Из музейных собраний наиболее интересной является коллекция ковров Государственного историко-краеведческого музея МССР в Кишиневе (быв. Музея бессарабского губернского земства), в которой хорошо представлены бессарабские ковры конца XVIII — первой половины XIX вв. Имеющиеся в собрании музея прекрасные образцы рушников (штергаре), поясов (брые) и вышитых женских рубах (кэмеш) составляют ценный сравнительный материал при изучении коврового рисунка. Несколько интересных ковров хранится в Государственном художественном музее МССР в Кишиневе. К сожалению, экспонаты музеев Кишинева, за редкими исключениями, не имеют ни датировки, ни географической паспортизации.
В архиве Научно-исследовательского института художественной промышленности Роспромсовета в Москве имеется альбом зарисовок, выполненных с молдавских ковров художницей М. Назаревской в 1935 г. Подобная работа была проведена в 1945 г. в Правобережной Молдавии группой московских художников (Е. Шумяцкой, В. Ярцевой и др.). Сделанные ими зарисовки, хранящиеся в Государственном историко-краеведческом музее МССР, дают весьма существенный дополнительный материал для изучения молдавских ковров.
В литературе по украинским коврам, изданной до революции и в первые послереволюционные годы, молдавский ковер рассматривается как западноукраинский. В некоторых случаях ковроделие Бессарабии именуется румынским. Так, в статье Б. Крыжановского «Орнамент украинских и румынских килимов» под румынскими следует понимать молдавские ковры. Указанная статья интересна своей попыткой дать характеристику некоторым типам молдавских ковров. Однако выводы автора о восточном происхождении мотивов рисунка украинских и молдавских ковров нельзя считать обоснованными. Подобные выводы находим и в более капитальной работе польского автора С. Шумана (St. Szuman), посвященной польским и украинским коврам.
В советский период тема молдавского ковроделия начинает появляться в литературе лишь в самое последнее время. Небольшое место рассмотрению молдавского ковра уделено в книге Ф. Гогеля «Ковры» (1950), а также в книге М. Лившица «Искусство Советской Молдавии (1958). Укажем, наконец, на недавно изданный первый выпуск альбома, составленный автором настоящей работы и содержащий 36 цветных репродукций с молдавских ковров досоветского периода.
Особый интерес представляют материалы литературных источников в той части, где они касаются вопроса о происхождении мотивов народной орнаментики в ковроделии Юго- Востока Европы — Украины, Молдавии, Румынии и других стран.
Сходство отдельных изобразительных мотивов в ковроделии этих стран с мотивами восточных ковров привело некоторых авторов к ориенталистской теории (теории заимствования), пытающейся доказать восточное происхождение европейского народного ковроделия. Ориенталисты рассматривают ковровый рисунок украинцев, молдаван, румын и других народов как возникший под непосредственным воздействием ковровых узоров Востока.
Внимательное изучение узоров украинских, молдавских, румынских и других ковров убеждает нас в необоснованности приведенных положений. Не говоря об общих недостатках, свойственных теории заимствования и вытекающих из переоценки самого факта сходства некоторых ковровых мотивов у разных народов, ошибки ориенталистов усугубляются несоответствием их схемы той картине, которую представляет истинное положение вещей. Ориенталисты считают, что растительный узор наиболее характерен для ковров Левобережной Украины и что по мере продвижения к Балканам он постепенно исчезает, уступая место геометрическому орнаменту.
В действительности же, с продвижением от Центральной Украины на Запад традиции растительного орнамента в народном искусстве не только не исчезают, но даже не ослабевают. Здесь мы встречаем значительные очаги производства ковров с растительным узором, как, например, подольские ковры с изображением вазонов, обширную группу молдавских ковров с необычайным разнообразием растительных мотивов, а еще далее на запад — замечательные растительные узоры на коврах румынской Олтении. При этом развитый геометрический узор существует наряду с растительным повсеместно.
Что же касается самого факта сходства некоторых мотивов в народном искусстве европейских стран с мотивами декоративного искусства Востока, то здесь мы, в основном, сталкиваемся с отражением в искусстве сходных явлений реального мира. Поль Лафарг, касаясь сходства фольклорных сюжетов у разных народов, которое ориенталисты школы Бенфея объясняли заимствованием, писал, что «люди, получившие впечатления одинаковых явлений, передадут их в схожих песнях, сказаниях и обычаях».
Молдавия с давних времен занимала особое место по отношению к группе славянских стран. В формировании молдавской народности, ее культуры и искусства восточнославянский элемент сыграл особо важную роль. Тесное общение романизованных предков молдаван со славянами привело к укреплению дако-романской культуры.
Тесные исторические связи между культурой молдаван и их постоянных соседей — славян являются, таким образом, убедительным доказательством того, насколько неслучайна общность многих элементов в искусстве этих народов.
Нельзя, конечно, не заметить сходства некоторых мотивов молдавского коврового узора с подобными мотивами в коврах отдельных стран Востока. Мы показали, что если Эта общность относится лишь к содержанию мотива, она еще ни о чем не свидетельствует. Однако изредка можно, кроме того, наблюдать заметную стилевую аналогию в характере построения и прорисовке мотива, которая в подобных случаях не исключает возможности прямого заимствования. Еще более часто можно видеть в узоре молдавских ковров мотивы, занесенные из позднего западноевропейского искусства, особенно почитавшегося в помещичье-боярской среде.
ИСТОРИЧЕСКИЙ ОБЗОР
Самые ранние упоминания о коврах у восточных славян относятся к началу X в. В сочинении арабского писателя Ибн-Фадлана о его путешествии в Россию в 20-х годах X в. при описании обряда погребения славянского вождя указывается, что тело умершего клали на ковер. Здесь же имеется упоминание о женщине, которая «управляет шитьем и приготовлением» тканей подобного назначения, что вполне подтверждает их местное происхождение. О подобном назначении ковра как обрядового предмета при погребении знатных лиц в древней Руси сообщается также в русских летописных источниках X—XII вв.
Можно, таким образом, считать, что на территории Киевской, а затем Галицкой Руси, в состав которых последовательно входила территория Молдавии, уже существовали ковры местного изготовления с определенными, хотя и весьма ограниченными функциями.
К сожалению, мы не располагаем сведениями о коврах Молдавии первых веков ее государственной самостоятельности. Вследствие наличия общих черт в развитии ковроделия в Молдавии, особенно Левобережной, и на Украине, интерес для нас могут представить некоторые материалы архивов УССР.
Так, из документов XVI в. следует, что ковры были распространены в среде украинской шляхты и изготовлялись крепостными. В описях имущества, инвентарях, реестрах и завещаниях, относящихся к XVII в., количество упоминаемых ковров значительно, причем из названий ковров мы узнаем об их местном происхождении: «килим украинский» или ковры «тутешней работы». Документы XVII в. свидетельствуют о применении ковров в крестьянском быту.
Исключительно ценны для нас сведения, приводимые в сочинении Павла Алеппского о путешествии его отца в Россию (через Молдавию) в середине XVII в. Описывая внутреннее убранство молдавского жилища, автор сообщает о наличии в нем «ковров и тканей, растянутых вдоль стен». Это свидетельствует о том, что уже триста лет тому назад ковровые изделия были распространены в быту молдаван, и позволяет полагать, что молдавское ковроделие в этот период было искусством весьма развитым.
Художественные особенности молдавского ковра формировались в тесном взаимодействии с другими областями народного искусства — вышивкой, росписью, керамикой, резьбой по дереву. В указанный период (XVI—XVII вв.) все эти виды народного искусства составляли своеобразный сложившийся по стилю комплекс, близкий по своим художественным приемам к известным нам более поздним образцам народного искусства. Несомненно также, что тогда уже имело место взаимовлияние народных художественных традиций и профессионального искусства — архитектуры, живописи и т. д.
В связи с тем, что ковры, относящиеся к периоду до XVIII в., полностью утрачены, представляется интересным в сохранившихся ранних памятниках молдавского искусства отметить элементы народных художественных традиций, известные нам по более поздним коврам.
Некоторая общность с народными орнаментальными традициями заметна уже в самых ранних памятниках молдавского зодчества. Так, например, отдельные элементы ковровой орнаментики можно видеть в росписи сводов и верхней части стен церкви св. Николая в Рэдэуцах, построенной в XIV в.
Конец XV — первая половина XVI вв. оставили нам множество великолепных памятников архитектуры и монументальной живописи. Стены церквей сплошь покрыты фресками не только изнутри, но и снаружи. Сплошной полихромный декор характерен для лучших произведений архитектуры этого периода, таких как церкви Воронец, Хумора, Ватра-Молда- вица, Сучевица и др.
Хотя орнаментальным мотивам в живописи этих памятников уделено сравнительно небольшое место, в них мы также находим элементы народных декоративных традиций. В живописном отношении молдавская фреска отличается необычайной гармоничностью красок и смелыми сопоставлениями больших цветовых масс, что придает ей известное сходство со старинными молдавскими коврами. И. Штефанеску, отмечая общность декоративных черт монументальной живописи и народного искусства Молдавии, пишет: «.. .чтобы убедиться в этом, достаточно иметь случай увидеть в праздничный день в Буковине — в Ватра-Молдавице или Сучевице — нартекс церкви, заполненный женщинами в вышитых костюмах и рубахах. Соответствие в колорите и орнаментальных мотивах легко установить, если сравнить мотивы стенной росписи с вышивкой на их одежде».
Для молдавского зодчества XVII в. характерно некоторое ослабление живописных традиций и усиление архитектурно-пластических приемов. Живопись продолжает оставаться внутри храма, а фасад получает чисто архитектурную разработку путем введения пилястр, арочных ниш, сложных тяг и карнизов, при этом плоскости стен сплошь покрываются резным орнаментом. Интересно, что этот прием повторяется в более позднем народном зодчестве и существует в некоторых районах центральной Молдавии и в наши дни. Сопоставление орнаментальных мотивов каменной резьбы в архитектуре XVII в. (монастырь и храм Драгомирна, церковь Трех Святителей в Яссах и др.) с ковровыми мотивами конца XVIII — начала XIX вв. показывает их значительное сходство. Распространенными являются изображения вазонов, веток, цветов, гирлянд, перевивок, меандров, восьмилучевых звезд? крестов и др. Это также свидетельствует о связи молдавского искусства с народными художественными традициями.
Высокого уровня достигло в Молдавии в XV—XVI вв. искусство художественного ткачества и шитья. Памятники этого искусства представляют для нас особый интерес как наиболее близко стоящие к ковроткачеству. Шитыми церковными облачениями и различными покровами молдавской работы снабжались христианские церкви и монастыри, находившиеся далеко за пределами Молдавии. Н. П. Кондаков приводит подробное описание ряда памятников молдавского шитья — епитрахилей, воздухов, плащаниц XV—XVI вв. (из монастырей Путна, Сучсвица и др.)? хранящихся в ризницах афонских церквей. В узоре их встречаются мотивы, близкие к ковровым: гирлянды, перевивки, вазоны, звезды и др.
В Государственном историческом музее в Москве хранится один из наиболее ранних памятников шитья — так называемая пелена Елены Волошанки, датируемая последними годами XV в. Некоторые композиционные черты этого произведения, светский сюжет и в особенности характер орнаментации каймы заметно отличают эту пелену от подобных памятников русского шитья и позволяют предполагать, что она создана молдавскими мастерицами. Пелена особенно интересна для нас своей каймой, заполненной орнаментом, стилистически весьма близким к некоторым формам молдавского коврового узора. Пелена эта примечательна и как памятник, отразивший связи молдавского и русского искусства.
Особый интерес в молдавском искусстве XV—XVII вв. представляют орнаментальные украшения рукописных книг. Здесь также отражены связи с народным искусством. Касаясь проникновения в орнамент молдавских рукописей элементов народного искусства, А. II. Яцимирский, занимавшийся изучением этого вопроса, отмечает значительное сходство рукописных мотивов с «простонародными» мотивами стенной росписи молдавских хат и, что особенно интересно для нас, с мотивами молдавского коврового узора. Большое сходство обнаруживается также при сопоставлении отдельных мотивов украшений рукописей с орнаментом молдавских писанок.
