Мастера богородской скульптуры

Мастера богородской скульптуры
Н. И. Максимов с учениками. Богородский резчик

Мастера богородской скульптуры А. Я. Пушкин и Н. И. Максимов

Первые годы XX века были богаты событиями в жизни промысла резных изделий в селе Богородском.
В те же годы судьбой крестьянского промысла в село Богородское часто приезжал Н. Д. Бартрам на промысел, внимательно присматривался к работе мастеров. Художник искренне хотел помочь местным резчикам наладить производство оригинальных изделий. Он рассказывал им о русских игрушках прошлых времен, о производимых на других промыслах, показывал лубочные картинки и старинные гравюры, сюжеты которые могли послужить, по его мнению, хорошими образцами для новых интересных богородских резных изделий.

Под влиянием рассказов Бартрама местные резчики начали делать сложные многофигурные композиции на сюжеты изображений старинных лубочных картинок и гравюр. Такие резные скульптуры охотно покупались, их принимали на продажу кустарные магазины, брали для показа на выставках. Но работа над ними требовала большей аккуратности, чем обычная игрушка. Резчики вынуждены были отказаться от многих прежних приемов резьбы, стали подробнее детализировать формы изображения, снимать следы черновых срезов наждачной бумагой, шлифовать ею готовое изделие, нарушая художественную систему резьбы, сложившуюся в промысле. Новые богородские скульптуры, выполненные сложнее, уступали прежним в непосредственности, в силе образных характеристик, лаконичности. В них преобладали черты станковизма, многие изображения были похожи на макеты, составленные из деревянных фигурок. В связи с подобным обстоятельством групповые фигурные композиции уже не могли считаться ни игрушкой, пригодной для детской забавы, ни мелкой пластикой, богатой содержанием. Если они и были игрушкой, то уже рассчитанной прежде всего на восприятие взрослого человека — ценителя фольклора, любителя курьезных вещей.
Среди богородских мастеров, особенно внимательно относившихся к советам Бартрама, охотно бравшихся за изготовление новых видов скульптурной игрушки и пытавшихся обрести в этой работе собственную творческую тему, был резчик Андрей Яковлевич Чушкин. Он довольно поздно вошел в коллектив местных мастеров, хотя и происходил из семьи потомственных игрушечников богородского промысла. До двадцати восьми лет Чушкин зарабатывал на жизнь плотницким делом, иногда выполнял орнаментальную резьбу на карнизах и наличниках. Резать игрушку он учился у известного богородского мастера К. В. Стулова. В 1908 году Чушкин познакомился с Бартрамом и сделался его преданным помощником и другом на долгие годы.

А. Я. Чушкин. Богородские резчики за работой. Начало XX в.

Н. И. Максимов. Генерал Доватор.Начало XX в.

Чушкину нравилось вырезать деревянные скульптурные композиции по мотивам гравированных изображений XVIII— XIX веков. Однако работа по гравированному образцу не была для него процессом механическим, заключающимся лишь в переводе сюжета плоского изображения в пластическую форму. На старинных лубках он, не знавший основ академического рисунка, постигал законы «пропорционального построения человеческой фигуры», осваивал принципы создания жанровых композиций. В копирование с печатных образцов мастер вносил характерное для народных художников творческое начало: по-своему переосмысливал весь строй композиции, роль в ней каждого персонажа. Он наделял участников сцены иной внешностью, придавал их фигурам отличные от образца позы и жесты. В результате такой продуманной работы резное изображение, выполненное по образцу композиции лубочного листка, превращалось в произведение вполне оригинальное.
Подобно другим богородским резчикам, Чушкин особенно любил брать за образец своих резных изделий гравированные листы с изображением конных выездов. Он делал скульптуры по мотивам литографий А. О. Орловского, а композицию «Запряжка парная с линейкой» исполнил по образцу лубочной картинки XIX века «Гулянье в Марьиной роще».
Постигая приемы работы известных богородских резчиков, внимательно прислушиваясь к рекомендациям Бартрама, Чушкин очень быстро прогрессировал в своем творческом развитии. Дружба с Н. Д. Бартрамом помогла ему сформироваться в настоящего интеллигента художника, пользующегося на промысле признанным авторитетом. Чушкин стал одним из организаторов созданной в 1912 году артели богородских мастеров, с возникновением которой резчики сумели, наконец, освободиться от услуг сергиевских скупщиков, смогли самостоятельно реализовывать свои изделия в магазинах Сергиева Посада и Москвы.

