Таджикская глиняная игрушка Г. Халифов
Нередко вместе с керамикой и терракотовыми скульптурами, изображающими людей и божества, обнаруживали фигурки животных, лошадь с седоком и другие. Многие изображения имели магическое значение, связь с тем или иным ритуалом. Большая коллекция терракот, среди которых встречаются игрушки, находится в Республиканском музее истории культуры и искусства в Самарканде. Они определены специалистами как терракоты V—VIII веков и отнесены к эфталитско-тюркской эпохе. Прекрасные образцы игрушек в виде лошадки со всадником, птички и курильницы, выполненной в виде фантастического животного, несущего на спине чашу для благовоний, найдены археологами в Шахристане, расположенном недалеко от Ура-Тюбе. Они датируются VI—VIII веками. Эти скульптурные изображения интересны в том плане, что они представляют собой явление доисламского периода.
В этнографической литературе почти нет сведений о глиняной игрушке Средней Азии. Среднеазиатская глиняная игрушка до начала XX века музеями не собиралась. Коллекция игрушек, собранная в начале века О. М. Коржинской, вероятно, единственная в своем роде. Эти игрушки начала века сохраняют в своей форме и манере отделки традиционные черты, складывавшиеся в течение предшествующих столетий.
Лепили игрушки не только гончары, их делали также в группе селений Самсолык в Каратегине, в группе селений Гумбулак в Файзабадском районе, в селении Зидды Варзобского района, в селениях Тошбулак и Туда Алмасинско— го района. Игрушка, так же как и изготовленная там посуда, делалась неполивной, расписывали ее белым ангобом, несложным узором в виде полос или точек или не расписывали вовсе. Это были главным образом свистульки в виде зверей и животных со свистком или с погремушкой — последние предназначались для самых маленьких, которые еще не могли забавляться свистком. Для детей мастерицами делалась также миниатюрная глиняная посуда, повторяющая в точности формы больших сосудов.
Глиняная игрушка из села Бафои (близ Ура-Тюбе) привлекала к себе внимание любителей народного искусства. Маленькие птички и лошадки-свистульки продавались на ура-тюбинском базаре вместе с другими изделиями. После того, как игрушками заинтересовался любитель-коллекционер Г. М. Блинов, отыскавший изготовлявшего их мастера, безвестная игрушка и никому не известный мастер приобрели широкую популярность.
Как и у большинства народных мастеров биография Гафора Халилова очень проста. Сын бедняка крестьянина, с десяти лет он был отдан в обучение к родственнику-гончару Хидиру, который имел мастерскую и делал для базара и на заказ гончарную посуду, а дважды в году — к праздникам Навруз и Рамазан— лепил игрушки. Насмотрелся Гафор, как лепил их старый мастер, и запомнил.
Своей мастерской Гафор так и не обзавелся, до двадцати пяти лет работал у мастера. После революции он тридцать лет проработал гончаром в ура-тюбинской артели «Красный труд», где делал в основном горшки и миски, иногда для забавы ребятишек лепил по старой памяти игрушки. Известность пришла к нему уже в старости. Открылся и расцвел его талант как-то вдруг. И раньше мастер лепил игрушки, но делал это без задора, без особой выдумки. Когда же заинтересовались игрушкой взрослые, специалисты и любители, пробудилось в мастере скрытое до того чувство художника. И одарило оно радостью и самого творца и любителей народного творчества.
Мастера-гончары всегда хорошо знают свойства глин и места, где они залегают. Чтобы получить хорошее тесто, используют два вида глин — желтую и белую. Смешивают их в определенной пропорции — две части желтой с одной частью белой. Перед замесом белую глину замачивают на сутки. В тесто добавляют для связки мелко нарезанную шерсть или камышовый пух. Готовое тесто делят на большие комья, укладывают их в тени и накрывают тряпками, чтобы оно не засыхало.