Наличие в искусстве Молдавии XV—XVII вв. орнаментальных традиций народного искусства свидетельствует, таким образом, о существовании между ними связи. Воздействие одной области искусства на другую было обоюдным, и само народное искусство обогащалось, заимствуя в архитектуре, живописи и декоративно-прикладном искусстве орнаментальные мотивы и композиционные приемы.
В XVIII в. архитектура, монументальная живопись и другие виды искусства Молдавии переживали упадок. Это было вызвано усилением турецко-фанариотского гнета и связанным с ним общим упадком экономики. Однако народное искусство жило и развивалось; ковроделие в этот период достигло высокого художественного уровня.
Самые ранние из сохранившихся памятников молдавского ковроделия относятся к рубежу XVIII и XIX вв. Лишь начиная с этого времени, мы можем составить более или менее точное представление о художественном облике молдавского ковра, его орнаментальных мотивах, композиционных и цветовых особенностях.
Ковры конца XVIII — начала XIX вв. отличаются высокими художественными достоинствами и свидетельствуют о расцвете ковроделия в это время. Вполне естественно, что этот расцвет мог явиться результатом лишь очень длительного совершенствования коврового искусства в предшествующий период.
В Молдавии существовали ковровые мастерские при женских монастырях. Изготовлявшиеся в них ковры предназначались для церквей, а также для личных нужд духовенства и монахинь. Частично это производство имело характер кустарного промысла. Монастырское ковроделие было основано на народных традициях, оно оставило нам интересные образцы, правда, часто изобилующие цветочными мотивами, заимствованными из западноевропейского декоративного искусства.
Ковроделие было отчасти предметом кустарного промысла и в деревнях, являясь для крестьян дополнительным источником дохода. Однако до второй половины XIX в. кустарно-ремесленный способ производства не характерен для ковроделия. Ковер в Молдавии остается, в основном, предметом домашнего производства, что в значительной мере обусловлено натуральным укладом хозяйства.
Роль молдавского ковра в народном быту XIX в. была чрезвычайно велика; это находит подтверждение в ряде литературных источников. Описывая народный быт приднестровских молдаван, А. Афанасьев-Чужбинский сообщает об обилии у них ковров, являвшихся важным предметом внутреннего убранства крестьянского дома. Автор указывает на различие в количестве и качестве применяемых ковров как на следствие социальной неоднородности крестьянства. В то время как у крестьянской массы, которая «живет довольно убого. .. все-таки, по возможности, коврики постланы хоть по лавкам», у зажиточных крестьян, например, у резешей, «ковры, один другого богаче и красивее,… развешены по стенам», а «на постели положена целая груда подушек с цветными каймами и пирамида одеял и ковров, согнутых вчетверо, предназначаемых на приданое дочерям». А. Защук подчеркивает, что даже в каждом небогатом крестьянском доме лавки покрыты «простыми, но лучшими коврами собственного изделия, сделанными, как выражаются здешние простолюдины, «ку скоарце цесуте де мынь фрумоасе» — прекрасными и умеющими руками» . Подобные сведения находим и в ряде других работ.
В быту молдавских крестьян ковер не был предметом купли-продажи. Распространение ковроделия поддерживалось древней традицией, которая обязывала девушку-невесту принести в приданое ковры собственного изготовления, являвшиеся в семье необходимым предметом домашнего обихода. Эти ковры, не говоря об их утилитарной ценности, должны были свидетельствовать о трудолюбии и мастерстве невесты. Вот почему с юного возраста женщин обучали ковроткачеству, и редкая из них не знала этого мастерства.
Развитие капиталистических отношений в Молдавии во второй половине XIX в. сильно сказалось на всем молдавском ковроделии, повлияв на характер коврового производства и на художественную изобразительную сторону ковра.
По объему производства ковроделие продолжало развиваться, чему содействовал повышающийся спрос на ковровые изделия со стороны быстро растущего городского населения. Расширилась сеть мелких домашних крестьянских промыслов, увеличилось производство ковров в помещичьих и монастырских мастерских. В конце XIX в. крупные ковровые мастерские существовали в Кишиневском и Сорокском уездах.
Однако параллельно с ростом производства ковров наступал художественный упадок ковроделия. В то же время на ковроделии сказывалось и пагубное действие анилиновых красителей, которые, благодаря своей дешевизне и простоте применения, стали быстро вытеснять высокоразвитую культуру естественных красителей.
Черты упадка особенно заметны в ковровой продукции конца столетия. Они проявляются в общей композиции ковра, в трактовке рисунка и колорите. Контрастное сочетание каймы и центрального поля, требующее тонкого чувства композиции, заменяется близкими и вялыми отношениями, а в случаях сохранения контраста последний резок и дисгармоничен. Нельзя при этом не отметить, что крестьянский бытовой ковер, предназначенный для личных нужд, хотя и подвергался тем же влияниям и, в общем; переживал упадок художественной формы, во многих случаях все же продолжал следовать лучшим традициям, давая отдельные прекрасные образцы.
В конце XIX — начале XX вв. Бессарабское губернское земство организует ряд выставок. В статьях, посвященных этим выставкам, раздел ковроткачества обычно отмечается как наиболее интересный. На выставках экспонируются, главным образом, ковры, выполненные в приусадебных мастерских, и в незначительном количестве образцы ковров крестьянского домашнего производства.
В описании выставки 1889 г., организованной Кишиневским уездным земством, в качестве лучших экспонатов приводятся ковры, изготовленные в боярских усадьбах Руссо, Донича и Ждановой. При этом отмечается ковер Ждановой площадью 54 кв. аршина и стоимостью 700 рублей. Сообщается также, что Руссо за свои ковры, показанные на выставке в Яссах, получил премию в 1000 червонцев. Чтобы представить, как наживались помещики, эксплуатировавшие труд народных мастеров, достаточно с приведенными суммами сопоставить заработок ковровщиц, который в 1906 г. составлял 24 копейки за 12—15-часовой рабочий день.
На выставках экспонировались также ковры, изготовленные в приусадебных мастерских помещиков Гартинга, Феодосиу, Катаржи, Крупенских; особенно большой известностью пользовались в начале XX в. ковры Балинской. К сожалению, имена авторов произведений — народных мастеров-ковроделов сохранились в очень редких случаях. Так, например, известен ковроткач Сирбу из села Машкауцы быв. Оргеевского уезда, ковры которого были представлены на Второй Всероссийской кустарной выставке в Петербурге. Изредка имя автора выткано на ковре. Подобный пример можно видеть на фото 33 (автор Василий Балан).
Художественные достоинства молдавских ковров высоко оценивались не только в самой Молдавии, но и за ее пределами. Молдавские ковры были хорошо известны в России, где они экспонировались на различных выставках. В 1887 г. молдавские ковры были показаны на Всероссийской сельскохозяйственной выставке в Харькове. В проспекте этой выставки ковры Руссо отмечены в числе наиболее интересных экспонатов кустарного отдела. Здесь демонстрировались и станки, на которых молдаванки в национальных костюмах ткали ковры, привлекая внимание посетителей «своей ловкой и проворной работой» . В 1896 г. молдавские ковры экспонировались на Всероссийской выставке в Нижнем-Новгороде (ныне г. Горький) . Значительное количество молдавских ковров было представлено на упомянутой выше второй Всероссийской кустарной выставке 1913 г. В интересном иллюстрированном издании, посвященном разделу народного искусства выставки, имеется и цветная репродукция с молдавского ковра.
Большой интерес к молдавским коврам проявлялся в Буковине и Галиции, где ковроделие (особенно в Буковине) связано с молдавским некоторой общностью традиций. Буковинские ковры привлекли внимание художественной общественности на венских выставках 1873 и 1890 гг. Орнаментальные традиции молдавского ковроделия заметно сказались в продукции производственной школы ковроткачей, основанной в 1886 г. в селе Окно В. Федоровичем. В книге, посвященной деятельности этой школы, отмечается связь буковинского ковроделия с Бессарабией. Определенный интерес в смысле выявления подобных связей между ковроделием Молдавии и северных ее соседей представлял ряд выставок ковров, из которых можно указать на выставки 1887 г. в Кракове и 1891 г. во Львове.
В начале XX в. молдавский ковер выходит на более широкую арену, участвуя в ряде международных выставок. Летом 1927 г. бессарабские ковры экспонировались в числе ковров Румынии на выставке в Музее прикладного искусства в Лувре. С успехом экспонировались бессарабские ковры на выставках в Париже и Женеве в 1925 г. и на Всемирной выставке в Париже в 1937 г. Следует отметить, что на этих выставках показывались преимущественно образцы старинных молдавских ковров.
В ковроделии Молдавии начала XX в. наблюдается резкий упадок. Об этом свидетельствуют отчеты Отдела сельской экономики и сельскохозяйственной статистики Бессарабской земской управы, проводившего в 1912 г. обследование состояния кустарного коврового промысла в Сорокском, Хогинском, Бельцком, Бендерском и других уездах Бессарабской губернии. В отчете по Сорокскому уезду указывается, что кустарный ковровый промысел может заглохнуть из-за жестокой эксплуатации кустарей перекупщиками, которые «ценят только материал, а работа для них безразлична» . В отчете по Бельцкому уезду как основная причина ухудшения коврового промысла отмечается снижение поголовья овец. Не лучше обстояло дело и в других обследованных уездах.
Меры, которые принимали Всероссийский земский союз и губернские земства на Украине и в Бессарабии с широко рекламируемой целью «улучшения и развития» кустарных промыслов, в том числе ковроделия, не могли привести в итоге к положительным результатам, так как сами земства, представлявшие интересы господствующих классов, заботились не столько о развитии народного искусства и улучшении положения кустарей, сколько об увеличении прибылей помещиков.
Тем не менее, усилившаяся в это время деятельность отдельных представителей прогрессивной интеллигенции, проявлявших интерес к народному искусству, имела известное значение для развития ковроделия и улучшения его художественных качеств. Мы уже отмечали как очень положительный факт издание в 1912 г. альбома молдавских ковровых узоров, составленного Г. Реммером.
В предреволюционные годы Всероссийский земский союз через созданное в Киеве Бюро труда организует различные художественно-промышленные объединения. Хотя подобные объединения были основаны на идее «справедливого кооперирования», они в условиях капиталистической системы не могли долго существовать и неизбежно попадали в кабалу к скупщикам, снабжавшим мастеров шерстью, красителями и оборудованием. В то же время продолжался процесс классовой дифференциации кустарей-ковроделов.
Из их среды выделялись отдельные кустари, владевшие небольшим капиталом и становившиеся мелкими скупщиками. Последние, прекрасно зная практику ковроделия, особенно жестоко эксплуатировали ковровщиц-одиночек. Скупщики не только прибирали к рукам производство и торговлю. В кустарных объединениях и для массы одиночных производителей они являлись диктаторами в области художественного вкуса, выражая в этом отношении требования рынка.
Все это приводило к тому, что идея развития художественного промысла, с которой, как казалось, земство приступало к организации кустарных объединений и помощи индивидуальным кустарям, вскоре давала противоположные результаты, и многие производства становились рассадником низкокачественной продукции, углубляя художественный упадок ковроделия.
В период 19L8 —1940 гг. в результате оккупации Бессарабии королевской Румынией Молдавия оказалась расчлененной на две части. Левобережная ее часть после Великой Октябрьской социалистической революции на правах автономной советской республики вошла в состав Украинской ССР. Здесь, как и в других республиках Советского Союза, открылись широкие возможности для развития всех областей народного искусства как части общенациональной культуры молдавского народа.
В то же время в Бессарабии положение в народном искусстве и в ковроделии в общем оставалось прежним. Отдельные круги буржуазной интеллигенции, правда, интересовались народным искусством, однако интерес этот часто сводился к стремлению приспособить народные традиции к новым модным веяниям в искусстве, к новым вкусам. В ковроделии обнаруживается тенденция к модернизации народных форм применительно к характеру интерьеров конструктивистских особняков.