Н. И. Максимов.Скребницей чистил он коня. 1962

Несомненное влияние на развитие творчества Чушкина оказало знакомство с произведениями художников-передвижников. Часто бывая в Москве, посещая Третьяковскую галерею и художественные выставки, он всегда внимательно рассматривал картины, особенно посвященные быту деревни. По всей вероятности именно такие произведения и пробудили у мастера стремление создать серию скульптур, реалистически изображающих сцены из крестьянской жизни.
Чушкин выполнил композиции «Пахота» и «Сев». В этих тщательно исполненных скульптурах он буквально с этнографической точностью изобразил костюмы крестьян, конскую упряжь, конструкции сохи и бороны. Предельно реалистические композиции не выглядят, однако, сухими макетами. Фигурам крестьян придана столь характерная для народной скульптуры обобщенность; их пропорции несколько приземисты, каждая вырезана из куска дерева смелыми, «маховыми» движениями ножа, скупо детализированы быстрыми и точными порезками.
В те же годы Чушкин создает новый вариант традиционной богородской игрушки «Кузнецы». Он усложняет ее композицию, превратив в настоящую жанровую скульптуру.

Н. И. Максимов.Конек-Г орбунок.1959

В произведениях на темы крестьянской жизни Чушкин проявил себя и как народный художник, способный создавать новые сюжеты в богородской скульптуре, и как последовательный сторонник лучших традиций ее жанрового направления, столь успешно развивавшегося еще в XIX веке. Он сумел создать композиции, не только отвечавшие трактовкой образов прежним изделиям промысла, но и отмеченные подчеркнутой индивидуальностью в манере исполнения. Не случайно его работы были признаны образцовыми для богородской резьбы старшими мастерами промысла и зрителями, увидевшими их на выставках кустарных изделий. Скульптурные композиции Чушкина привлекали точностью характеристик народных типажей.
Мастер хорошо чувствовал сложную обстановку в жизни России накануне революции. И как передовой народный художник он стремился отразить это в своих произведениях. Состраданием к тяжелой доле крестьянина проникнуты его композиции на темы сельской жизни. По-видимому, на него произвела большое впечатление картина С. А. Коровина «На миру». Чушкин создал свой, скульптурный вариант композиции на близкую тему. Он вырезал группу крестьян, стоящих на деревенской улице у столба с фонарем и что-то оживленно обсуждающих, дал композиции название «Сходка в деревне». Вероятно по совету Бартрама мастер попробовал сделать скульптурную композицию на сатирическую тему. За основу ее было взято изображение на лубочной картинке «Лестница человеческой жизни», висевшей в доме Бартрама. Героем этой назидательной сцены был незадачливый чиновник, который, находясь в зените служебных успехов, не подозревает, что вслед за подъемом на вершину его ожидают нудная работа, болезни и старость.
Чушкин принимал самое деятельное участие в преобразовании жизни родного села после Великой Октябрьской революции. Он был одним из активных членов местной профессиональной артели резчиков, содействовал открытию в Богородском специализированного училища-школы. Односельчане с большим уважением относились к нему, ценили его организаторские способности. Когда в конце 20-х годов встал вопрос об избрании первого председателя колхоза в Богородском, то все жители села единодушно выдвинули на этот ответственный пост Чушкина.

