Чукотско-эскимосская резьба по кости
Каждый учившийся в школе житель нашей страны знает слово «Уэлен», ибо оно обозначает населенный пункт — крайнюю северо- восточную точку территории России. Поселок Уэлен расположен на побережье Чукотского моря на расстоянии в 10-12 км к северо-западу от мыса Дежнева, крайней северной точки Берингова пролива. Уэленская коса, на которой стоит поселок, отходит от горного массива, в состав которого входит и мыс Дежнева. Здесь на косе, уходящей в Берингово море в сторону острова Святого Лаврентия, уже много сотен лет, а может быть и тысячелетий, живут аборигенные насельники, создавшие уникальные произведения косторезного искусства.
В последние годы Чукотка стала местом активного бизнеса и туризма, в административном центре округа — г. Анадыре на базе давно существовавшего краеведческого музея создан новый художественный комплекс —музейный центр «Наследие Чукотки», в котором представлено также и косторезное искусство. Обширная коллекция предметов, относящихся к 1920-1930-м гг., хранится в Государственном историко-художественном музее-заповеднике в Сергиевом Посаде (СПГИХМЗ). Эта коллекция образовалась, когда, после выставки народного творчества 1937 г. в Государственной Третьяковской галерее, на основе ее экспонатов в г. Загорске в 1939 г. был создан Музей народных художественных ремесел.
Поскольку в нашей коллекции нет древних археологических предметов, то эта часть книги иллюстрируется фотографиями экспонатов из российских музеев.
По примеру ряда столичных городов в странах, где проживают коренные малочисленные (аборигенные) народы (Канада, США, Австралия и другие), хотелось бы иметь в столице нашей Родины что-то похожее на вашингтонский Музей американских индейцев или Музей цивилизаций в Оттаве. Изучение и популяризация такого искусства должны быть одним из первых шагов в этом направлении. Вспомним, какими красочными визитными карточками аборигенных культур своих стран приветствовали участников и мирового зрителя олимпийские Солт-Лейк-Сити и Сидней. Сочинская зимняя олимпиада также не за горами, и поэтому галерея Арктики в столице могла бы быть вполне кстати.
Довольно часто аборигенное искусство воспринимается как анонимное, и во многих случаях это действительно так. От авторов древних рисунков на камне до бесподписных предметов сакрального значения и изделий художественного ремесла до нас дошли многие замечательные образцы и памятные сувениры, сделанные народными мастерами. Аборигенное искусство живет среди современных людей и составляет важную часть их повседневной культуры. Оно украшает и обогащает окружающий мир. Не у всех в российских домах есть хорошие репродукции произведений мировой и отечественной живописи, но почти во всех домах можно найти русские жостовский поднос, кружева, хохлому и гжельскую посуду. В кавказских домах всегда найдутся изделия по металлу, включая женские украшения и сувенирное оружие. В домах сибиряков, особенно в арктических поселениях, часто встречаются изделия из дерева и из кости.
Когда я в 1964 г. после окончания исторического факультета Московского государственного университета впервые приехал работать на Крайний Север, то в местном магаданском магазине в ювелирном отделе обратил внимание на продававшиеся сувенирные изделия из Уэленской косторезной мастерской. На многих из них были вырезаны фамилии резчика и гравера, место и время изготовления изделия. Тогда, в 1960-е гг., это искусство было хорошо известно местным жителям. Специалисты по народному искусству и художественным промыслам знали его более основательно, изучали, поддерживали, устраивали выставки. В советское время лучшие уэленские мастера получали правительственные награды, звания заслуженных художников или деятелей культуры, их почитали на разных собраниях. Однако история создателей шедевров и творческая жизнь чукотских мастеров осталась недостаточно известной.
Мало кто знает, что жизненный путь многих чукотских мастеров был краток. Суровый климат и опасные занятия были причинами безвременных болезней и трагических происшествий. Природная непереносимость алкоголя часто приводила к зависимости, деградации и ранней смерти. Те, кто становились профессиональными резчиками и граверами, зарабатывали мало, о чем говорят процарапанные на многих изделиях цены в рублях того времени. Свой первый клык с гравировкой на тему «тундра и море» работы известной художницы Елены Янку автор купил в Магадане в 1966 г. за 40 рублей, когда заработная плата молодого вузовского преподавателя вместе с северными надбавками была около 200 рублей в месяц.