Наряду с отдельными интересными решениями, основанными на свободном творческом применении народных традиций в новых рисунках румынских и бессарабских ковров этого периода мы зачастую сталкиваемся с полным произволом со стороны художника, приводившим к утрате всякой связи с традициями народного искусства.
Освобождение Правобережной Молдавии от румыно-боярской оккупации и образование августа 1940 г. Молдавской Советской Социалистической Республики явилось важнейшим историческим моментом в жизни молдавского народа. Единая воссоединенная Молдавия стала в семье народов Советского Союза на путь строительства социалистической экономики и культуры.
В Молдавии развертывается работа по созданию производственной базы ковроделия. Прерванная вскоре Великой Отечественной войной, эта работа возобновляется и получает широкий размах в послевоенные годы. Создается ряд ковровых предприятий, куда привлекаются лучшие народные мастера ковроделия. Наряду с этим проводится работа по выявлению и фиксации сохранившихся памятников ковроделия, количество которых сильно сократилось за годы войны.
В настоящее время производство ковров сосредоточено на специализированных ковровых фабриках и в промкомбинатах, входящих в систему Управления местной промышленности при Совете Министров МССР. Преобладающую часть продукции этих предприятий составляют орнаментальные бытовые ковры. В послевоенные годы определенное место в молдавском ковроделии заняли сюжетно-тематические ковры.
Важной особенностью молдавского советского ковроделия является содружество мастеров-ковроделов с художниками-профессионалами. Участие художников в создании произведений народно-прикладного искусства дает возможность обогатить его идейно и творчески достижениями всего советского искусства. Вместе с тем, это позволяет художникам использовать в своем творчестве богатства художественной формы народного искусства.
В Молдавии имеется много опытных ковровщиц, которые совершенство техники сочетают с художественным вкусом и прекрасным знанием народной орнаментики. В числе лучших мастеров молдавского ковра следует отметить А. Савву, занимающуюся ковроткачеством более 30 лет, дочь ее М. Савву, Е. Попеску, М. Мамалыгу (Кайнарский райпромкомбинат),
М. Гаргалык, В. Буц, Н. Кисякову, А. Березову (Комратский райпромкомбинат), Ф. Негрецкул, работающую ковровщицей свыше 40 лет, Г. Стадник, В. Жосан, Л. Майстренко (ф-ка «Молдавский ковровщик»), В. Гарштя, 31. Гуцу, Е. Батырь, занимающихся ковроткачеством свыше 25 лет (ф-ка «Ковровщик»), Е. Катереву и В. Чебаненко, имеющих многолетний стаж работы в области ковроткачества (Дубоссарский райпромкомбинат).
Деятельное участие в создании новых ковров принимают художники Молдавии — И. Постолаки, В. Нечаева, С. Чоколов, П. Беспаясный, Т. Канаш, Г. Филатов, Б. Несведов, В. Полякова, М. Радуль, Т. Николаиди и другие. Их работа является ценным вкладом в развитие молдавского ковроделия.
В настоящее время перед ковроделием Молдавии открыты широкие перспективы дальнейшего развития. За последние годы неизмеримо возрос объем продукции ковровых предприятий. Однако художественные качества массовых бытовых ковров еще недостаточно высоки. Для того, чтобы ковровое искусство могло удовлетворять современным требованиям, художникам и искусствоведам Молдавии необходимо непрерывно работать над созданием новых форм молдавского ковра, критически изучая национальные традиции ковроделия.
Известно также, что в Молдавии применялись многочисленные виды растений, дающие менее стойкие красители. Так, желтые красители получали из молочая, кожуры лука, ягод крушины, шелухи гречи, коры березы и сливы, корней конского щавеля, цветов гвоздики и др.; розовый краситель — из цветочных лепестков мальвы; лиловые — из цветов сон-травы и плодов шелковицы; зеленые — из листьев некоторых растений, семян боярышника, коры бука; синие — из цветов василька и т. д. Однако большинство перечисленных красителей не обладает ни интенсивностью цвета, ни высокой прочностью.
В конце XIX в. естественные красители стали быстро вытесняться привозными анилиновыми красителями, вызвавшими резкое ухудшение колорита ковра. Следует отметить, что название «анилиновые краски» в обиходе было неправильно распространено на все вообще синтетические красители, что создало ложное мнение о них как о «выгорающих» и «линючих». Найденные впоследствии так называемые ализариновые красители отличаются высокой стойкостью к действию света и влаги, но сложны в применении, так как являются, как и естественные красители, протравными. В настоящее время в ковровом производстве пользуются кислотными красителями, прямыми по способу применения, то есть не требующими предварительной протравки шерсти, и достаточно прочными.
Молдавский ковер является до настоящего времени продуктом ручного труда. Весьма вероятна возможность организации в недалеком будущем производства многоцветного без-орсного ковра машинным способом, подобно тому, как это уже имеет место в производстве ворсовых ковров. При этом будут четко разграничены функции массового машинного производства и ручного ковроделия. Последнее не только не будет вытеснено, но, несомненно, возрастет в своем художественном значении как искусство, призванное создавать индивидуальные творческие произведения.
В условиях домашнего быта ковер представляет одновременно утилитарную и художественную ценность. Обе указанные стороны, как это свойственно всякому предмету народного искусства, выступают в своем единстве. Наряду с чисто практическим назначением в качестве мягкой, утепляющей и звукопоглощающей ткани ковер имеет исключительно важное значение как художественный элемент в организации интерьера молдавского жилища. Назначение и место в интерьере определяют не только общую форму ковра, но, в известной мере, и композицию его узора.
По назначению, размеру и пропорциям различают несколько видов ковровых изделий: рэзбой, лэичер, пэретар, иол и другие. Молдавский термин «ковор» относится ко всем коврам вообще, независимо от их видовых различий.
Ширина пэретара зависит от того, находится ли скамья под окнами или у глухой стены. В первом случае ковер занимает полосу стены от сиденья до подоконника. При расположении скамьи у глухой стены ширина пэретара может быть значительно большей.
В ковровой технике изготовляютя нередко покрывала для постели. Выполняются они, главным образом, из тонкой пряжи с полосатым переборным рисунком, весьма близким к узору буковинских и гуцульских верет.
К ковровым изделиям следует отнести распространенные в крестьянском быту переметные сумы (десагэ). Они шьются из узких специально для этой цели сотканных дорожек с узором из цветных полос пли с простейшим переборным рисунком.
Перечисленные виды ковровых изделий являются традиционными для народного быта и давно сложившимися. В условиях городского жилого интерьера позднее получили распространение такие изделия как настенные прикроватные коврики, ковровые диванные подушки, небольшие настольные дорожки, различные небольшого размера коврики для декорирования свободных участков стен. Они либо выполнены в ковровой технике, либо вышиты гарусом на шерстяной ткани. В большинстве своем это вещи утратившие связь с лучшими народными традициями.
В интерьере молдавского народного жилища ковер представляет собой элемент весьма обширного декоративного комплекса. Здесь мы можем увидеть цветистый штергар с выши- тьш или тканым узором, всевозможные вышитые, тканые или кружевные украшения на наволоках, занавесках, скатертях и других тканях, подзоры и каймы на них, а также роспись печей и стен, керамику, деревянные резные изделия и др. В своей совокупности эти предметы нередко создают красочный и орнаментально насыщенный интерьер.
Среди многочисленных предметов украшения интерьера ковер является одним из наиболее важных в декоративном отношении, трудоемких в производстве и долговечных по сроку службы. Если жизнь расписного орнамента определяется сроком в 1—2 года (роспись печи и стен обычно возобновляется при каждой побелке избы), а вышивка по бумажной ткани едва выдерживает десяток лет, то ковровая ткань служит в течение нескольких десятилетий. Значение, которое придается ковру в качестве декоративного предмета, видно, например, из того, что иногда, при отсутствии необходимого количества ковров, на стене выполняется роспись, воспроизводящая ковровую композицию. Подобные случаи наблюдаются в Центральной и Левобережной Молдавии, а также в соседней с нею Нодолпи.
Как предмет декоративного комплекса ковер воспринимается вместе с другими предметами интерьера. Согласованность масштаба, композиции и колорита ковра с окружающими его декоративными предметами, гармоническая связь его очень своеобразного облика с другими элементами интерьера является результатом длительного процесса формирования художественных сторон народного быта. Все внутреннее убранство в своей совокупности несет в себе глубоко самобытные традиции.
Будучи связан с интерьером, ковер в то же время выступает как самостоятельное произведение, обладающее замкнутым комплексом художественных ценностей.
Ковер как художественное целое состоит из ряда компонентов. Прежде всего это раздельные, по-разному решаемые части ковра — кайма и центральное поле. Далее идут мотивы рисунка, рбразующие узор ковра. Разнообразие их формы, масштаба и приемов размещения дает все многообразие композиционно-линейного построения узора. Наконец, благодаря цвету узор ковра получает полное и завершенное декоративное выражение. Участие каждого из указанных компонентов одинаково существенно, и художественное впечатление, получаемое от ковра, является результатом их взаимодействия. Лучшие ковры отличаются связанностью и взаимозависимостью компонентов. Эта связь обеспечивает восприятие ковра как художественного организма, в котором ничего нельзя ни изъять, ни прибавить, не нарушив его целостности.
Лучшие молдавские ковры характеризуются большой выразительностью форм, композиции, цвета, особо подчеркнутой декоративностью. В узоре избегаются вялые формы, однообразие в их рисунке, монотонность в цвете. Выразительность рисунка достигается умелым обобщением конкретных образов. В размещении мотивов используется различие их форм и масштаба. Цветовое решение основывается на сопоставлении контрастирующих тонов. Прием противопоставления является одной из наиболее характерных художественных черт молдавского ковра. Основанная на контрасте связь элементов, требующая предельно точной характеристики каждого из них, усиливает остроту и выразительность целого.
В общем впечатлении, производимом орнаментальным ковром, содержание мотивов коврового рисунка не является основным, довлеющим. Наше внимание привлекается прежде всего к комплексу мотивов в их сочетании, в тех основных общих массах, динамических направлениях, цветовых отношениях, которые создаются не одним или группой мотивов, а совместным участием всех их, вместе взятых.
При зрительном восприятии ковра в условиях небольшого и не обильного светом интерьера народного жилища первые наши впечатления связаны с общим декоративным строем ковра, в котором ясно проступают создающие его элементы — ритмика узоров, характер цветовых отношений. Восприятие мотивов рисунка, их содержания является вторичным процессом, который происходит, однако, не в отрыве от звучания всей композиции, а через призму первого и основного впечатления, полученного от ковра.
Декоративный облик молдавского ковра чрезвычайно многообразен. Ковер может отличаться значительной яркостью расцветки или приглушенной тональностью, преобладанием того или иного цветового тона, различным содержанием и масштабом статичных или динамично направленных мотивов, цветным или черным фоном и т. д. Но при этом молдавский ковер всегда имеет определенные национальные стилевые черты, ему лишь свойственные, позволяющие легко отличить его от подобных произведений искусства других народов.
При всем декоративном богатстве молдавского ковра для него характерна исключительная простота художественных средств. Красота произведения достигается путем использования возможностей, заложенных в умелом сочетании простых по рисунку мотивов и крайне ограниченного числа тонов. В этом сказывается совершенство владения средствами декоративного искусства.
Каждый мотив даег множество решений, которые, в конечном счете, индивидуальны и никогда в точности не повторяются. Свойственное народному искусству стремление к бесконечному варьированию и перефразировке известных мотивов приводит к огромному разнообразию структурно-композиционных построений всего мотива и отдельных его элементов.
Мотивы коврового узора, как и все образы народного искусства, не являются застывшими формами. Это элементы живого искусства, которое не стоит на месте, а постоянно развивается, отражая изменения в материальной и духовной жизни народа.
