепостничества и самодержавия, подлинный цвет нации. И для большинства каждый день, проведенный в этих краях, был не только днем изгнания, но и днем труда, исполнения высокой общественной миссии.
Декабристы Сибири
Достаточно напомнить о декабристах в Сибири; одни здесь продолжали напряженную работу мысли и создали в годы ссылки замечательные произведения, другие вместе с местными крестьянами обрабатывали землю, применяя новые, современные приемы агротехники; третьи проводили разнообразные географические или этнографические исследования, четвертые создавали школы и сами обучали в них детей сибирских крестьян.
Особенно жестокой становится сибирская каторга и ссылка в конце XIX и в начале нынешнего века, когда ее узниками и жертвами были тысячи пролетарских революционеров, героев третьего этапа русского освободительного движения. И они продолжали здесь, в сибирской глуши, выполнять свою революционную миссию. Царизм сам создал в Сибири очень высокую концентрацию революционного элемента, и каждый день пребывания пролетарских революционера в ссылке был днем активной деятельности, тесного общения с окружающим населением, установления связей с местными пролетариями.
Это убедительно сказалось в истории революционных событий в Сибири в 1905 и 1917 годах. Геройские выступления рабочих в крупных промышленных центрах, вооруженная борьба читинского пролетариата, восстания солдат и матросов Владивостокского гарнизона в период первой русской и Февральской революций и, наконец, триумфальная цепь побед Советской власти в Сибири и на Дальнем Востоке после Октябрьского восстания — все это факты огромного исторического значения, составляющие важнейшие вехи истории востока страны.
Гражданская война в Сибири и на Дальнем Востоке продолжалась дольше и проходила острее, чем в других районах страны; слишком сложной оказалась здесь расстановка социальных сил. Интервенты и белогвардейцы затопили всю Сибирь кровью своих жертв, здесь царил разгул чудовищной жестокости.
Но зверства эти не устрашили сибиряков, как рассчитывали палачи, а возбудили ненависть, сказавшуюся в усилении партизанской борьбы, которая в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке приобрела массовый, всеобщий характер. «Пережитое под властью Колчака, — говорил В. И. Ленин в июле 1919 года, — крестьяне не забудут. Чем тяжелее испытание, тем лучше усвоены уроки большевиков».
Сибирская и дальневосточная земля буквально усеяна следами партизанской борьбы в годы гражданской войны — в годы, которые «останутся, как в сказке». Это и места крупных партизанских сражений, и одинокие могилы крестьян-партизан на таежных полянах и на околицах сибирских сел, и скульптурные памятники руководителям и отдельным героям партизанских действий. И все эти памятники и памятные места мы должны заботливо сберечь, чтобы никогда не забывали поколения сибиряков и дальневосточников боевой, партизанской славы и великой цены своей земли.
Эта боевая слава продолжается, ее летопись насчитывает множество крупнейших событий за последние полвека.
Скромные памятники на братских могилах в ряде дальневосточных городов напоминают о событиях сорокапятилетней давности — о взбудоражившем мир вооруженном конфликте на Китайско-Восточной железной дороге, спровоцированном японскими милитаристами.
Высоко над сопкой Заозерной, над озером Хасан и его берегами поднялся советский воин со знаменем — памятник героям хасанских боев августа 1938 года.
Сахалин и Приморье
В Приморском крае, на Сахалине и Курильских островах десятки памятников и мест, связанных с ожесточенными боями, происходившими здесь в августе 1945 года. На пустынном острове Шумшу — самом северном в Курильской гряде — по сей день сохранились следы сражения, развернувшегося 18 августа сорок пятого года между нашими моряками-десантниками и неприятельским гарнизоном; на склоне невысокой сопки, на небольшой площадке — амбразуры вражеских огневых точек и перед ними — скромные обелиски на могилах моряков-тихоокеанцев двадцатисемилетнего коммуниста Николая Вилкова и восемнадцатилетнего Комсомольца Петра Ильичева; оба они одновременно закрыли собою эти амбразуры, обеспечив товарищам боевой успех. Имена Героев Советского Союза Николая Вилкова и Петра Ильичева знает и почитает каждый советский моряк; памятники им установлены и в некоторых дальневосточных городах, и на родине героев, их именами названы суда нашего флота и улицы, промышленные предприятия и пионерские дружины . . .
Десятки памятников стоят вдоль нашей государственной границы. Они напоминают о тех, кто погиб не в годы войны, а в годы мира, погиб, отстаивая неприкосновенность рубежей нашей страны. Среди героев- пограничников, память о которых свято сохраняется на их родных заставах, и те, кто погиб в 30-е годы, и те, кто первыми вступил в бой с японской военщиной в августе сорок пятого, и те, кто похоронен на высоком берегу реки Уссури близ острова Даманского.
Дальний восток
Сибирь и Дальний Восток — край отважных воинов и замечательных боевых традиций. Это и край великой морской славы. Ее фундамент заложили русские моряки, совершавшие в XVIII и XIX веках Замечательные походы в дальневосточных водах, и те, кто в августе 1854 года героически оборонял от неприятеля Петропавловск-Камчатский. Эту боевую славу укрепили отважные сподвижники Невельского и герои Порт-Артура и Цусимы. Ее пронесли сквозь огонь гражданской войны дальневосточные революционные матросы. Ее многократно умножили моряки Краснознаменного Тихоокеанского флота в дни Великой Отечественной войны — и в боях на всех важнейших участках советско-германского фронта, и в коротких, но ожесточенных сражениях на дальневосточном театре в августе сорок пятого.
