Садовые ансамбли Петербурга
Садовые ансамбли создавали в России с глубокой древности — в дворцовых селах, княжеских вотчинах, монастырях. Будто на диво, люди приезжали полюбоваться на эти «райские уголки». А с XVII века русское садово-парковое искусство в основном приобретает светский характер. Москвичи, к примеру, любили проводить свободное время в знаменитых садах на скатах кремлевских холмов. Здесь можно было встретить прогуливающегося во главе семейства боярина, приказного дьяка, купца, да и простой люд.
Особый подъем этот вид искусства переживает в эпоху Петра I, когда в культуру России начинают активно проникать западные веяния. Государь заботится о зеленом украшении новорожденной столицы — Петербурга; по его замыслу разбит Летний сад со скульптурным убранством. Одновременно со строительством города закладываются окрестные поместья — Стрельна, Дубки, Екатерингоф. И Петергоф , ставший вскоре излюбленной резиденцией царя, самой пышной и торжественной.
Как возник замысел дворцовопаркового ансамбля на пустынном берегу Финского залива? Распространено мнение, будто Петр I создавал его по подобию Версаля. Однако Версаль послужил лишь одним из примеров. Петр собирал обширные материалы о парках и дворцах. Судя по документам, Петра в большей степени интересовал Марли, чем Версаль. Интерес государя, внимательного ко всем «техническим хитростям», понятен: в парке Марли для каскада фонтанов бельгийскими инженерами Арнольдом Девиллем и Ренкеном Саулемом была создана уникальная по тем временам система подачи воды из Сены на высоту сто метров. Большая часть этой воды использовалась в Марли, а остальная шла в Версаль.
Еще когда Версаль строился, придворные докладывали королю, что это не вполне благоприятное место для парка с фонтанами: довести воду оказалось чрезвычайно трудно. Но Людовик XIV со свойственным ему сумасбродством воскликнул: «Если король прикажет, будете носить воду в шляпах!».
Окрестности Петергофа были исключительно богаты источниками воды и как бы самой природой предназначены для создания фонтанов. Принимая в проектировании ансамбля непосредственное участие, Петр сам продумал и конструкцию фонтанов. Сохранились его собственноручные рисунки и чертежи с исправлениями и пометками. Конечно, это лишь эскизы, выполненные без масштаба. Но они свидетельствуют о том, что русский царь прекрасно разбирался в строительстве и что ему принадлежит главная композиционная идея ансамбля.
Говоря о самобытности Петергофа, стоит также вспомнить, что Петр увидел Версаль и Марли только в 1717 году, когда строительство уже шло полным ходом.
Важен и конкретный исторический подтекст создания Петергофа: крупные победы России в Северной войне. Недаром фасады Большого дворца и Монплезира смотрят на север, а Версальского — на запад. Это объясняется особой любовью Петра к морю, выход к которому был недавно завоеван.
В Петровом замысле пышного комплекса фонтанов сказывался всеобъемлющий преобразовательный пафос: подчинить природную стихию регламентирующей воле человека. Образ фонтана был близок самой России, вырвавшейся из-под спуда вековых укладов и «фонтанирующей» новыми идеями, открытиями, реформами. Вероятно, поэтому в петергофском ансамбле фонтаны — главный элемент, а в Версале — лишь дополнительное украшение, без которого можно обойтись.
Фонтанный водопровод длиной 22 километра был проведен под руководством инженера-гидравлика В. Туволкова. Вода от Ропшинских высот поступала самотеком за счет перепада уровней. Канал вырыли за восемь недель — царь сам лопатой пробил последнюю преграду в нем. И 9 августа 1721 года впервые забили фонтаны!
Два года спустя Петергоф посетил французский посол. Вот что он писал своему королю: «Пустили два фонтана 12 вершков (0,53 метра) в диаметре и 50 футов (15 метров) высотой… Воды в канале так много, что тридцать фонтанов, не считая маленьких водопадов, могут бить постоянно…
Французский посол также высоко оценил художественные достоинства живописных произведений в Монплезире. Это была первая картинная галерея в России. В ней помещалось около 200 приобретенных Петром картин итальянских, голландских и фламандских художников.