Некоторые мотивы, восходя к древним образам, несут в себе черты народных мифологических представлений. В течение веков менялось истолкование мотивов, им приписывалось новое, близкое и понятное народу содержание, образы переосмыслялись как изображения явлений окружающей реальной жизни. Значительные изменения претерпевает во времени и художественная форма мотивов. Даже в пределах узких хронологических рамок, какие представляет сохранившийся вещевой материал по молдавскому ковроделию, можно на некоторых мотивах проследить эволюцию их художественной формы. Мотивы коврового рисунка являются, таким образом, функцией исторической, в которой в известной мере отражается общее мировоззрение эпохи.
Растительные мотивы. Необычайное богатство форм растительного мира Молдавии служит одним из источников создания всего разнообразия декоративных растительных образов народной орнаментики.
Все области художественного творчества молдавского народа проникнуты чувством близости к природе. Для песенного фольклора чрезвычайно характерно постоянное обращение к природе, воплощаемой в образе зеленого листа (фрунзэ верде, фоае верде). В дойнах нередко воспевается красота молдавских кодр.
Мир растений во всем многообразии своих форм и красок дает народному изобразительному искусству обильный материал для использования в декоративных образах. По своему построению растение представляет пример законченного гармонического целого. Завершенность целого в нем сочетается с полной законченностью и отточенностью форм его частей — ветки, листа, цветка. Построение общей формы растения и его элементов всегда закономерно. С особой строгостью в построении частей растения — листа, цветка — проявляется закон симметрии. Кроме того, растительный мир дает примеры замечательных по красоте и разнообразию цветовых отношений. Эти пластические и цветовые особенности растительных форм определяют их роль как источника декоративных образов.
Естественно, что мастера, разрабатывая каждый мотив иод воздействием реальных растительных форм, в то же время опираются на те устоявшиеся декоративные формы, которые прошли долгий путь развития и выкристаллизовались в известные традиционные образы. Обращение народных мастеров к явлениям окружающей жизни как источнику декоративных форм не умаляет ни силы существующей традиции, ни роли самого творческого процесса.
Древовидные мотивы. Некоторые исследователи связывают изображение дерева и народном искусстве с мотивами так называемого древа жизни или древа познания, считая его заимствованным из религиозного искусства Востока. В действительности изображение дерева восходит к очень давним формам народных мифологических представлений о так называемом мировом дереве, pro дерево представлялось древним как воплощение могущества и жизненных сил природы, как символ матери-природы, и встречающееся истолкование дерева как библейского образа является более поздним осмыслением этого мотива. Элементы, связанные с образом мирового дерева, сохранились в устном народном творчестве славянских народов. Культ поклонения деревьям был распространен у антов, населявших территорию современной Молдавии, и существовал в течение многих веков на юге России и у народов Балкан. В народном искусстве мотив дерева давно утратил прежнее значение и стал декоративным воплощением форм живой природы.
Особое место среди цветочных мотивов занимают изображения цветов с объемной трактовкой формы. Подобные цветы, букеты и гирлянды можно видеть в коврах первой половины XIX в., подвергшихся влиянию барочных и ампирных: традиций русского и западноевропейского искусства. Цветочные мотивы в такой трактовке были особенно широко распространены в вышитых или низаных бисером русских узорах — на подушках, экранах, сумках, трубках и других предметах, связанных с помещичье-дворянским и городским бытом. Попадая на народную почву, эти мотивы подвергались значительной переработке, форма их обобщалась и впитывала черты, свойственные молдавскому ковровому узору.
В дальнейшем, под влиянием дешевых образцов художественной продукции города (конец XIX в.), форма цветов стала чрезвычайно грубой. Пагубное воздействие на цветочный ковровый рисунок оказали, в частности, так называемые «мыльные узоры» — печатные образцы узоров для вышивания, вкладывавшиеся в мыльные обертки с рекламной целью.
Мотивы гирлянды. Изображение гирлянды, применяющееся преимущественно в качестве рисунка каймы, состоит из волнистого стебля с расположенными в его изгибах ветками, цветами, листьями. Мотив иногда истолковывается как извивающаяся дорожка с посаженными вдоль нее деревьями или цветами.
Мотив гирлянды отражен в орнаменте самых различных областей искусства Молдавии. Его можно видеть в украшениях рукописных книг. Этот мотив чрезвычайно характерен для фресковой живописи Молдавии XV—XVI вв. Он является излюбленным элементом росписи крестьянских жилищ, где изображаются гирлянды из дубовых и кленовых листьев, хмеля и винограда. В деревянной резьбе мотив гирлянды в виде пропильного орнамента встречается в рисунке резных оконных наличников и коньковых досок. Мотив гирлянды встречается и в вышивке, нередко на рукавах женских рубах в виде нескольких продольных или косых полос.
Примеры различных решений гирлянды представлены на табл. XVI—XVIII. Общая композиция мотива в значительной мере определяется характером рисунка самого стебля. Различаются стебли в форме зигзагов с полными вершинами углов и со срезанными углами и стебли с прямоугольными изгибами меандровой формы, которые также бывают с полными и срезанными углами. При этом изменение шага дает большую или меньшую растянутость рисунка.
Простейший тип гирлянды — волнистый стебель с отростками в виде веток — предельно геометризован и представляет, в сущности, графическую схему, лишенную предметной характеристики. На следующих рисунках мы видим конкретизацию растительных элементов, изображающих веточки с листьяхми. Далее идут гирлянды с различными цветочными мотивами. Цветы в отдельных случаях не соединяются с волнистым стеблем, но обычно примыкают к нему— непосредственно цветочными изображениями.
Мотив на рис. 4 (и сходный с ним на рис. 5) занимает особое место в ковровом узоре. Многочисленные примеры его применения в коврах большой давности говорят о типичности данного мотива для молдавской орнаментики. В этом рисунке есть существенные признаки, дающие основание истолковать его как гирлянду из вьющихся виноградных лоз и гроздьев. Такими признаками являются общая форма грозди и разбивка ее на отдельные ромбовидные виноградины. Тематическая актуальность для Молдавии изображения гирлянды с виноградными гроздьями объясняет распространенность этого мотива в современном ковровом рисунке и других областях искусства — росписи, полиграфической
орнаментике и выставочно-оформительском искусстве, где он широко и свободно интерпретируется.
Геометрические мотивы. Дошедшие до нас разнообразные геометрические мотивы коврового рисунка представляют собой результат многовекового процесса их формирования и развития. Простейшие типы геометрических мотивов, используемые и в настоящее время, встречаются на гончарных и металлических изделиях, найденных при археологических раскопках древнейших поселений и курганов Молдавии и всего юга нашей страны. Мотивами украшения этих изделий являются точки, пунктиры, прямые, зигзагообразные и волнообразные линии, меандры, углы, кресты и ряд других фигур в различном их соединении. Будучи, в основном, элементом украшения, простейшие геометрические мотивы имели в древности и культово-магическое значение.
Развитие геометрических узоров шло под непосредственным воздействием форм природы. Кристаллическое строение минералов, закономерность рисунка и расцветки узоров у насекомых и в особенности закономерность построения элементов растений сыграли важную роль в создании разнообразных форм геометрического орнамента. Было бы, однако, неверным в современных геометрических мотивах видеть исключительно результаты геометризации природных форм. Создание геометрических мотивов не могло бы протекать без развития абстрактного мышления, которое внесло в орнамент ясное понимание законов симметрии и ритма и указало методы создания новых его форм.
Как уже отмечалось, многие геометрические мотивы молдавского коврового рисунка несут в себе черты форм реального мира. Реальное осмысление геометрических мотивов подтверждается многочисленными примерами, когда эти мотивы применяются в качестве частей растений, преимущественно в виде цветочных форм.
Геометрический орнамент широко представлен во многих областях молдавского искусства. В ковровом рисунке он получил своеобразную художественную форму, отличаясь лаконизмом и крупными масштабами узора.
Мотивы поперечных полос. Цветные полосы представляют собой простейшее украшение ткани, которое можно получить путем изменения цвета уточных нитей. Естественно поэтому полагать, что рисунок в виде поперечных полос является на коврах, как и вообще на тканях, одной из наиболее ранних орнаментальных форм.
Широкое распространение получили по всей Молдавии ковры (преимущественно дорожки), рисунок которых состоит из узких цветных полос без какого-либо дополнительного узора. Эти ковры представляют интересный пример создания сильного цветового эффекта с помощью самых простых средств. Обычно группы цветных полос повторяются в определенном ритме, но во многих случаях порядок чередования полос произволен, и все поле ковра представляется свободно решенным по цвету.
Весьма распространен прием заполнения цветных полос мелким геометрическим орнаментом. При этом орнаментированные полосы обычно чередуются с гладкими, создавая ощущение четкого, настойчивого ритма. При изготовлении подобных ковров применяется техника перебора; орнамент их близок к узору выполненных в той же технике штергаров. Как видно из табл. XIX, узор складывается из рядов простейших Элементов — квадратов и прямоугольников. Различные их сочетания образуют полосы пунктирные, городчатые и более сложные, состоящие из фигур ф-образных, ж-образных различных вариантов, а также волнистый орнамент.
Изредка в композицию полосатых ковров вводится продольная кайма, однако узор значительно более убедителен, когда поперечные полосы не ограничены каймой и естественно заканчиваются у кромок.
Мотивы треугольников. В особую группу можно выделить ковры, рисунок которых образуется из сочетания треугольников различной окраски.
Некоторую аналогию с рассматриваемой группой ковров можно найти в молдавских вышивках. На приводимом вышитом штергаре сходство приемов выступает с достаточной ясностью. Здесь также имеет место заполнение всей поверхности однородными треугольными элементами и создание ритма различной их расцветкой.
Узор из треугольников чрезвычайно напоминает мозаику, сложенную из небольших цветных треугольных плиток. Уступчатая форма их контуров придает линиям рисунка особую мягкость. Отголоски этого узора можно почувствовать в позднейших шитых лоскутных ковриках и покрывалах, распространенных в народном быту.
Мотивы звезды. Известна многочисленная группа ковров, узор которых составлен из восьмилучевых звезд. Форма такой звезды образуется пересечением продолжений сторон квадрата или прямоугольника с продолжением сторон вписанного в него ромба.
Трактовка формы звезды, при строгом соблюдении во всех случаях принципа построения, весьма разнообразна. В простейших случаях звезда изображается в виде цельной, не расчлененной одноцветной фигуры с ромбиком или другим мотивом внутри. Часто звезда членится на четыре части или восемь частей, соответственно каждому лучу. В отдельных случаях наблюдается расчленение мотива на неравные части. Весьма распространен прием вписывания звезды в восьмиугольный медальон, что также встречается и в коврах Украины.
Ромбовидные мотивы. С исходной формой настоящих мотивов, составляющих основной рисунок немногочисленной группы ковров, мы встречаемся в молдавских вышивках. В простейшем виде мотив представляет ромб (преимущественно квадрат) с продолженными сторонами и поставленный на угол. Фигуру можно также представить как две пары пересекающихся под прямым углом параллельных линий. В более сложных вариантах ромб имеет по дополнительному отростку, отходящему от середины каждой стороны, и по небольшому ромбику, заполняющему крайние углы фигуры. Вышивки дают и наиболее простую форму мотива, которая по характеру своего построения может быть причислена к этой же группе.
Подобный тип ковров известен и на Украине. Особенно близки к молдавским буковинские ковры с ромбовидными мотивами.
Мотивы рассматриваемой группы часто истолковываются как изображения цветов. На молдавских коврах утолщенные отростки принимают иногда форму цветочных лепестков и весь мотив превращается в фронтальное изображение цветка.
Крестовидные мотивы. Изображение сложной крестовидной фигуры получило в рисунке молдавских и западноукраинских ковров характерную форму в виде укороченного греческого креста с завитками на его восьми вершинах. Среднее поле креста заполнено ромбом. Крест обычно помещается в восьмиугольный медальон с треугольными вырезами по двум его осям. Часто медальон разбит по осям на четыре части, каждая из которых является как бы фоном для непарных угловых завитков.
Медальоны обычно размещаются примкнутыми друг к другу, по одному или по два в ряд. Образовавшиеся между медальонами розхбы заполняются рядом подобных фигур. Для композиции ковров с крестовидными мотивами характерно заполнение центрального поля ковра сплошным узором. Нередко мотивы располагаются на гладком фоне в некотором отдалении друг от друга и чередуются с другими мотивами.