Я не встречал историко-этнографического описания условий работы чукотских косторезе. Сколько времени потребовалось, например, мастеру Гемауге изготовить в 1957 г. модель шхуны, которую уже спустя 40 лет я купил в антикварном магазине на московском Арбате? Говорят, что косторез мог работать над ней около года, занимаясь одновременно охотой на морского зверя. Многие заезжие гости Чукотки выменивали предметы ремесла за гроши или за алкоголь. Только сегодня у изделий уэленских мастеров появляются адекватные цены и у мастеров — более или менее приемлемые условия труда. Но опять же почти вся продажа идет в регионе, московский или зарубежный рынок остается недоступным, а само художественное ремесло — малоизвестным («нераскрученным»). Одно можно сказать определенно, что труд чукотских мастеров по кости так и не был оценен по достоинству. Задача нынешнего поколения специалистов и самих аборигенов сохранить это искусство на высоком уровне и сделать его более известным в мире. А это значит прежде всего — написать о мастерах и об их работах.
Изучение истории, культуры и искусства арктических жителей имеет достойную традицию С 1940-х гг., когда на крайнем северо-востоке Азии начались систематические археологические и этнографические исследования, на Чукотке работали научные экспедиции. Их участниками были известные российские ученые С.И. Руденко, А.П. Окладников, М.Г. Левин, И.С. Вдовин, И.С. Гурвич, ДА. Сергеев, H.EL Диков, С Л. Арутюнов и другие.
В Эк вене, на побережье Берингова пролива, неподалеку от Уэлена было обнаружено древнее поселение и были найдены яркие художественные изделия морских зверобоев древней Арктики. Расцвет этой древнеберингоморской культуры относится к середине первого тысячелетия нашей эры. Ее изучение продолжается и по сегодняшний день.
Что касается самого искусства, то оно также привлекло внимание еще первых исследователей-этнографов, работавших на крайнем северо-востоке. В самом начале XX в. в рамках знаменитой Джесуповской экспедиции многолетние исследования на Чукотке провел выдающийся отечественный этнограф В.Г. Богораз, который собрал богатый материал по культуре, фольклору, религии чукчей. С искусствоведческой точки зрения чукотско-эскимосская резьба по кости стала исследоваться в 1930-1940-е гг.
В книге В М. Василенко впервые был дан анализ этого искусства прежде всего как искусства народного примитива. Позднее историю косторезного промысла на Чукотке и художественное содержание народного промысла проанализировали работавшие многие годы вместе с косторезами в качестве художественных руководителей-консультантов художник A.JI. Горбунков и этнограф- искусствовед И.П. Лавров. Выдающийся вклад в изучение изобразительного искусства народов Сибири внес этнограф С.В. Иванов, который издал первую монографию о скульптуре и орнаменте аборигенного искусства. Самым обстоятельным исследованием стала книга TJB. Митлянской, посвященная исключительно чукотско-эскимосской резьбе по кости. Последующие исследователи раскрыли исторические корни и параллели современного и древнего искусства, а также описали новые работы и тенденции.
Автор выражает благодарность А. Никитину, без содействия которого не была бы собрана эта коллекция. Особая благодарность ЮА. Широкову, бывшему работнику Анадырского краеведческого музея, который сделал все описания предметов, а также MJB. Лейбову, автору фотографий предметов искусства. В ходе подготовки книги в издательстве «Индрик» неожиданно выяснилось, что бабушка директора издательства КА. Ваха — НА. Романченко — в 1930-е гг. работала геодезистом на Чукотке, и в его семейном альбоме обнаружились фотографии Уэлена и его жителей той эпохи. С любезного позволения КА. Ваха, некоторые из них публикуются в книге. Музей искусств народов Востока в лице М.М.Бронштейна дал разрешение опубликовать фотографии предметов из Эквенского и других могильников древних жителей Чукотки. Г. Финклер, сотрудник Министерства по делам индейцев и развития Севера Канады, содействовал английскому переводу пространного резюме книги и текстов сказок. Автор ряда фотографий — А-Вахрушев и А. Сухонин.
