Педро Эспаларгес Архангел Михаил, взвешивающий души умерших
Педро Эспаларгес Работал в конце XV —начале XVI века.
Картина принадлежит к произведениям, еще не вполне нашедшим свое место в схеме развития европейского искусства. Она странно архаична даже для испанской живописи этого периода, уже знакомой с художественной культурой Италии и Нидерландов.
Мастер остался в стороне от новых ренессансных веяний; в гораздо большей степени он связан с традиционным языком средневекового искусства, с подчеркнутой экспрессией средневековых каталонских росписей, с наивной фантастикой народного творчества, в котором, как это часто бывало, своеобразно преломились мотивы рыцарской культуры и традиционная средневековая иконография. Изображение архангела Михаила, взвешивающего души умерших, входило в изображение Страшного суда и было связано с темой посмертной расплаты человечества за добрые и дурные деяния. В картине Эспаларгеса архангел держит в левой руке весы душами умерших, изображенными согласно традиции в виде маленьких фигурок, облаченных в белые одеяния, правой рукой он поражает копьем дьявола, вступающего с ним в борьбу за человеческие души и стремящегося вмешаться в божественное правосудие. Извечная тема борьбы доброго и злого начал, борьбы бога и дьявола за человека. Картина задумана как ритуальная и воплощена в строгих канонах. С этим высоким строем произведения, представлявшего собой, по-видимому, часть большого алтаря, странно контрастирует фигура дьявола, распростертого у ног архангела. Дьявол похож на человека, переодетого чертом, натянувшего на себя что-то вроде козлиной шкуры; его физиономия подобна безобразной гротескной карнавальной маске, в прорезы которой смотрят большие и грустные человеческие глаза. Влияние средневековых театрализованных представлений на живопись несомненно. В данном случае оно обнаруживается с такой очевидностью, может быть, потому, что это был момент в развитии европейского искусства, когда разрушалась традиционная иконографическая система и художник в поисках новых зрительных образов вынужден был обращаться к реквизиту театра. В этой странной картине нарушен и еще один очень важный принцип иконного образа: лицо дьявола даже по своим размерам такое же, как лик архангела, а взгляд его широко раскрытых глаз обладает не меньшей притягательной силой, тем более, что он гораздо интенсивнее, чем взгляд архангела, обращенный к зрителю. Создается ситуация, противоречащая самому смыслу ритуального изображения. Картина поступила в музей в 1924 году.