Н. И. Максимов. Гусар. 1952

Очень занятый делами в Богородском, мастер тем не менее находил время много и увлеченно помогать Бартраму. Он был одним из активнейших участников создания в Москве первого в России Музея игрушки. Помогал Бартраму организовывать курсы при музее для подготовки художников — мастеров детской игрушки, вел с ними занятия, обучая приемам резьбы по дереву. Кроме преподавания на курсах в Москве и в Богородском, он проводил занятия по искусству резьбы в художественном училище в Сергиевом Посаде. Вместе с Бартрамом и другими профессиональными художниками Чушкин разрабатывал проекты детских игр, пригодных к массовому серийному производству, участвовал в создании фильма «Приключения болвашки». В те же годы он написал книгу «Резная игрушка из дерева», в которой просто и доходчиво рассказал о способах создания традиционных богородских резных изделий.
Совместно с Бартрамом и художником Н. А. Леманом Чушкин исполнил макеты детских игр «Днепрострой» й «Поезд», сделал несколько комплектов деревянных кубиков, позволявших составлять разнообразные конструкции. В традициях богородской резной игрушки выполнил он наборы игр «Крестьянский двор» и «Сельхозорудия».
После революции Богородский художественный промысел быстро выдвинулся в число успешно развивающихся центров советского народного искусства. Немалая заслуга в этом принадлежала преподавателю богородской школы Чушкину, возглавлявшему артель местных художников-резчиков. Он оказал большое влияние на новую смену мастеров, служил для многих из них примером.
Воспитанники богородской школы первого выпуска сумели выбрать правильный путь для дальнейшего развития традиционного местного искусства резьбы по дереву. Они продуманно сократили производство прежних образцов массовых богородских игрушек и скульптур и активно принялись за создание изделий, образы которых были бы интересны людям самых разнообразных слоев советского общества.
Молодые богородские резчики освоили в школе кроме традиционных навыков резьбы по дереву и начальные приемы лепки скульптуры из мягких материалов. Курс лепки был введен в программу обучения по рекомендации Бартрама. Это имело свои отрицательные стороны, поскольку способствовало утверждению принципов станковизма. Владея лепкой, молодые мастера уже имели возможность продуманно искать композицию будущего резйого изделия. Они полностью отказались от создания резных изделий по изображениям на старинных гравюрах и лубочных картинках. Теперь сами мастера выполняют эскизы богородских игрушек и скульптур. Они делают композиции на темы колхозной жизни и быта народов СССР, посвященные памятным событиям истории и современности, Красной Армии.

А. Я. Чушкин. Франт на дрожках. Начало XX в.

Любимыми персонажами в новой богородской резьбе становятся герои народных сказок, популярных произведений русской и советской литературы. Наиболее распространенным видом резьбы в творчестве нового поколения богородских мастеров оказались скульптурные композиции. Этот вид изображений больше подходил для воплощения индивидуальных замыслов.
Довольно значительные по размерам скульптурные композиции смотрелись выигрышнее игрушки, особенно на представительных выставках народного творчества, участие в которых сделалось для местных резчиков вполне привычной традицией. Вместе с тем такой путь приводил к разрушению системы народной резьбы по дереву.
Ведущими художниками Богородского промысла после революции оставались потомственные мастера из династий Столовых, Прониных, Зининых, Балаевых, Максимовых. Получив воспитание в школе, освоив принципы резьбы и лепки, они сохранили в своем творчестве традиционное для промысла чувство красоты материала, приемы скорой и виртуозной резьбы по дереву.
С 1927 года работает в коллективе Богородского промысла заслуженный художник РСФСР Николай Иванович Максимов. Он родился в 1910 году и первым навыкам ремесла обучался в семье, у отца, затем в специализированной школе, в классе, который вел Чушкин.
С тех пор мастер стал одним из самых уважаемых педагогов-наставников.
Максимов одним из первых среди богородских резчиков нашего времени обратился к выполнению изделий по темам литературных произведений. Его дипломная композиция на сюжет известного стихотворения Н. А. Некрасова открывала в работе промысла новое направление и была вместе с тем связана с тематикой традиционных местных скульптурных изображений, изготовлявшихся еще в XIX веке. Если старые богородские мастера любили изображать лихие тройки, ямщиков, торжественные выезды степенных горожан, бравых конников- гусар, то Максимов сделал скульптуру, в которой героикоромантическое начало оттенялось комичностью ситуации. Изображение испуганно мчащейся тройки с ревущим в санях медведем полюбилось богородским резчикам. Многие из них делали свой вариант этой забавной сцены. По-своему выполнил ее спустя двадцать лет после Максимова другой известный резчик— М. А. Пронин.