Несколько слов о принципах публикации. Фотографии предметов мелкой пластики и скульптурных композиций даются в целостном виде с одной стороны, а гравированные клыки и декоративные ножи — с двух сторон с дополнительными фрагментами по выбору автора. В описании приводятся название предмета, время изготовления, материал, имя мастера или возможное авторство. Отсутствие авторства означает, что автор неизвестен. Размеры предмета даются в сантиметрах в одном, двух или трех измерениях — длина, ширина, высота, в редких случаях вместо длины указан диаметр (d).
Англоязычное резюме проиллюстрировано предметами косторезного искусства и фрагментами гравировки без описаний.
Постепенно в континентальных районах Чукотки и на ее побережьях сформировались две культурные традиции. Основу одной из них составляла охота на оленей, в основе другой лежал морской зверобойный промысел. Создатели этих традиций продвигались все дальше в глубины Арктики, осваивая один из самых суровых в климатическом и природном отношении ареалов планеты.
Возраст самых древних изделий из моржового клыка, найденных археологами на северо-востоке Чукотки, насчитывает несколько тысяч лет. Самое раннее древнеэскимосское косторезное изделие, обнаруженное к настоящему времени на Чукотке, — наконечник поворотного гарпуна из моржового клыка со стоянки Чертов овраг на о. Врангеля (раскопки Н.Н. Дикова). Возраст этой находки — три с половиной тысячи лет (середина II тыс. до н. э.). Все остальные ранние древнеэскимосские косторезные изделия Чукотки датируются концом I тыс. до н. э. — началом I тыс. н. э., и на сегодняшний день можно условно говорить, что чукотско-эскимосское косторезное искусство существовало две тысячи лет назад. А возникло оно, вероятно, значительно раньше. Один из аргументов в пользу этого — исключительно высокий художественный уровень косторезных изделий рубежа нашей эры. Очевидно, их создатели опирались на многовековую художественную традицию.
Добыча животных моря в изобилии обеспечивала морских арктических зверобоев этим ценным поделочным материалом — прочным, красивым, сравнительно легко поддающимся обработке.
Замечательными произведениями древнего искусства Чукотки являются скульптуры полярных животных. Выполненные с необычайным мастерством, они поражают многообразием сюжетов, совершенством и гармонией форм. Резчики по кости изображали зверей и птиц, создавали объемные изображения звериных голов. Нередко оскаленные медвежьи пасти, головы моржей, птичьи клювы составляли сложные композиции. Достоверность и вымысел составляют в зооморфной скульптуре древней Древние мастера использовали гравировку, чтобы лучше проработать глаза, ноздри, уши животных. Пластический образ становился более убедительным и конкретным. Созданные морскими арктическими зверобоями I тыс. до н.э. — I тыс. н.э. скульптурные изображения были связаны, по всей вероятности, с особыми ритуалами, и формы ритуальных изделий были обусловлены не только религиозными верованиями морских зверобоев древней Чукотки, но и их представлениями о прекрасном. Уже в середине I тыс. до н.э. у обитателей побережий Берингова пролива и прилегающих к нему территорий существовала своего рода система эстетических ценностей. Художественное творчество вошло в повседневную жизнь людей. Изготавливая самые необходимые в быту предметы, мастера находили для них простые и изящные формы, украшали их поверхность рельефным и графическим орнаментом Рельефные изображения голов моржей и белых медведей, крыльев птиц нередко встречаются на так называемых «крылатых предметах». Однако чаще на поверхности этих изделий из моржовой кости, напоминающих летящую бабочку, можно увидеть таинственные образы. Исследователи выдвигают различные гипотезы о том, кто изображен на «крылатых предметах» — «морская владычица», «бабочка — истребительница китов» или иные персонажи из мифологии народов Чукотки.
