Ярким метеором вспыхнула, просияла и угасла жизнь Март Васильевны Якунчиковой (1870-1902), самобытного художника, во многом определившего дальнейшие пути русского искусства. Несмотря на весьма краткий творческий путь, Якунчикова успела выразить себя настолько оригинально, что критика начала XX века ставила ее в один ряд с И.ПЛевитаном,» КАКоровиным, В.А. Серовым, М.А. Врубелем.
Родилась Якунчикова в семье крупного фабриканта и мецената. Достаточно сказать, что Василий Иванович Якунчиков субсидировал постройку Московской консерватории, у него в доме бывали А.Г. и Н.Г. Рубинштейны, молодой А.Н.Скрябин. Родственными узами семья Якунчиковых была связана с Третьяковыми, Мамонтовыми, Алексеевыми. В 1882 году ее сестра по отцу вышла замуж за В.Д.Поленова, Якунчикова стала своим человеком в его доме, к тому же она подружилась с сестрой Василия Дмитриевича, тоже замечательным художником Е. Д.Поленовой. Вскоре Якунчикова непременный участник знаменитых поленовских рисовальных вечеров, рядом с ней там рисовали Левитан, Коровин, Серов.
В 1885 году Якунчикова поступила в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, а в 1889 году уехала во Францию для лечения туберкулеза. В Париже она стала заниматься в популярной тогда Академии Жюльена. Очень быстро Якунчикова разочаровалась в преподававших там представителях салонно-академического искусства, зато на выставках ее увлекли импрессионисты и пуантилисты, а также мастера стиля модерн. В ее работах появляется стремление к поэтическому обобщению, к декоративному звучанию цвета.
Характерен в этом отношении пейзаж «С колокольни Саввино-Сторожевского монастыря близ Звенигорода» (1891), приобретенный П.М.Третьяковым. Наряду с верно переданными рефлексами рассеянного света здесь налицо подчеркнутость цветового построения. Выразительности колористического строя соответствует и выразительность композиции, где предметы переднего плана взяты намеренно крупно, подчеркнут взгляд на пейзаж сверху. Этот композиционный прием художница будет применять и в дальнейшем, передавая бескрайность родных просторов, которые она могла писать лишь во время коротких наездов в Россию. Из-за вынужденной оторванности от родины в ее русских пейзажах есть нота грусти, даже скорби. Особенно это чувствуется в работах, посвященных Звенигороду и его окрестностям, усадьбе Введенское, в которой прошло детство Якунчиковой.
Поэтическое раскрытие п пейзаже своих переживаний вот к чему в первую очередь она стремилась. Все внимательнее Якунчикова присматривается к мастерам стиля модерн — П.А Бенару, Э.Каррьеру, Э.Мунку, П.Гогену, И Торн-Приккеру, А.Галлен-Калела и др., которых видит на парижских выставках. Ее привлекает и японское искусство, сильно повлиявшее на художников европейского модерна. Для усиления выразительности Якунчикова смело стилизует формы предметов, сводя их к цветовым плоскостям, обведенным четкой контурной линией, изгибы которой создают прихотливую ритмическую игру. Вместе с тем художнице кажется, что в русском народном искусстве есть очень много близкого ее творчеству, и она охотно использует некоторые мотивы орнамента русской резьбы и росписи по дереву, вышивки и других видов декоративного искусства.
Влияние народного творчества отчетливо проявилось в книжной графике Якунчиковой для журнала «Мир искусства». Прекрасно чувствуя специфику книжного листа, художница не просто переносит фольклорные мотивы в иллюстрацию, а трансформирует их с учетом книжного оформления. Вообще Якунчикова хорошо осознавала особенности различных видов искусств. Так, например, обращаясь к пастели, она использовала одни приемы, делая офорты — другие. В этом плане ее деятельность развивается в русле новаторских устремлений искусства рубежа веков.