Разработка крестовидного рисунка на коврах дает ряд свободных вариантов, иногда близких к растительным мотивам. Так, на фото 80 крупное изображение креста превращается в шестиугольник, а парные крестовидные фигуры — в цветочные восьмилепестковые розетки.
Крюковидные мотивы. Этот орнамент, как и рассматриваемый ниже зубчатый, связан с известным типом ковров, сложившимся в Западной Украине. Рисунок западноукраинских ковров этого рода состоит из полос различной ширины, заполненных крюковидными или зубчатыми мотивами. В рисунке молдавских ковров указанные мотивы применяются не только при расчлененном, но и при сплошном фоне, а также в сочетании с другими мотивами.
Известное родство между крюковидными и зубчатыми мотивами сказывается в том, что они обычно сопутствуют друг другу, применяясь в одном и том же ковре, и особенно в том, что часто соединяются вместе в одну фигуру, образуя новую интересную группу довольно сложных мотивов.
В молдавском ковровом рисунке крюковидные мотивы отличаются большим своеобразием. Это выражается в значительных размерах мотива, нередко занимающего всю ширину ковра, и в уступчатой форме линий, что связано с ковровой техникой. Указанные особенности в сочетании с яркой контрастной расцветкой делают ковры с подобными мотивами интересными в декоративном отношении.
Зубчатые мотивы. Зубчатый или лучевой орнамент в наиболее развитой форме встречается в западноукраинских коврах под названием «клинцы». Простейшие его формы распространены в узоре молдавских ковров самых различных типов и применяются большей частью для орнаментации каймы.
В особую группу можно выделить мотивы, представляющие сочетание зубчатых с крюковидными. Они образуются путем присоединения к основаниям зубчатых фигур крюковидных отростков, загнутых внутрь наподобие якоря. Эти фигуры, в свою очередь, могут быть цельными и расчлененными, в зависимости от того, какой из предыдущих мотивов составляет их основу.
Рассматриваемые мотивы встречаются в тканых узорах на штергарах. Форма, близкая к зубчатым мотивам, нередко придается также скульптурным завершениям дымовых труб в народном каменном зодчестве.
Прочие мотивы. Сюда мы относим ряд мотивов, по-разному осмысляемых, но объединенных общими структурными чертами. Они представляют собой выполненные в счетной технике симметричные фигуры с наклонно направленной осью. На табл. XXVI приводится ряд таких мотивов, встречаемых в ковровом рисунке, а также некоторые подобные мотивы из молдавских вышивок.
Изучение этих мотивов показывает, что они являются в большинстве случаев частями более крупных растительных мотивов, преимущественно цветами и листьями, сохранившими в дальнейшем применении свое первоначальное наклонное положение. Это дает ключ к объяснению значения многих на первый взгляд непонятных изображений в ковровом рисунке.
К геометрической группе можно также отнести ряд мотивов, часто применяемых для орнаментации каймы. Среди них встречаем полоски с рисунком из прямых и косых четырехугольников, с городчатым рисунком в виде сухариков или капель. Широко распространены зубчатые полосы с различным модулем, известные под названием «динць де ферестрэу» (зубья пилы). Часто зубцы имеют уступчатый рисунок с варьированием числа уступов. Городчатые и зубчатые формы применяются не только в виде отдельных лент, очень часто они являются границей цветовых плоскостей каймы и центрального поля, смягчая линию их соприкосновения.
Узор в виде ломаной зигзагообразной полосы представляет очень распространенную форму рисунка каймы. Этот орнамент встречается в разнообразных вариантах, определяемых различным шагом и различной шириной полосы, нередко составленной из нескольких рядов.
Переплетение двух или нескольких зигзагообразных полос дает известный мотив перевивки, имеющий в молдавском искусстве древние и прочные традиции. На коврах перевивки обычно изображаются в крупных формах, вследствие чего рисунок иногда выглядит грубоватыми. Этот недостаток смягчается в ряде случаев путем умелого использования цвета. Так, на фото 89 в мотив перевивки введена свободная расцветка, разбивающая массивные плоскости лент на отдельные участки. Хотя такое произвольное расчленение орнамента противоречит закономерности его построения, оно не нарушает его декоративной целостности.
Мотивы животного мира. Встречающиеся в молдавских коврах мотивы животного мира не отличаются видовым разнообразием. Излюбленными являются изображения петушков или курочек. Эти мотивы обычно лишены сюжетной связи и размещаются на ковре, заполняя центральное поле, реже — кайму или чередуясь с другими мотивами.
В коврах счетного рисунка встречаются изображения птиц с целым и расчлененным туловищем. Первые из них дают наиболее выразительные примеры. Стройная осанка подчеркивается вертикально поставленной слегка вытянутой шеей й едва выдающимся килем, подобранный хвост усиливает строгость и компактность рисунка, общая форма мотива отличается лаконизмом.
Мотив птицы распространен в различных областях народного искусства. Интересны его формы в деревянной и каменной резьбе. Так, деревянным резным петушком иногда завершается коньковая доска крыши, петушки встречаются и на наличниках слуховых окон г. Объемным изображением петушка иногда завершаются дымовые трубы.
В молдавской вышивке часто встречается мотив голубя, который изображается нахохлившимся с втянутой головой и сильно выдающейся грудкой. У левобережных молдаван голуби нередко располагаются цепочкой по подолу на кэмешах, а также на нафрамах (старинная форма головного покрывала в виде полотенца). Крупные изображения птиц, вышитые гладью, встречаются на штергарах. Известна определенная форма применения изображений птиц в вышивке на женских рубахах, где они располагаются на оплечьях в несколько рядов, чередуясь с рядами геометрических узоров или цветными полосками.
Мотивы пгиц встречаются и на тканых штергарах. Здесь на рисунке птиц сильно сказался характер трактовки растительных мотивов. При этом условность изображения часто настолько значительна, что смысл его с трудом угадывается.
В ковровом узоре можно встретить изображение птиц на деревьях. Подобные композиции находим и в каменной резьбе на надгробных стелах. Изображение птицы, сидящей на ветвях дерева, иногда развивается в сложную композицию. В узоре ковра на фото 30 можно видеть птиц, порхающих среди ветвей. Рисунок проникнут экспрессией и представляет в этом смысле пример чрезвычайно интересный.
Изображения других представителей животного мира в молдавских коврах крайне редки и из-за условности трактовки с трудом определяются.
Более обширный круг мотивов животного мира свойственен молдавской вышивке и нековровым тканым узорам. Здесь, помимо мотивов, общих с ковровыми, как, например, ((петушки», «качечки», встречаются и такие, как «орлы», «собачки», «пауки», «гадюки» и др. Кроме того, имеется целый ряд мотивов, получивших название органов или частей тела животных по сходству с ними, как, например, «глазки», «перья», «петушиный хвосг», «гусиные лапки» и др.
Изучая женские образы в севернорусских вышивках XIX—XX вв., В. А. Городцов впервые указал на связь этого мотива с языческим культом великой богини, отраженным в скифо-сарматских и дакийских памятниках. Позднее Б. А. Рыбаков своими работами подтвердил правильность этого положения, исследовав подобные сюжеты на памятниках, относящихся к различным промежуточным эпохам (анты, Киевская Русь) и установив, таким образом, последовательную генетическую связь современных мотивов народного искусства с элементами культуры глубокой древности.
Культ женского божества существовал в древности у населения всего юго-востока Европы, включая и территорию современной Молдавии. Об этом свидетельствуют многочисленные находки глиняных статуэток эпохи трипольской культуры. Известно также существование в скифский период культа языческой богини — покровительницы домашнего очага и, позднее, у антов женского божества.
Недостаток фактического материала затрудняет анализ генезиса изображения женской фигуры на молдавских коврах. Несомненно, что дальнейшее расширение круга источников даст важный материал для выявления преемственности этого и многих других мотивов.
Среди изображений женских фигур встречаются отдельные образы с воздетыми кверху руками. ЭТУ позу Городцов объясняет как выражение молитвенного обращения к высшему божеству. Такое же положение рук характерно для антропоморфных фигур, в которых удивительным образом переплелись геометрические и растительные мотивы, получившие функции частей человеческого тела. Подобные фигуры с растительными элементами (руки в виде ветвей и т. п.) являются, по-видимому, теми мотивами, где более всего сохранились древние языческие черты. Здесь с фигурой женщины органически связывается и как бы сливается мотив мирового дерева, которое также было у древних предметом поклонения. В указанных сюжетах народ уже давно перестал видеть их прежний религиозный смысл. В процессе многовековой трансформации эти мотивы материализовались, получив в конце концов смысл обыденных сюжетов.
На молдавских штергарах встречается прием изображения человеческих фигур в виде хоровода. Это один из редких примеров сюжетной связи мотивов. Рисунок предстает не только как орнамент с ритмическим повторением элементов, но и как жанровая сцена, изображающая народный танец. В «хороводах» отражен коллективный характер молдавских народных танцев, из которых большой любовью народа пользуются такие, как жок, сырба, хора и известная повсюду молдовеняска.
Он мог бы подсказать художникам Молдавии ряд новых решений, тем более, что, как видно из вышесказанного, он в своей основе не чужд молдавскому народному искусству.
В лучших коврах рисунок подобных мотивов, как и размещение их, отличается непринужденностью и большой свободой.
Рисунок женской фигуры несложен и предельно обобщен. Туловище обычно членится на две части с узким перехватом в талии, а в простейших случаях изображается в виде треугольника. Рисунок головы схематичен и имеет форму креста, ромба или многоугольника без обозначения частей лица.
В трактовке человеческой фигуры на поздних коврах наблюдается измельченность форм, обилие деталей, разработка частей лица. Рисунок утрачивает свойственные ему ранее лаконизм и выразительность.
В данном разделе рассматривается композиция традиционного орнаментального ковра. В сюжетно-тематических коврах, получивших развитие в послевоенные годы, обнаруживается ряд новых композиционных приемов, которые приводятся в заключительной главе, посвященной ковроделию советского периода.
Композиция молдавского ковра во многом определяется размером, формой, назначением в интерьере. Ряд композиционных приемов связан, как уже указывалось, с характером
Обычно в композиции участвует центральное поле и кайма. При этом кайму нельзя рассматривать только как обрамление, предназначенное для того, чтобы ограничить центральное поле и фиксировать внимание на заполняющем его рисунке. Там, где кайма введена, она является элементом весьма важным, участвующим в создании композиции наравне с центральным полем. Как мы уже видели, наличие четырехсторонней каймы не обязательно для молдавского ковра; существуют ковры с одно-, двух-, трехсторонней каймой. Нередко встречаются и ковры, лишенные каймы. _
Существенная особенность композиции молдавского ковра проявляется в- принципе связи центрального поля и каймы. Обычно рисунок центрального поля не повторяется на кайме. Последняя отличается от центрального поля и по своему основному цвету. Связь центрального поля и каймы, как правило, построена на контрасте, и в этом — одна из характерных черт молдавского ковра. Взаимодействие каймы и центрального поля ковра в значительной степени определяет его общий декоративный облик.
Интересен сравнительно редкий прием, при котором центральное поле занято одним крупным мотивом. В подобных коврах применяется обычно растительный мотив. Композиции этого рода отличаются лаконизмом и широтой трактовки форм. Следует отметить, что прием заполнения центрального поля крупным растительным мотивом своеобразно используется в последние годы художниками Молдавии как в орнаментальных, так и в сюжетно-тематических коврах.
Весьма распространен прием размещения на центральном поле крупных мотивов в один ряд — вертикальный или горизонтальный, в зависимости от ориентировки ковра. При этом композиция может вместить различное количество мотивов и быть двухчастной, трехчастной и т. д. В коврах, имеющих сильно вытянутые пропорции, основной мотив может повторяться многократно. Обычны примеры, когда крупные мотивы чередуются с меньшими, размещенными небольшими группами по два, три и более в ряд. Так, крупные изображения букетов на фото 30 чередуются с рядами мелких вазонов, а на фото 15 за каждым крупным вазоном следует пара букетов.