А. Я. Чушкин.Кузнецы. 1928

Сравнивая скульптуру работы Максимова со скульптурой, вырезанной Прониным, можно видеть, какие большие изменения произошли за двадцать лет в искусстве богородской резьбы. Работа Максимова стилистически еще прочно связана с работами богородцев начала века, с манерой резьбы Чушкина. Ее фигуры несколько приземисты и угловаты. Их плоскости сохраняют следы обработки ножом, каждая из них высекалась из куска дерева с расчетом наименьшей затраты сил, без скидки на дальнейшую доводку поверхности наждачной бумагой. Группа, вырезанная Прониным, изящнее, стремительнее. Ее плоскости обработаны щедрее, виртуознее, с явным намерением усилить сочность игры света и тени, гладкие поверхности тщательно, почти до блеска обработаны наждаком. Такая тенденция к станковой скульптуре входит в несомненное противоречие с народной традицией, что не могло не сказаться на дальнейшем развитии промысла.
В 1937 году Максимов создал новую скульптурную композицию— «Чапаевская тачанка». Он работал под впечатлением вышедшего в 1934 году фильма братьев Васильевых «Чапаев». И эта работа Максимова открыла для резчиков промысла новую интересную тему, вызвала много подражаний и вариантов. Спустя десять лет Пронин сделал свой образец этой темы «Чапаев на тачанке», также вошедший в золотой фонд изделий промысла.
Самыми плодотворными годами в творческой биографии Максимова стали 1950—1960-е годы. В эти десять-двенадцать лет он создает все наиболее значительные работы: много трудится над скульптурными композициями на темы литературных произведений, делает образцы массовых изделий-игрушек.

А. Я. Чушкин.Пахота.Начало XX в.

В этот период в работе Богородского промысла происходили большие перемены. Они были связаны с поисками дальнейшего пути развития местного искусства резьбы. К тому времени производство дешевых детских игрушек, образцы многих из которых появились еще до революции или в первые годы после нее, уже не могло приносить промыслу достаточный доход. Богородские резчики усиленно ищут образы скульптурных изображений, которые имели бы широкий спрос у покупателя. В угоду этому обстоятельству они начинают выпускать резные скульптуры оленей, орлов на скале, композиции которых были заимствованы с изделий, бытовавших на рынках южных курортов страны. Продукция промысла все очевиднее подчинялась влиянию дурного вкуса, носила явно сувенирно-рыночный характер.
В этой ситуации работа Максимова над созданием скульптуры на темы популярных произведений классической литературы имела для Богородского промысла несомненно важное значение. Такая работа намечала для всей артели путь более ответственного отношения к тематике массовых изделий, открывала круг сюжетов с образами героев, близких фольклору, традициям русского народного искусства.
Скульптурная композиция «Кому на Руси жить хорошо» на сюжет поэмы Н. А. Некрасова перекликается со скульптурными фигурками- крестьянских персонажей работы богородских мастеров XIX века, с образами, созданными Чушкиным. Целая серия скульптур Максимова посвящена сюжетам сказки П. П. Ершова «Конек-горбунок». В ней резчик имел возможность изобразить столь популярных и характерных для богородской резьбы чудо-коней в самых разнообразных состояниях: мчащихся в бешеной скачке, взвившихся на дыбы, стоящих в горделивом спокойствии. Характерно, что в каждой композиции Максимова на темы сказки Ершова лошади изображаются в каноничных для подобного вида скульптур богородской резьбы позах. Но это нисколько не препятствует воображению мастера строить всю скульптурную группу по-своему. Напротив, промысловый канон изображения коней помогает ему делать фигуры животных выразительными, поистине сказочными.
Вместе с тем в резных скульптурах работы Максимова явно ощущается влияние искусства художников-профессионалов — иллюстраторов книги, скульпторов-анималистов. И это вполне понятно. Современный богородский резчик не может не испытывать воздействия профессионального искусства. В работах художников-профессионалов он пытается увидеть полезное для своего творчества. Создавая цикл на сюжеты сказки Ершова, Максимов просмотрел не одно иллюстрированное издание этой книги, внимательно изучал литографии Ю. А. Васнецова и фарфоровую скульптуру С. М. Орлова, подмечал в них элементы, пригодные для Использования в характерном богородском произведении резьбы.
В те же годы Максимов сделал несколько резных игрушек. И в этом виде работы ему удалось найти решения, позволяющие соединить новое с традиционными принципами исполнения прежних богородских изделий. Разрабатывая композицию массовой игрушки с фигурой столь типичного в изделиях промысла медведя, мастер придумал для этого забавные и вполне современные сюжеты. Его медведь был строителем, летел на ракете вокруг Земли. Фигурки, приводимые в действие простым механизмом, нравились детям не меньше заводных.