Якунчиковой создаются и своеобразные панно на дереве, где рисунок делался выжиганием. В этих произведениях особенно проявились самобытность и своеобразие искусства художницы, обаяние ее мастерства. Например, в панно «Окно» (1896), «Осинка и елочка» (1896), «Весло» (1897) вязь выжженных контуров растений слагается в причудливые изящные орнаменты. Орнаментализируя изображаемое при помощи сильно углубленной линии, отказываясь от объемности и иллюзорной пространственности, Якунчикова вместе с тем избегает и превращения этих панно только в совокупность красивых узоров. Выполняя функцию декоративного оформления интерьера, они в то же время оставались пейзажами, передающими впечатления от природы, рожденные ею переживания. Цветовой строй произведений определяется красками, увиденными в натуре, которые в декоративных целях подчеркнуты и обобщены. Линия, проведенная выжигательной иглой, несмотря на свою орнаментальность, точно характеризует предмет, вскрывает логику его строения. При этом контур нигде не засушен, а, напротив, подчеркивает движение, которое всегда есть в природе.
Работа над панно шла параллельно с созданием произведений в традиционной технике живописи. Характерно, что художественный язык ее картин, выполненных на холсте, свободен от воздействия приемов, применяемых в других сферах творчества. Это еще одно свидетельство поразительной способности мастера понимать своеобразие каждой области искусства.
В 1897 году Якунчикова пишет картину «Из окна старого дома. Введенское». Художница как бы сверху смотрит на расстилающиеся дали, уходящую к горизонту широкую, необъятную, дорогую сердцу Русь. Низко нависли над землей облака, сквозь которые пробиваются лучи заходящего солнца, перламутром поблескивает речка. Общий колорит, в котором преобладают серебристые и приглушенно розовые оттенки, передает элегическое настроение.
Воспоминание о детстве, сознание невозвратимости прошлого остро выражено и в работе «Чехлы» (1897). Изображен интерьер дома родителей Якунчиковой на Средней Кисловке в Москве. Странными, таинственными существами кажутся закрытые чехлами кресла и свисающая с потолка люстра, закутанная парусиной. Мертвенное освещение, переданное свинцово-серыми тонами, подчеркивает общее впечатление щемящей тоски. И лишь в огромном зеркале справа оранжевыми отблесками горят закатные лучи вестники вечно живой природы, которые как бы случайно попали сюда. Сила выраженных эмоций, глубина переживания, доведенная до символического звучания, делают это произведение одним из лучших среди живописных работ Якунчиковой.
К концу 1890-х годов чувство печали, вызванное ухудшающимся здоровьем художницы, ощущением неотвратимости близкого конца, усиливается во многих работах Якунчиковой. В это же время Якунчикова потеряла ближайшего друга и наставника — Е.Д. Поленову. Ее смерть переживала Якунчиконой необычайно тяжело. И тем не менее оно нашла в себе силы в мае 1899 года приехать в Россию, чтобы продолжить начатую Поленовой подготовку оформления Кустарного отдела предстоящей Всемирной выставки в Париже (1900). Якунчикова работает над шкафом-полочкой для экспозиции игрушек и большим вышитым панно «Девочка и леший» для декорировки стены выставочного павильона. Они были удостоены на Всемирной выставке серебряной медали. Видимо, тогда же художница работала над замечательной майоликой, украсившей один из красивейших московских особняков модерна — собственный дом архитектора С.У.Соловьева. Тогда же она пишет гуашью пейзаж «Крест над колодцем в Наре» и «Часовня в Наре» (обе — 1899), необычайно музыкальные по ритмам певучих линий. Обострение туберкулеза прерывает ее работу. Последние два года жизни Якунчикова проводит в тяжелых страданиях в Швейцарии, куда ее увозит муж — Л.Н.Вебер.
Смерть художницы была воспринята художественной интеллигенцией как невосполнимая потеря. На ее кончину проникновенным некрологом откликнулся С.П.Дягилев. Сразу же были предприняты действия по организации посмертной выставки Якунчиковой, которая с успехом прошла в Москве в 1905 году Известный художественный критик Сергей Глаголь предложил создать музей художницы. Однако Л.Н.Вебер отказался расстаться с работами жены, которые и сейчас находятся в том доме в Швейцарии, где она скончалась. Сам он тоже в Россию не вернулся. Наследие Якунчиковой лишь фрагментарно хранилось в отечественных музеях, и постепенно ее масштаб, ее значение для русского искусства стали забываться. Лишь с 1970-х годов постепенно возрождается подлинное представление о месте, которое занимает Якунчикова в отечественной культуре. Но этот процесс еще не завершен. Будем надеяться, что его окончание — дело недалекого будущего.
Muxauл Киселев