Уменьшение основных мотивов дает множество новых композиционных приемов. Устоявшимся приемом решения вертикально ориентированного ковра является композиция из шести мотивов, расположенных тремя горизонтальными рядами, по два мотива в каждом. Очень часты решения с расположением мотивов по три в ряд, по четыре и т. д. Излюбленным приемом является чередование рядов с мотивами, различными по своему сюжету и количеству, например, с двумя и тремя различными мотивами, гремя и четырьмя, тремя и пятью и др.
Дробление основных мотивов и увеличение их числа дает в этих коврах ряд новых композиционных решений. Здесь можно видеть размещение мотивов в простом порядке и шахматном, применение мотивов одного типа и чередование рядов с различными мотивами. Измельченность мотивов создает своебразный эффект, обеспечивая более спокойное восприятие всей плоскости, равномерно заполненной узором.
Своеобразны приемы построения композиции поперечно-полосатых ковров. Часто в одном ковре используются полосы различного характера — сплошные и орнаментированные. Особо примечательны по композиции ковры с фоном из продольных полос. В отличие от поперечно-полосатых ковров, где каждый ряд мотивов расположен на своей фоновой полосе, здесь горизонтальным рядам мотивов противопоставляются пересекающие их вертикальные полосы фона, что создает интересный декоративный эффект.
Следует отметить своеобразие композиции ковров с фоном, расчлененным на различно окрашенные участки, а также ковров с треугольными мотивами, где различное сочетание цветных треугольников позволяет придать общему рисунку самые разнообразные формы. Необходимо, наконец, упомянуть о сравнительно редком приеме разбивки центрального поля ковра на квадратные или ромбические клетки соответственно каждому мотиву.
Для композиции молдавского ковра характерно заполнение свободных участков фона между крупными изображениями мелкими (промежуточными) мотивами, что содействует более равномерному распределению узора по фону ковра. Иногда промежуточные мотивы повторяются в определенной последовательности, образуя простой и ясный ритм, иногда они повторяются в более сложном ритме. Нередко в ковер вводится несколько различных промежуточных мотивов, расположенных в весьма сложном порядке? благодаря чему закономерность их чередования не сразу ощущается. В коврах, композиция которых лишена строгого геометрического построения, промежуточные мотивы отличаются большим разнообразием формы и положения.
Особое значение в композиции ковра имеет решение каймы. Ширина ее варьируется в значительных пределах — от узких прямых или зубчатых полос до широких дорожек, иногда превышающих по площади центральное поле и преобладающих в композиции ковра. Обычная ширина каймы колеблется в пределах четвертой — шестой части ширины центрального поля.
Для молдавского ковра характерна кайма, фон которой по цвету отличается от фона центрального поля. Такая выделенная кайма образует самостоятельную цветную орнаментированную полосу. В поздних цветочных чернофоновых коврах часто окаймляющий узор выткан на общем ковровом фоне. В отдельных случаях полоса каймы, не отличаясь по цвету от фона центрального поля, отделяется от него контурной линией.
В решении выделенной каймы наблюдаются разнообразные приемы. Гладкий фон каймы может непосредственно соприкасаться с фоном центрального поля или же отделяться от него при помощи простой или зубчатой полоски, имея иногда подобную полоску и по кромке. Полоски могут иметь скромную орнаментальную разработку и повторяться на одной кайме несколько раз. Встречаются ковры, где кайма состоит из нескольких равноценных в декоративном отношении полос. Иногда кайма отличается большой сложностью рисунка.
На продольных и поперечных полосах каймы можно часто заметить различие в шаге орнамента, в некоторых случаях столь значительное, что оно не может быть объяснено продольной усадкой ковра после его снятия со станка. Часто различие в узоре на смежных полосах каймы связано с преднамеренной растяжкой счетного модуля. В таких случаях рисунок на одной из смежных полос растягивается, на другой — суживается, обусловливая различную форму узора. Так, для мотива перевивки на фото 105 в качестве модулей взяты прямоугольники, имеющие одинаковые стороны в направлении утка и разные — в направлении основы, благодаря чему рисунок на поперечной кайме сужен.
Существенное различие в узоре смежных полос каймы при одних и тех же мотивах рисунка может быть следствием различного взаиморасположения мотивов при одинаковой их ориентировке. Если, например, на поперечной кайме растительные мотивы расположены рядом, то на продольной они размещаются один над другим, что создает орнамент совершенно иного характера. Чрезвычайно интересен и творчески смел прием решения каймы с применением для ее смежных полос совершенно различных мотивов. В особо выразительных случаях разница в рисунке подчеркивается различием цветового решения частей каймы.
Особый интерес представляют приемы решения углов каймы, требующие более подробного рассмотрения.
Кайма большинства молдавских ковров состоит из двух поперечных полос АА и двух продольных ББ. Работа над ковром начинается с поперечной каймы А, рисунок которой рассчитан обычно на размещение целого числа мотивов. По окончании первой поперечной каймы одновременно с центральным полем выполняются две продольные полосы ББ1, а затем верхняя сквозная кайма А1, замыкающая обрамление центрального поля.
Прием симметричного решения углов каймы не типичен для молдавского ковра. Среди лучших образцов народного ковроделия трудно найти примеры, где бы ради симметричного решения угла мотив подвергался существенной переработке, а тем более такие, где был бы введен новый угловой мотив. Отдельные примеры угловой симметрии на кайме не связаны со специальным построением углового мотива. Угловая симметрия здесь является естественным следствием того, что угловой мотив оказывается принадлежащим в равной степени обеим смежным полосам каймы.
Весьма широкое распространение угловых мотивов в рисунке современных ковров является в значительной мере результатом влияния альбома Реммера. Произвольно введенные автором альбома симметричные угловые мотивы не только не соответствуют натурным образцам, но противоречат основным традиционным приемам, свойственным народному ковру.
Отсутствие в рисунке молдавских ковров угловых мотивов вызвано и общими композиционными соображениями. Встречаясь преимущественно в коврах с центральной композицией (напр, в коврах Армении, Грузии, Ирана), угловые мотивы, обращенные внутрь поля, направляют наше внимание к центру и, таким образом, оправдываются всей композицией ковра. Характер молдавского коврового рисунка, имеющего на центральном поле несколько или множество равноценных ритмичных ударов, делает излишним применение центрирующих элементов на углах.
В свободном, непринужденном решении углов каймы, как и во всем рисунке ковра, сказывается мудрая простота народного искусства. Вполне естественно, что эта традиция не должна ограничивать художников и мастеров ковроделия в выборе тех или иных приемов решения каймы. Традиция эта лишь напоминает нам о том, что при решении подобных вопросов необходимо глубокое понимание художественных задач, что столь присуще народному искусству.
В композиции ковра важное значение придается направленности мотива, определяющей его динамику. Стремление к сдержанной композиции заставляет художника одностороннюю направленность мотивов уравновешивать известным количеством элементов, имеющих обратное направление. Сопоставление противоположно направленных движений еще больше усиливает динамику отдельных мотивов или их групп, но в то же время как бы локализует общее направление всей массы мотивов. Композиция приобретает напряженность, оставаясь замкнутой, глаз наш удерживается в границах ковра.
Указанные композиционные черты отчетливо выступают на фото 34, где мотивы имеют сильно выраженную динамичность. Если бы мы представили здесь все наклонные ветки направленными в одну сторону, то рисунок центрального поля получил бы общую устремленность в ту же сторону, и композиция, лишенная элементов, противостоящих этому движению, потеряла бы свое равновесие.
В декоративном отношении различная направленность мотивов разнообразит и обогащает композицию. Мотивы, имеющие резко выраженную асимметрию, в зеркальном изображении совершенно меняют свою форму и воспринимаются как новый элемент узора.
Рисунок молдавского ковра, как и всякого произведения народного ручного труда, характерен геометрически неточной, живой линией, придающей ему особую прелесть. Легко заметить, что при повторении на ковре одного и того же мотива они не получаются строго одинаковыми. Эг вызвано, прежде всего, тем, что ковровщица, работая легко и свободно, не придает значения полной тождественности изображений. Следует учесть, что даже при точном соблюдении счета нитей не может получиться строгого совпадения повторяющихся мотивов по чисто техническим причинам, связанным с неодинаковой толщиной пряжи, с разницей в плотности прибивки утка и т. д.
Особое значение приобретает различие в рисунке повторяющихся мотивов там, где это является определенным приемом, используемым автором с художественной целью. В ряде лучших ковров мы видим исключительно свободное владение декоративным рисунком. В них народные мастера легко, непринужденно, с необычайной изобретательностью варьируют форму, цвет и положение мотивов.
Элемент разнообразия, выступающий в рисунке и расцветке мотивов и со всей силой проявляющийся в богатстве композиционных приемов, является, таким образом, признаком, свойственным молдавскому ковровому искусству в самом широком смысле. Достаточно сказать, что среди изученных нами ковров, насчитывающих более четырехсот образцов, не нашлось и двух одинаковых. Каждый такой образец, неся в себе традиционные черты, в то лее время выступает как продукт индивидуального творческого труда.
Такое же ощущение вызывает и вся композиция — свободная, легкая, не утомляющая глаз излишней загроможденностыо узора. Даже в наиболее насыщенных композициях не чувствуется тесноты и скученности. В этом ощущении есть нечто идущее от самой природы Молдавии, от ее холмистых просторов, свободно раскинувшихся садов, виноградников, полей, возделанных руками трудолюбивого народа.
В лучших образцах молдавского ковроделия гармония доведена до совершенства. Композиция отличается простотой и ясностью, пропорциональностью и связанностью элементов, воспринимается как гармоническое целое.
В каждом из перечисленных тонов отмечается обилие оттенков. Это обусловлено характером применяемых красителей и их смесей, а также степенью насыщенности тона. Так, например, гамма синих варьируется от нежных серо-голубых и светло-кобальговых до плотных, глубоких синих и сине-фиолетовых тонов. С синим фоном центрального поля обычно вступает во взаимодействие теплый тон каймы — желтый, розовый, красный или коричневый, а также теплые тона узоров.
На многих коврах серо-голубые тона в сочетании со светло-желтыми создают мягкую, нежную гамму. В ряде случаев отношения берутся решительно, в полную силу. Так, например, колорит ковра на фото 79 построен на сопоставлении контрастных тонов большой насыщенности — синего и желтого, красного и зеленого. Особенно интересен по колориту ковер на фото 15, где на темно-синем поле, окруженном пунцово-розовой каймой, мелкие листья и цветы в ажуре ветвей искрятся, словно самоцветы.
В коврах с зеленым фоном последнему также противопоставляются теплые тона каймы и узора: красный, розовый, желтый, коричневый и др. Обычно зеленые представляют собой очень спокойные тона землистых оттенков, легкие и прозрачные, подобно зеленой земле в масляной живописи. Этот цвет также варьируется в весьма широких пределах — от светлых и нежных серо-зеленых тонов до темных холодно-зеленых прозрачных оттенков морских глубин.
Очень красивы ковры, в гамме которых преобладают коричневые, красно-коричневые и золотисто-желтые тона. Их цветовая гамма построена на сочетании теплых коричневых тонов с холодными серыми, серо-голубыми и зелеными. На фото 8 плотному коричневому фону противопоставлен зеленый ажур древовидных мотивов. Интересен по цвету ковер на фото 75, где золотистость фона усиливается благодаря его цветовому взаимодействию с холодно-голубой и зеленой расцветкой узоров. Прекрасно решен по цвету и ковер на фото 17 с золотисто-зеленым фоном, в неровном колеблющемся цвете которого чувствуются переливы оранжевого и теплого зеленого.
Значительное место в колорите молдавских ковров отводится розовому цвету. Цветовая гамма ковров с розовым фоном строится на сопоставлении его с серыми, голубыми, зелеными и другими тонами. Нежная, несколько приглушенная гамма придает этим коврам особое изящество. Следует отметить и роль белого цвета, который иногда выступает в качестве фона каймы и чрезвычайно важен в расцветке узора. Среди более поздних образцов встречаются также ковры с цветочным узором на белом фоне центрального поля.