Таджикская глиняная игрушка лепится, сидя на земле за небольшим столиком. Процесс лепки четко делится на три операции. Первая — изготовление свистящей детали будущей игрушки — свистка «лулак». Свисток представляет собой шарик с вытянутым хвостиком, в котором специальной палочкой делаются два сообщающихся отверстия, благодаря им и образуется свистящий звук. Вылепив каждую такую деталь, мастер обязательно подует в нее, посвистит, проверит, как она звучит. Одновременно заготавливает 15—20 свистков. Такой свисток уже и сам по себе игрушка. На шарике палочкой делают глаза-дырочки и рот, а на брюшке вмятины и лапки. Тогда он получает новое название «булбуакча» — соловушка.
Вторая операция — лепка тулова игрушки и вмонтирование в нее свистка. Ком глины раскатывается в жгут, приплющивается с обеих сторон. Из образовавшихся утолщений лепят пары передних и задних ног — образуется туловище с четырьмя ногами. Над задней парой ног пальцами делается углубление, в которое вкладывают свисток, его хорошо подгоняют и обмазывают глиной. Он одновременно становится и хвостом, лихо задранным вверх. Иногда под свистком прилепляется жгутик — хвостик, конец которого может вдруг по воле мастера превратиться в голову змеи и опутать тулово и шею игрушки.
Третья операция — лепка головы. Ком глины раскатывается в жгут, один его конец приплющивается, из него лепятся сначала самые выступающие детали — рога, уши, гребень, веерообразная или зонтообразная корона и прочее. Большим пальцем ловко делают’вмятины — впадины для глаз, затем вытягивают нос и, в зависимости от задуманного, вылепляют пасть в виде воронки, в виде щели, которую прорезают острием палочки, или в виде округлого отверстия. Обязательной деталью почти всех игрушек является язык, то круглый мясистый, то длинный, свисающий над нижней губой, клыки и зубы, что вместе придает фигурке вид свирепый и грозный. Из небольших комочков глины лепятся две чашечки для глаз, которые сажают во впадины. В чашечки налепляют еще по шарику, придавливают их, делают отверстие — и вот страшное чудовище уже смотрит на мир удивленно широко раскрытыми глазами. Из нижней части жгута лепят шею, готовую голову насаживают и прилепляют к тулову. Игрушки хорошо просушивают на солнце и обжигают в специальной печи.
У мастера есть свой ритм в изготовлении типов игрушек. Трудно склонить его лепить одних дэвов или драконов, которые особенно нравятся любителям глиняной пластики. Вылепив их по одной-две пары, мастер неизменно переходит к лепке других видов, в каждом из них точно подбирая детали и используя привычные приемы отделки, наделяя каждую игрушку какой-то своей особенностью. Мастер дает названия всем игрушкам.
Наибольшей сложностью в лепке игрушек отличаются две ее детали — свисток, от которого зависит звук, и лепка головы. Но если в двух операциях — в изготовлении свистка и тулова — детали лепятся почти однообразно, то в лепке голов можно наблюдать бесчисленное многообразие форм и вариантов. Именно здесь проявляется больше всего фантазия творца, его изобретательность. В большинстве своем игрушки Гафора Халилова, в отличие от каратагских и игрушек из Убы, имеют широко раскрытую пасть, как правило с клыками и зубами, со свисающим языком. Отличительной чертой ура-тюбинских игрушек является посадка головы на прямой длинной шее в двух ракурсах — прямо по отношению к тулову и повернутой вбок. Другая особенность — место расположения свистка. Если для игрушек из Убы характерно устройство свистка сбоку, то в ура-тюбинских он обычно бывает помещен в хвосте. В ура-тюбинских игрушках свисток сбоку делается редко и преимущественно в тех случаях, когда это диктуется конструкцией игрушки — в игрушках со вздыбленным хвостом, с седоком и других. Характерно, что в современной каратагской игрушке свисток вообще зачастую отсутствует, особенно в такой, как шер (лев)—он обычно лепится с поднятым могучим хвостом — или у игрушек, изображающих верблюда и лошадь. Отсутствует свисток и в самаркандской игрушке. Это, вероятно, можно объяснить утратой ее основной игровой функции. Игрушка становится все более декоративной.