Высокий символ заключен в том, что ныне воды дальневосточных морей бороздит среди других могучих кораблей нашего флота и гвардейский ракетоносный крейсер «Варяг». И не случайно символический ключ города Владивостока доверено хранить личному составу боевого корабля, носящего имя «Владивосток» — имя замечательного города, одного из самых прекрасных городов нашей страны . ..
И вот наступило время, когда пророчества эти стали сбываться. Преобразование востока страны стало сейчас в полном смысле слова делом всего советского народа. Сегодня край этот — самая грандиозная из строительных площадок коммунизма, и на ней решаются наиболее сложные, наиболее масштабные и перспективные задачи нашего времени. Ангарск и Братск, Вилюйск и Мирный, строящиеся Билибинская атомная электростанция на Чукотке и порт Врангеля в Приморье, Байкало-Амурская магистраль — это не просто значительные индустриальные объекты и крупные стройки; это качественно новые элементы преобразовательной деятельности советского народа — точно так же, как в свое время Комсомольск-на-Амуре был не просто новым дальневосточным городом, а этапом в процессе утверждения новых идей, в формировании новых общественных отношений и новой морали.
Сегодня наши взоры все чаще обращаются к Сибири и Дальнему Востоку, все больший интерес вызывают эти края, все шире развертывается исследование их богатств. Успешно осуществляются задачи, поставленные перед тружениками Сибири и Дальнего Востока в девятой пятилетке: увеличить добычу полезных ископаемых, обеспечить высокие темпы развития металлургии и различных отраслей промышленности, включая самые современные, ввести в строй новые энергетические мощности.
Значение Сибири и Дальнего Востока, их удельный вес в жизни нашей страны будут возрастать непрерывно. Следовательно, многократно повышается ответственность за этот замечательный край — ответственность не только каждого сибиряка и дальневосточника, но и каждого советского человека. Это будет нелегкий, строгий экзамен; и кое в чем Сибирь и Дальний Восток уже сейчас готовы к нему. Здесь существует, во многом проявляется своеобразный «сибирский стандарт», главные признаки которого — умение работать четко и добросовестно, без скидок на трудные условия, на отдалённость и т.д. А это тем более важно, что в наше время все большее значение приобретает не факт наличия возможностей как таковых, а культура их использования; в этом отношении восток страны уже сейчас идет в авангарде.
Сегодня на огромной территории Восточной Сибири и Дальнего Востока, составляющей почти 35 процентов всей территории, проживает всего лишь 4 процента населения страны. Проблема населения — и не временного, а постоянного, укоренившегося здесь, — одна из главнейших для всего востока. Нет сомнений, она будет решена — об этом свидетельствует и растущий год от году приток новых тружеников в сибирские и дальневосточные города и поселки, и та влюбленность в Сибирь, в ее природу и размах, которая отличает уже сегодня всю сибирскую молодежь.
Но есть в Сибири и на Дальнем Востоке и другая проблема — не просто важнейшая, но приобретающая с каждым годом все большее значение: проблема взаимоотношений человека с сибирской природой. Дело в том, что как бы ни были грандиозны перспективы индустриального развития Сибири и Дальнего Востока, край этот сам по себе, в целом должен быть сохранен как одно из прекраснейших явлений прцродь; на нашей планете. За это мы в ответе перед прошлым и будущим, перед историей и грядущими поколениями; энергично и целеустремленно проникая в тайны сибирской природы, мы не должны забывать, что весь многовековой процесс освоения Сибири людьми строился не на войне с природой, а в стремлении в ней самой найти надежные средства для преодоления воздвигаемых ею препятствий.
Восточная Сибирь
Именно поэтому мы показываем исторические и культурные памятники Восточной Сибири и Дальнего Востока на широком фоне природы этого края; мы хотим подчеркнуть, что история и культура востока нашей страны развивались не просто в определенном природном «обрамлении», но в поистине неразрывной связи с природой. Разнообразные человеческие деяния, увековеченные в памятниках, тесно слиты с природным окружением, со средой — именно память людей и природа запечатлели все самое значительное для нас, для наших детей и внуков, то, что мы не просто передаем им, но завещаем сохранить и умножить.
В Сибири и на Дальнем Востоке особенно прочно убеждаешься в том, что памятники — не только «код прошлого», но и формула будущего. Это и наиболее значительное и перспективное из того, что возводится ныне на наших глазах, что несет на себе явственный отпечаток нашего времени и станет для потомков памятником нашей эпохи, свидетельством ее масштабов, ее стремлений и свершений.
Пролетят несколько лет, пройдут десятилетия, протекут века. Преобразится лик нашей планеты, преобразится и лик Сибири. Но так же, как тысячи лет назад и сегодня, здесь будут течь могучие и чистые реки; так же будут первые лучи солнца касаться «зубастых» утесов мыса Дежнева, так же будут бить океанские волны в берега Чукотки, Камчатки и островов Курильской гряды. Так же прекрасна, величественна и таинственна будет Сибирь, так же многолик Дальний Восток.
«Российское могущество прирастать будет Сибирью», — писал Михаил Ломоносов еще в 1763 году.
Мы часто вспоминаем эти пророческие слова, но почему-то не всегда обращаем внимание на предшествующее им утверждение, что в сибирские края «путь и надежда чужим пресечется» — утверждение, что на востоке России, до самого Ледовитого и Тихого океанов простираются исконные русские земли, нерасторжимо единые со всей остальной Россией своими историческими судьбами и культурой, своим прошлым, настоящим и будущим.
Именно об этом — хоть в самых общих чертах — стремились мы рассказать в этой книге. Рассказать языком памятников, стоящих на сибирской и дальневосточной земле.