В коврах с расчлененным фоном и без фона отдельные участки композиции обычно варьируются в цвете при сохранении их общей гармонии.
Ковры с черным фоном получили наибольшее распространение в конце XIX в. Однако прием этот нельзя не считать традиционным, так как он свойственен, хотя и в меньшей мере, более ранним коврам. Легко заметить, что в старинных коврах черный фон обычно имеет приятный серовато-серебристый или коричневый оттенок благодаря применению неокрашенной шерсти от черных овец.
В цветовой характеристике ковров с черным фоном значительную роль играет выделенная цветная кайма. Чаще всего она решается в теплых тонах: красных, желтых. Особым благородством цвета обладают некоторые ковры, где черный фон центрального поля сочетается с белой каймой.
Графический характер ковров с черным фоном особенно резко выступает в случаях значительного светосилового (светлотного) контраста между окраской фона и узоров. Чем плотнее и глубже окраска узора на черном фоне, тем мягче и насыщеннее колорит ковра. При этом черный фон, в силу хроматического контраста, получает иногда определенное цветовое звучание и воспринимается как насыщенный цветовой тон.
Большое значение в композиции ковра приобретает расцветка мотивов. Лишь в редких случаях она повторяется на ковре, обычно же разнообразится. При этом либо применяется несколько вариантов расцветки, чередующихся в известном порядке, либо расцветка совершенно произвольна, и тогда все мотивы различны по цвету.
При помощи различной окраски мотивов достигается оживление композиции, смягчение ее строгости. Разница в окраске одних и тех же мотивов приводит к различному восприятию их формы. Это связано с явлением иррадиации, состоящим в том, что воспринимаемый размер цветового пятна зависит от отношения его цвета к окружению. Так, форма светлого пятна на более темном фоне воспринимается в увеличенном размере и наоборот — на светлом фоне более темное пятно кажется уменьшенным.
В силу того, что каждый мотив коврового рисунка представляет обычно многоцветную композицию, ощущаемые изменения формы мотивов в связи с их различной окраской приобретают довольно сложный характер.
Благодаря различной окраске повторяющихся мотивов части мотива, которые в одном случае сильно выделяются, при другой окраске становятся менее заметными, а на расстоянии иногда совершенно сливаются с фоном. Таким образом, широкая свобода в применении цвета нарушает строгость рисунка, еще более подчеркивая асимметрию в построении как отдельных мотивов, так и всей композиции ковра.
Сильное воздействие на живописный эффект оказывает контурная обводка рисунка, применяемая для удержания формы. Черная обводка значительно ухменьшает явление хроматического контраста между соприкасающимися плоскостями. Цветная обводка взаимодействует в качестве самостоятельного тона с цветовыми участками, которые она разграничивает.
Известная закономерность наблюдается в отношении цветовой насыщенности тонов.
Так, например, насыщенный яркий фон центрального поля обычно сопоставляется со столь же насыщенным тоном каймы и узоров. Общая цветовая гамма такого ковра приподнята и достигает большого напряжения. Наоборот, мягкий, ослабленный фон центрального поля сочетается с ослабленным тоном каймы и узоров. В такую спокойную гамхму яркие тона вводятся лишь в небольшом количестве, чтобы избежать сильно вырывающихся пятен. Вполне понятно, что сопоставление общей яркой насыщенной гаммы ковра с большими площадями ослабленных тонов привело бы к утрате последними своей цветовой характеристики, поэтому подобный прием обычно избегается. Выдержанность цветового масштаба обусловливает равномерную насыщенность всей поверхности ковра, его живописную цельность.
При значительном разнообразии естественных красителей гамма лучших молдавских ковров состоит из крайне ограниченного числа тонов, которое обычно колеблется от пяти до восьми и в редких случаях доходит до двенадцати (известно, что и лучшие произведения живописи старых мастеров написаны при весьма скупой палитре наиболее прочных красок).
Правильная оценка цветовых качеств молдавского народного ковра потребовала бы, строго говоря, изучения его в тех условиях, на которые он рассчитан, то есть в условиях небольшого и не обильного светом интерьера народного жилища. В музейных экспозициях цветовая насыщенность ковра ослабляется обычным для музейных помещений интенсивным освещением. При изучении музейных образцов это обстоятельство, а также размер помещения и несвойственное ковру окружение нарушают представление о его масштабе и лишают его той особой прелести, которую придает ему ансамбль народного жилого интерьера.
Колорит ковра значительно обогащается некоторыми техническими приемами. Часто встречаются ковры, фон которых заткан полосами более интенсивного и ослабленного оттенка основного тона, благодаря чему последний получает известную вибрацию. На коврах, ткань которых выполнена не параллельными рядами утка, а произвольными косыми участками, последние по-разному освещаются. Поверхность такого фона кажется волнистой и вибрирующей, усиливается ((живописность)) ковра, цвет кажется наложенным ударами кисти.
Цветовая трактовка узора молдавского ковра отличается условностью.
Важнейшим достоинством колорита молдавского ковра является, в конечном счете, замечательное звучание всей его цветовой поверхности, которая при большой декоративности отличается спокойной, сдержанной гаммой и прочувствованной гармонией.
Рассмотренные в настоящей главе мотивы коврового рисунка и приемы композиционного и цветового решения являются теми основными элементами, тем комплексом изобразительных средств, которым оперирует мастер, создавая ковер как художественный образ, как произведение народного искусства.
Однако при всем богатстве арсенала изобразительных средств в ковровом наследии, художественные достоинства ковра в конечном счете зависят от свободного владения этими средствами, умения их применить, найти их органическую связь. В этом отношении лучшие молдавские ковры отражают свойственное народным мастерам чувство целого, которое подчиняет все многообразие художественных средств цели создания слитного образа с его выраженным национальным своеобразием, сильным декоративным звучанием и во всем богатстве его эмоциональных оттенков.
МОЛДАВСКОЕ СОВЕТСКОЕ КОВРОДЕЛИЕ
Ковроделие Молдавии советского периода, по сравнению с советским ковроделием других национальных республик, самое молодое. До 1940 года молдавское ковроделие было представлено продукцией Левобережья, незначительной по объему и не вполне установившейся по своей художественной направленности. Лишь после воссоединения Молдавии, а фактически после Великой Отечественной войны, с созданием ряда производственных ковровых предприятий и при активной деятельности художников, ковроделие получает известный размах и творческую направленность. Однако, несмотря на еще юный возраст молдавского советского ковроделия, уже сейчас ясно определяются некоторые характерные особенности этого искусства и пути его развития.
Орнаментальные ковры составляют основную часть продукции ковровых предприятий Молдавии. Современный молдавский бытовой ковер хорошо известен за пределами республики, он прочно вошел в ассортимент ковровых изделий нашей страны. В последнее время лучшие образцы молдавских орнаментальных ковров экспонируются на международных выставках.
Наиболее важным и знаменательным в развитии советского молдавского ковроделия является творческое овладение национальным наследием в этой области.
Уже первые известные нам орнаментальные ковры, выполненные в Молдавской АССР в предвоенный период, свидетельствуют о глубоком внимании их авторов к народным традициям. Рисунок этих ковров в лаконичных и выразительных формах передает национальное своеобразие молдавской народной орнаментики, и хотя в основе узора лежат известные традиционные мотивы, они отнюдь не копируют старые образцы, а даются в свободном авторскохм изложении и своеобразной композиции.
Из художников, работавших в предвоенный период в области ковроделия следует назвать М. Назаревскую. На основе собственных многочисленных зарисовок, сделанных с молдавских народных ковров, ею выполнен ряд композиций.
В своих работах М. Назаревская развивает традиции левобережных ковров с изображением вазонов, в рисунке которых преобладают крупные и пышные декоративные формы. В ее коврах ясные и простые по рисунку и яркие по краскам цветы и листья создают насыщенный радостный узор. II если в более ранних работах художницы резко геометризованный рисунок отличается прямолинейными очертаниями и сильным цветовым контрастом, то в дальнейшем появляются более мягкие, округлые формы, цвет становится спокойней.
В послевоенный период в среде художников-прикладников усилился интерес к изучению народных традиций. Первое время художникам приходилось упорно отстаивать перед руководством вновь созданных ковровых предприятий необходимость возрождения лучших традиций ковроделия. Это не всегда им удавалось, и часто ковровые предприятия, отказываясь от содружества с художниками, продолжали выпускать изделия с узорами, характерными для периода упадка ковроделия. Однако настойчивая работа молдавских художников вскоре дала свои положительные результаты: на ковровых предприятиях и у широкого круга потребителей постепенно утвердился вкус к лучшим национальным ковровым узорам.
На фото 115—118 представлены орнаментальные ковры, типичные для современной продукции ковровых производств. Это ковры с традиционными геометрическими или растительными мотивами, примененными в композиции. Хотя рисунок ковра обычно дается художником, мастера-ковроделы при выполнении по одному эскизу множества ковров никогда не повторяются и с каждым новым ковром дают новый вариант, отличающийся своеобразием расцветки, а нередко — рисунка и композиции. В этом сказывается постоянное стремление ковровщиц к проявлению творческой самостоятельности.
В рисунке ковров последних лет значительно возрос элемент творческий, новаторский. Заметно стремление художников к расширению круга мотивов, созданию новых декоративных образов на основе изучения форм реального мира, к поискам новых решений в рисунке мотивов и композиции ковра.
Некоторые современные орнаментальные ковры являются в известной мере тематическими. Такова группа ковров, выполненных в 1952 г. для молдавского павильона Всесоюзной сельскохозяйственной выставки. Каждый из этих ковров отражает тематику различных разделов выставки, посвященных виноградарству, полеводству, животноводству и другим отраслям сельского хозяйства Молдавии. Перед авторами рассматриваемых ковров стояла задача средствами декоративного искусства передать конкретные образы растительного и животного мира, сохраняя при этом национальные черты трактовки рисунка. Данное обстоятельство ограничивало возможность использования традиционных мотивов народного ковра; художники должны были работать над созданием совершенно новых форм, решая эту задачу творчески.
Очень интересно и тонко прорисован узор ковра И. Постолаки «Кормовые культуры» . Центральное поле разбито на ромбы и треугольники, заполненные изящным ажуром растений. Сильно выделенный средний ромб поддержан темной каймой, в контрасте с которой весь узор ковра кажется легким и прозрачным. К сожалению, рисунок ковра несколько ослабляется неточно найденными цветовыми отношениями.
До настоящего времени в Молдавии довольно широко распространены и в значительном количестве производятся ковры с черным фоном, на котором изображены яркие букеты и цветочные гирлянды с объемной, светотеневой трактовкой формы. Рисунок Этих ковров, основанный на заимствованиях из поздних декоративных цветочных форм, дошел до наших дней, подвергшись в период упадка ковроделия воздействию «мыльных узоров». Этот род ковров, с большой любовью и тщательностью выполняемый мастерицами и пользующийся спросом у населения, имеет, естественно, право на существование, хотя и не несет в себе элементов давних национальных традиций. В рисунке этих ковров заметны еще следы периода упадка, сказывающиеся в измятости и расплывчатости форм букетов, цветов, листьев, нечеткости построения всего мотива и его элементов. Рисунок нуждается в дальнейшем улучшении и творческой разработке. Существенную помощь в этом могло бы оказать художникам изучение традиций русского ковроделия (например, курских ковров).
Молдавский советский орнаментальный ковер характеризуется следующими чертами. В настоящее время на предприятиях производятся ковры-рэзбои, а также небольшие ковры и дорожки различных размеров. В условиях постепенной ликвидации разницы между городом и деревней эти основные типы удовлетворяют требованиям городского и крестьянского интерьера, причем дорожки в равной степени служат в качестве лэичеров и пэретаров, а рэзбои различных пропорций и ориентировки — в качестве ковров для стен и пола.