А. Я. Чушкин.Сев. Начало XX в.

Традиционно богородскую игрушку-сувенир подготовил Максимов к 150-летию Отечественной войны 1812 года. Он сделал эскадрон гусар. Благодаря использованию в качестве постамента планок, скрепленных шарнирами, скульптурная группа по принципу народной игрушки могла собираться в две различные композиции. Всадники то ехали «гуськом», то вставали в сдвоенный ряд. Все фигурки «на разводе» резались совершенно одинаково и выделялся лишь один командир. Скульптура-игрушка была предельно проста в работе и удобна для массового производства.
В течение XX века в судьбе старинного промысла резных изделий в селе Богородском происходили важные перемены. В начале века местные мастера объединяются в артель, в 30-е годы — в колхоз, теперь на основе промысла создана Богородская фабрика художественной резьбы. На протяжении текущего столетия искусство богородской художественной резьбы не раз вынуждено было искать новые сюжеты, совершенствовать процесс исполнения резных изделий в соответствии с запросами рынка. Подчиняясь этому влиянию, резчики в первые десятилетия века больше стали делать скульптурных композиций и меньше традиционных для промысла подвижных игрушек. Их работы все очевиднее становились похожими на станковую скульптуру, а истинно народное начало в резьбе, выражавшееся прежде в создании ярких и лаконичных образов, все заметнее подменялось увлекательностью сюжета. Овладев приемами лепки, богородские резчики незаметно стали утрачивать умение виртуозного и экономного мастерства работы с деревом. Их композиции сделались сложнее, но не столь впечатляющими в своей простоте, как работы старых мастеров. Не всегда коллективу промысла удавалось создавать новое, сообразуясь с собственными лучшими традициями, нередко мастера опрометчиво увлекались заимствованием манеры и сюжетов, не свойственных их стилю работы.

А.Я.Чушкин.Ступени человеческого века Начало XX в. 2

Но лучшие художники Богородского и среди них такие мастера, как Чушкин и Максимов, будучи сами инициаторами поиска нового, стремились не порывать с достижениями прошлого. В известные периоды отходя от традиции, они умели к ней возвращаться. Они умели показать товарищам по работе, что в системе традиций можно открыть путь к новому.
Богородская фабрика художественной резьбы выпускает много игрушек-скульптур. Чувствуется, что многие изображения механически воспроизводят в резьбе просчеты, допущенные проектировщиком скульптуры еще в момент поиска ее композиции в мягком материале. Искусство лучших старых мастеров, работы Чушкина и Максимова могут служить современным богородским резчикам образцами вдумчивого и новаторского отношения к поиску путей дальнейшего развития традиционной богородской художественной резьбы.

А. Я. Чушкин.Крестьянка мнет лен.Начало XX в.

А.Я.Чушкин.Ступени человеческого века Начало XX в.

Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Culture and art