На многие вопросы, связанные с духовной культурой морских зверобоев древней Арктики, у современной науки нет однозначных ответов. Вплоть до недавнего времени даже само назначение «крылатых предметов» оставалось загадкой. «Крылатый предмет» помещался на заднем конце гарпунного древка и играл, в частности, ту же роль, что оперение стрелы, — придавал полету гарпуна оптимальную, стабильную траекторию.
Более двух тысяч лет назад косторезы Чукотки начали использовать наряду с каменными мелкие железные орудия. Эти инструменты попадали к ним издалека, по- видимому, из Восточной Азии, в результате многократных обменов. Резцы из металла значительно расширяли творческие возможности художников. Их использовали для сверления, с их помощью выполнялась сквозная резьба, ряд других сложных операций, в результате которых произведения косторезного искусства морских зверобоев древней Арктики приобретали еще более законченные и совершенные формы.
Чем больше мы узнаем о людях, живших в древности на Чукотке, тем понятнее становится нам и их художественное творчество, и то, какую важную роль играло в жизни арктических народов искусство. Климатические и природные условия Крайнего Севера требовали от людей предельного напряжения сил, и искусство помогало человеку выжить в экстремальной среде обитания. Сам процесс создания изображений полярных животных (а их образы занимают центральное место в искусстве древней Чукотки) не только увеличивал знания первобытных охотников о северной природе, но и изменял их отношение к ней. Суровый арктический мир становился ближе и понятнее людям. Искусство помогало им полнее ощутить свою связь с природой полярных широт, почувствовать себя ее неотъемлемой частью.
Важная роль искусства в жизни народов древней Чукотки была одной из основных причин, обусловивших высокий уровень его развития. Другой существенной причиной взлета художественной культуры на рубеже нашей эры были культурные контакты. Обитая на краю ойкумены, северяне не были полностью изолированы от мира. Характерные для древнего искусства Чукотки многофигурные зооморфные композиции, изысканный криволинейный орнамент, таинственные личины позволяют проследить черты, восходящие к древнекитайской цивилизации, к культуре американских индейцев, к искусству Южной Сибири, Приамурья, Сахалина, Хоккайдо. Отдельные художественные изделия, созданные за тысячи километров от Полярного круга, попадали в результате многократных обменов к обитателям северных широт. Несколько лучше известен следующий исторический период, датируемый XVII-XIX вв. Это была эпоха, когда в тундрах Чукотки появились крупные стада домашних оленей, когда на морских побережьях наряду с эскимосскими возникли многочисленные чукотские селения.
С середины XVII в. начинается проникновение на крайний северо-восток Азии русских. Вместе с новым населением приходят новые общественные отношения, новые инструменты и товары. Это было время кровопролитных войн, жестокой борьбы за обладание природными ресурсами и собственностью. Не случайно среди дошедших до наших дней памятников той далекой эпохи сохранилось немало образцов боевого вооружения: панцири из дерева и кожи, медные шлемы, стрелы с железными наконечниками.
100-200 лет назад в селениях морских арктических зверобоев, в стойбищах оленеводов и рыбаков были созданы замечательные меховые аппликации, вышивки бисером, изделия из кожи, появилась сюжетная гравировка на поделках из моржового клыка. Наряду с произведениями сложной художественной формы в искусстве Чукотки XVII-XIX вв. (как, например, резная трубка) получили также распространение изображения схематичные и упрощенные. Это видно на самых ранних экземплярах гравированных моржовых клыков.
На протяжении столетий в косторезном искусстве Чукотки сохранялись традиции, возникшие в далеком прошлом. Моржовая кость и олений рог оставались единственным твердым материалом, из которого можно было изготовить многие утилитарные и сакральные предметы, а также игрушки для маленьких детей и сувениры для приезжих. Эти мелкие предметы не всегда делались искусными мастерами, но они всегда изящны, загадочны и полны смыслов, которые не так просто разгадать современному человеку. Особенно ценны фигурки-обереги, ибо они играли очень важную роль в жизни человека. Эти вещи встречаются по всей Чукотке, и до последнего времени на них не обращали особого внимания, а тем более не считали музейной ценностью. Мы представляем несколько образчиков чукотской мелкой пластики.
На рубеже XDC-XX вв. участились контакты чукчей и эскимосов с русскими и американцами.