Первоначально дворцовые парки создавались по типу французского, то есть регулярного партерного, где все подчинено законам геометрии и даже подстриженные кроны деревьев и кустов имеют правильную форму. Во второй половине XVIII века возрос интерес к английскому пейзажному парку, как бы подражающему природе. В связи с этим прекратили тщательную стрижку деревьев в Нижнем саду. Регулярный характер сохранялся в Верхнем саду. Были созданы новые, пейзажные парки: Английский, Александрия и другие. Общая длина аллей и тропинок — свыше 40 километров. Однако и при всех дальнейших изменениях архитектурно-планировочным центром по-прежнему оставался Большой дворец.
Его перестроил в 1745—1755 годах известный архитектор Ф.-Б. Растрелли, сохранив при этом старую часть здания. Он не нарушил основы комплекса — сочетания фасада дворца с Большим каскадом, сумел органично связать расширенное и надстроенное здание со сложившимся ансамблем.
Как единое целое с Большим дворцом выступал Большой каскад фонтанов, воплотивший смелость и масштабность замысла Петра. Композиция посвящена Полтавской битве, которая произошла в день св. Сампсония 27 июня 1709 года. Образ богатыря символизирует доблесть русских воинов. А поверженный лев, из пасти которого вырывается мощная струя высотой 21 метр, олицетворяет Швецию: именно в ее государственном гербе был изображен этот «царь зверей».
Скульптура Большого каскада была выполнена из свинца. К концу XVIII века свинец сильно пострадал от влаги, и его решили заменить бронзой. Для реконструкции привлекли таких прославленных ваятелей, как И. Мартос, Ф. Шубин, Ф. Щедрин. Новую фигуру Самсона, установленную в 1802 году, создал М. Козловский. Сложнейшую отливку крупных бронзовых фигур выполнил воспитанник Академии художеств В. Екимов. Руководил работами по капитальному ремонту архитектор А. Воронихин.
Множество фонтанов — более ста! —объединяет ансамбль Большого дворца и каскада с парком.
С центральным ансамблем связаны фонтаны Нижнего парка «Адам» и «Ева». Их статуи — выдающиеся произведения декоративной скульптуры, выполненные венецианским ваятелем Д. Бонацца. Монументальны ступенчатые формы Римских водометов. Большой популярностью, особенно у детей, пользуются фонтаны-шутихи, неожиданно возникающие из-под земли и окатывающие ошеломленного путника. Такие «водяные курьезы», принятые в эпоху барокко, были по нраву Петру.
В петергофский ансамбль, кроме главных дворцов, входит еще несколько изящных оригинальных зданий. В Нижнем парке это прежде всего павильон Эрмитаж и дворец Марли. К югу от Марли раскинулся каскад «Золотая гора». При разработке проекта предполагалось взять за образец знаменитый каскад Марли во Франции, однако архитекторы Н. Микетти и М. Земцов создали самобытное произведение, органично связанное с местностью и всем ансамблем Петергофа.
Великолепное зрелище представляет собой в Нижнем парке фонтан «Солнце»: вылетающие по окружности струи как бы воссоздают солнечный диск с лучами.
Почти три столетия продолжались строительство и реконструкция Петродворца, свидетельствующие о преемственности традиции в русской национальной культуре. Среди создателей и выдающиеся мастера, и тысячи безвестных умельцев, имена которых лишь однажды промелькнули в официальных документах. Однако труд их не менее важен и почетен. Это суздалец Василий Ульянов, ярославский крестьянин Яков Неупокоев и многие другие.
Во время Великой Отечественной войны ни один из пригородов Ленинграда не подвергался столь страшным разрушениям, как Петергоф.
При виде этих руин казалось, что возрождение ансамбля невозможно. Воистину подвигом можно назвать труд советских реставраторов: они восстановили статуи и скульптуру, отремонтировали все гидротехнические устройства, вернули в строй 144 фонтана и каскада. Велик вклад в работу мастеров бронзолитейного завода «Монументскульптура», отливавших статуи в бронзе. Когда уничтоженную фашистами и воссозданную заново золотую фигуру Самсона установили на прежнее место, ленинградцы плакали. Как много значило для измученных войной людей вновь увидеть памятники своей национальной истории — это возвращало душевные силы, крепило веру в жизнь новую, мирную.
В течение нескольких послевоенных лет Петродворцу был в основном возвращен его первоначальный облик.