Важной художественной чертой современного орнаментального ковра остается традиционный прием смелого противопоставления его элементов друг другу в рисунке и цвете, благодаря чему образ сохраняет сильное декоративное звучание. Решение ковров типа рэзбоев без каймы избегается. Для рисунка каймы характерен ленточный орнамент, мотивы которого не повторяются на центральном поле. В решении центрального поля используется разнообразие масштаба и приемов размещения мотивов. Разнообразны и приемы цветового решения, среди которых можно отметить более графические — с черным фоном и живописные — с цветными фонами самой различной тоновой характеристики.
Недостаточная изученность до настоящего времени коврового наследия является причиной существующей еще ограниченности круга мотивов коврового рисунка. В современном массовом бытовом орнаментальном ковре обращает на себя внимание непропорционально большой удельный вес геометрического рисунка, хотя определяющими в молдавском ковровом рисунке являются образы растительного мира, получившие в наследии наиболее интересную и совершенную разработку. В рисунке преобладают формы прямолинейные и геометризованные.
Между тем, сохранившиеся отдельные старинные образцы свидетельствуют о том, что рисунку молдавского ковра свойственны и плавные криволинейные очертания. Ограниченность числа подобных примеров не лишает их убедительности, так как они относятся к коврам наиболее ранним, сохранившимся в очень небольшом количестве. В композиции современных орнаментальных ковров еще наблюдается стремление к раппортности — одинаковому повторению мотива в рисунке, а часто и цвете, в то время как для лучших старинных образцов характерен свободный рисунок мотивов и разнообразная, не повторяющаяся расцветка.
Совершенствование художественной формы современного орнаментального ковра должно протекать при дальнейшем освоении традиций коврового наследия и всего народного искусства Молдавии в целом. Принцип преемственности представляет одну из основ, на которой строится советская художественная культура, создается национальное по форме и социалистическое по содержанию искусство советских республик. Но молдавское ковроделие не может ограничиваться лишь опытом национального наследия. Оно должно критически осваивать лучшие достижения в ковроделии других республик нашей страны, а также богатый зарубежный опыт в этой области.
Изучение молдавского коврового наследия показывает значительность арсенала его художественных средств. В то же время художественное наследие крайне неоднородно по своему качеству. Оно несет в себе следы периодов расцвета и упадка искусства, выраженные самобытные и иногда заимствованные черты. Качественная разнородность произведений является также следствием различной индивидуальной одаренности их авторов. Естественно поэтому, что только при критическом подходе к освоению наследия оно сможет найти правильное использование в современном ковроделии. В художественном наследии мы должны черпать только самое ценное, то, что несет в себе концентрированный художественный опыт поколений и может органически войти в современное искусство, удовлетворяя нашим идейным и эстетическим требованиям.
Ковровое наследие дает нам целый ряд прекрасных мотивов, которые совершенствовались веками, достигнув на многих образцах большой выразительности и художественной Завершенности, Совокупность таких мотивов составляет ту основу, на которой должно развиваться орнаментальное творчество. Развитие форм коврового рисунка, как это видно из работ последних лег, идет дальше, рисунок обновляется, становится созвучным нашей Эпохе.
Это достигается путем нахождения новых форм и ритмов, путем отражения в мотивах новых понятий и идей, рожденных советской действительностью.
В современный орнаментальный ковер иногда вводятся изображения звезды, серпа и молота, голубя мира, лавровых веток и т. д. Нет, однако, необходимости превращать их в обычные мотивы орнамента. Частое ритмическое повторение обедняет их идейное значение, ведет к утрате смысла. Введение в орнамент подобных изображений может быть поэтому обосновано не декоративным, а лишь образным их значением и продиктовано общей тематикой и назначением ковра.
Новое, идейное осмысление получают в наше время некоторые растительные мотивы. Часто в них воплощаются представления о природе, поставленной социалистическим строем на службу человеку. В рисунке молдавского ковра значительный вес получает мотив винограда. Актуальность этого мотива, его связь с жизнью оправдывает самое широкое его применение в молдавском декоративном искусстве. Растительные формы современного коврового рисунка обогащаются мотивами подсолнуха, кукурузы, хлебных колосьев, плодовых культур. Отличаясь декоративными достоинствами, эти новые мотивы являются, в известной мере, носителями идейных черт, отражая движение советского народа по пути к изобилию и всеобщему благосостоянию.
Появление сюжетно-тематического ковра ознаменовало собой новый этап в молдавском ковроделии. Работа по созданию сюжетно-тематических ковров началась в Левобережной Молдавии еще в 30-х годах, но широко развернулась лишь в послевоенный период в воссоединенной Молдавии.
Первые опыты по созданию сюжетно-тематического ковра показывают, что художники Молдавии не идут по пути повторения художественных приемов ковроделия других республик, а подходят к решению творческих задач самостоятельно, находя для выражения темы своеобразные формы, новые композиционные приемы. Эти приемы нельзя считать пока окончательно установившимися и закрепленными за молдавским тематическим ковром — слишком недостаточен еще его опыт. Но сам факт поисков своих путей развития этого жанра является крайне положительным.
В украинских, туркменских, азербайджанских сюжетно-тематических коврах сюжетная часть или портрет имеют самостоятельное значение и отделяются от орнаментальной части ковра. Законченная композиция сюжета, вписанная в прямоугольник или другую форму, обрамляется орнаментальной каймой. Иногда в узор ковра вводится в виде отдельных клейм ряд таких сюжетов.
В отличие от указанного приема, в молдавских коврах тематический элемент (человеческие фигуры, портрет, пейзаж, эмблема, надпись и т. п.) не отделяется от орнаментального, а вместе с ним, нередко переплетаясь, располагается на общем фоне ковра. При Этом орнаментальные мотивы играют не только декоративную роль, но часто имеют и образно-символический смысл, участвуя в выявлении общей идеи произведения. Эти черты свойственны композиции многих ковров, выполненных за последние годы.
Элемент орнамента в молдавском сюжетно-тематическом ковре значителен. В этой части здесь продолжаются традиции орнаментального ковра. Тесная связь между орнаментом и тематическим элементом, взаимообусловленность и взаимопроникновение их придают молдавскому сюжетно-тематическому ковру особую собранность и цельность, своеобразную стилевую характеристику. Образ воспринимается в единстве его идейного и декоративного значений.
Женщина в национальном костюме с книгой в руке воплощает в себе образ Молдавии, пробужденной революцией к новой жизни. Несмотря на недостатки в рисунке, ковер в целом интересен благодаря своим сочным, полнокровным формам, выразительному типажу фигуры общей эмоциональной приподнятости. Однако в нем еще не определились то специфические особенности, которые присущи последующим произведениям. В рисунке ковра сильны черты объемно-пространственной трактовки формы, что противоречит условности композиции и всего замысла (например, объемный венок кажется повисшим в пространстве между фигурой и уходящим вдаль пейзажем). Подобные черты вообще свойственны первым сюжетно-тематическим коврам Молдавии.
В сюжетно-тематических коврах послевоенных лет художники отказываются от приемов объемно-пространственного решения, характерных для станковой живописи. Для выражения темы художники пользуются условными изобразительными приемами, вытекающими из самой специфики сюжето-тематического ковра, который при своих идейных задачах должен все же оставаться предметом декоративным.
Эти новые черты выражены в ковре, посвященном Г. И. Котовскому (автор В. Нечаева). Ковер отличается строгостью и законченностью композиции. Портрет прославленного героя помещен в центре на фоне широкой орнаментальной полосы со своеобразно разработанным зубчатым узором. Средняя полоса граничит с двумя фризами, на которых изображены кавалеристы. Композицию завершает неширокая изящная по рисунку кайма.
Мотивы всадников, в которых хорошо найдена мера обобщения формы, динамичны и экспрессивны. Менее удачно решен сам портрет, слишком измельченный и недостаточно условный по трактовке. Композиция ковра в целом очень своеобразна и может быть отмечена как одна из наиболее интересных. Сопоставление этого произведения с выполненным в 30-х годах ковром на ту же тему, где изображение Котовского на коне является механическим перенесением на ковер объемного светотеневого рисунка, убеждает в правильности наметившегося в последние годы пути поисков изобразительной формы, наиболее соответствующей специфике коврового искусства.
В другом сюжетно-тематическом ковре В. Нечаевой воплощена тема мирного строительства Молдавии. Крупный, устилающий весь ковер мотив виноградной лозы со спелыми гроздьями выражает идею расцвета республики. На участках фона, разграниченных ветками лозы, развертывается ряд тематических фигурных композиций, отображающих промышленность, сельское хозяйство, культуру и искусство Молдавии. Обобщенный рисунок фигур хорошо увязан с условной трактовкой окружающих растительных узоров. Человеческие фигуры этнографичны и очень выразительны в своих живых и естественных движениях. Особенно удачны группы, изображающие национальный танец и сбор урожая. Интересно задуманная образная композиция подкрепляется приятным мягким колоритом, в котором преобладают светлые коричневые тона. К сожалению, из-за нечеткости формы основных веток лозы недостаточно ясно читаются отдельные сюжетные кадры.
Очень интересен ковер, посвященный женщинами Молдавии тридцатой годовщине Великой Октябрьской социалистической революции (ковер хранится в Государственном историко-краеведческом музее МССР). В центре композиции на фоне лучистого солнечного диска изображен орден матери-героини. Его окружают букеты, цветы, виноградные гроздья, в которых как бы воплощена идея жизни, согреваемой материнским теплом. Использованные в рисунке ковра традиционные мотивы букетов (близкие к букетам на фото 100) получают новое декоративное и смысловое звучание, полностью утрачивая схематизм и архаические черты своего прообраза. Одно из достоинств ковра — достигнутое стилевое единство в трактовке центральной эмблемы и окружающих ее растительных мотивов. Напряженный колорит ковра построен на сочетании насыщенного синего фона и горячей гаммы узоров.
В рисунке ковра на фото 131 отражена тема труда (автор И. Постолаки). Композиция построена в традиционном духе и напоминает поперечно-полосатые ковры. С орнаментированными полосами чередуются ряды фигур, изображающих посадку деревьев, сбор плодов, молдавский танец урожая. Интересно решенный рисунок человеческих фигур увязан с орнаментом полос и каймы. Некоторую пестроту придает кайме расчлененность ее фона по линии волнистого стебля. Этим? кроме того, чрезмерно подчеркивается и без того крупный шаг ее орнамента.
Один из последних сюжетно-гематическнх ковров посвящен 300-летию воссоединения Украины с Россией; эскиз выполнен И. Постолаки при участии В. Нечаевой. Гербы Российской и Украинской республик и юбилейная дата в центре увиты затейливо изгибающимися виноградными лозами и окружены изображениями виноградных гроздьев, подсолнуха, различных плодов, а также сосудов с вином — символов всенародного празднества.
Участки фона, разграниченные побегами лозы и имеющие различные оттенки красного (алый, рубиновый, фиолетово-коричневый), создают с ярко-зеленым, оранжевым и желтым ажуром растительного узора насыщенную горячую гамму. Сильное пятно центрального поля поддержано белой каймой, разбитой на ромбы, по которым протянут черный волнистый стебель с цветами, вписанными в ромбовидные фигуры. Отдельные недостатки, относящиеся к деталям, — нечеткость рисунка подсолнуха, излишняя объемность в трактовке плодов и сосудов — не снижают общий приподнятый торжественный строй ковра, вполне соответствующий теме, которой он посвящен.
Рассмотренными сюжетно-тематическими коврами далеко не исчерпывается все, что сделано в Молдавии в этой области. В ряде других ковров, менее ценных по своим художественным достоинствам, а также в эскизах, не осуществленных в материале, в той или иной мере выражены основные черты, свойственные представленным в настоящей работе образцам.
Молдавский сюжетно-тематический ковер находится в стадии исканий. Хотя срок его существования крайне невелик, его художественная форма претерпела существенные изменения — от робкого воспроизведения печатного иллюстративного материала в ранних коврах до ясно определившихся приемов образной трактовки темы в произведениях последних лет. Создание сюжетно-тематического ковра, идейно насыщенного и совершенного по художественной форме, является сложной и пока еще перспективной задачей, решение которой требует совместной инициативной работы художников и мастеров ковроделия.