Приезжие китобои и торговцы охотно приобретали вырезанные из моржовой кости фигурки полярных животных. В Уэлене и в других прибрежных поселках началась трансформация во многом обыденных поделок или предметов ритуального искусства в народный худоясественный промысел. По своим стилистическим особенностям работы этого периода были еще очень близки произведениям традиционного искусства. Однако в них появились новые черты: образы стали более достоверными, сюжеты приобрели повествовательный характер.
Глядя на анималистическую скульптуру, созданную на Чукотке сто лет назад, нетрудно представить, что привлекало в ней людей, впервые оказавшихся в Арктике. Фигурки полярных животных поражали своей архаичностью. В них отчетливо прочитывалось магическое содержание. Это были не столько изображения реальных зверей, сколько их символы, схематичные и во многом условные. Так, например, белых медведей неизменно изображали твердо стоящими на коротких столбообразных ногах, с мощными спинами и напряженно вытянутыми шеями. Удлиненные головы этих зверей напоминали об опасности, исходившей от этих грозных обитателей высоких широт.
Моржи и медведи были для зверобоев не только объектом поклонения, но и охотничьей добычей. Скульптуры красноречиво напоминали об этом. Нередко на них можно было увидеть отверстия или царапины — следы магических обрядов. «Ранить» вырезанного из кости зверя означало обеспечить успех в реальной охоте.
Сделанная из цельного клыка трубка имеет изображения сцен охоты с четырех сторон, своего рода четыре горизонта. Все персонажи ритмичны.
Своеобразие чукотской скульптуры рубежа XIX-XX вв. не сводится только к ее архаичности. Особое обаяние придавало ей непосредственное видение мира, характерное для народных художников. Используя минимум изобразительных средств, они создавали живые, одухотворенные образы. Таковы фигурки плывущих уточек с гордо поднятыми головками или скульптуры белого медведя. Несмотря на лаконичность, изображения медведя необычайно достоверны. Резчик мастерски передал пластику его сильного тела. Эти произведения интересны тем, что в них проявилось стремление художника подчеркнуть природные особенности моржовой кости: ее монолитность, тяжеловесность и особое, внутреннее свечение, которое приобретает отполированная до блеска поверхность моржового клыка.
По мере развития народного промысла умение остро почувствовать красоту арктической природы и воплотить ее в своих произведениях станет ведущей чертой в косторезном искусстве Чукотки.
Сюжетная гравировка появилась в косторезном искусстве Чукотки сравнительно поздно, в XIX столетии. Однако задолго до этого чукчи и эскимосы изображали сцены охоты, высекая их на скалах или рисуя сажей и кровью животных на деревянных веслах и скамейках байдар. Графические композиции на моржовой кости, датируемые началом XX R, во многом напоминают эти произведения. В своих произведениях граверы использовали язык символов. Основное значение имела для художников не достоверность персонажей, а их действия, их отношения друг с другом. Подобный подход был обусловлен магическим содержанием изображений на ритуальных предметах.
В произведениях, выполненных граверами Чукотки для продажи, старинный канон отступал на второй план. Ведущая роль здесь переходила к художественному началу. Мастера стремились создать выразительные, эмоционально окрашенные образы, ритмичную, сбалансированную композицию. Наиболее ярко это проявилось в гравировке на цельных моржовых клыках. Эти экзотические сувениры появились на Чукотке в начале 1900-х гг. Размеры моржового клыка позволяли сделать рисунок более крупным, проработать детали, придать персонажам живой, хорошо узнаваемый облик. Характерная особенность гравированных клыков этого периода — композиция, дающая возможность зрителю отчетливо рассмотреть каждый образ, почувствовать глубину пространства. Значительная часть поверхности клыка оставлялась художником свободной от гравировки. Белый цвет моржовой кости контрастировал с черными, тонированными сажей силуэтами охотников, медведей, собfчьих упряжек и органично входил в контекст произведения, олицетворяя собой белое безмолвие арктических просторов. Появление в косторезном искусстве чукчей и эскимосов гравированных клыков стало важной вехой в его многовековой истории.