Для изготовления и отделки игрушек применяются две деревянные, хорошо отполированные палочки — одна потолще, круглая в сечении, вторая тонкая, плоская, с острым ребром; у палочек один конец заостренный, другой тупфй. Этими палочками и выполняются все операции при формовке игрушек и при их отделке. После того, как игрушка вылеплена, ее дважды орнаментируют — палочками делают надрезы, дырочки, штрихи— все это выполняется по сырой глине. Затем игрушку сушат и обжигают. После обжига ее окунают в раствор извести или белой глины гилбута, держа за свисток, который не покрывают краской, дают подсохнуть и расписывают. Игрушки, окрашенные в растворе светлой глины, имеют благородный цвет, их часто оставляют теперь нерасписанными. На них особенно хорошо заметна, рельефная отделка.
Расписывают игрушку, как правило, двумя-тремя красками (синей, красной, зеленой) самодельными кисточками (привязанным к палочке пучком шерсти). В старину для росписи использовали естественную минеральную краску кирпично-красного цвета. Игрушку покрывают поперечными красными и синими полосами. Глаза, рот, пасть, а иногда, для большего эффекта, всю голову, закрашивают полностью одним цветом.
Первоначально дэвы были божествами индо-иранских народов. Когда-то им поклонялись, их изображения помещали в храмы, жилища. Но с появлением зороастризма древние религиозные представления и связанный с ними пантеон богов претерпевают изменения. Дэв из доброго божества, покровительствующего человеку, превратился в народных верованиях в существо злое, жестокое. Народная фантазия наделяет его сверхъестественными качествами. Это человекоподобное существо с огромной головой, увенчанной рогами, с огненными глазами, огромным носом в виде карная (большая медная труба), с пастью, как пещера, с туловищем, покрытым длинной шерстью. Вид его устрашающий и свирепый. Из всех злых духов дэв — чудовище самое грозное и могучее. Изображения дэвов, сцены единоборства с ними известны по персидским миниатюрам, иллюстрирующим поэму «Шах-наме». Это злые духи со страшным оскалом на дьявольских мордах, прячущиеся за скалами, подстерегающие свою жертву, предвещающие смерть, гибель. Изображения дэвов, известные по миниатюрам, и дэвы Гафора Халилова имеют много сходного. Ура-тюбинская игрушка — плод народной фантазии, и в ней не могли не воплотиться предания старины.
Не менее загадочным и интересным явлением в игрушке представляется изображение змеи. Чаще всего она оплетает тулово дэва, выглядывая из-за его головы, иногда их две, иногда головой змеи оканчиваются рога, язык, хвост дэва. Сами мастера объясняют, что змеи — это сила и могущество дэвов и драконов, они так могущественны, что им повиновались змеи. Змеи, кроме того, их охраняют. Е. М. Пещерева усматривает в ура-тюбинском трехглавом драконе с обвившей его шею двуглавой змеей отражение широко распространенного в Средней Азии представления о жизненном начале и плодородии.
Своеобразную группу составляют игрушки в виде птиц. Их делают с большими клювами, с поднятыми вверх крыльями, словно готовыми к полету, на одной круглой в основании ножке-подставке.
Игрушки Гафора Халилова традиционны, хотя в них есть отличия от известных нам старинных образцов. Очевидно, к наиболее традиционным следует отнести такие классически завершенные по форме композиции, как драконы, дэвы, да и всю в целом фантастическую звериную и птичью группу. Но мастер— большой фантаст, и, вероятно, только им придуманы и созданы сложные и иногда чрезмерно перегруженные композиции дэвов с обезьяной на рогах или с лягушкой в открытой пасти. В традиционной игрушке есть, несомненно, еще много загадочного и неизученного.
В Таджикистане на сегодняшний день Гафор Халилов по сути дела единственный мастер, который более или менее регулярно занят этим промыслом. К сожалению, в ленинабадском филиале Художественного фонда дело поставлено не очень хорошо: у мастера часто нет топлива или не приходит по нескольку месяцев машина, чтобы увезти его изделия. Мастеру приходится иногда зарабатывать на жизнь отнюдь не игрушкой, а изготовлением грубых и трудоемких тануров — печей для выпечки лепешек. У него нет учеников. Хотя прекрасно знает это дело н хорошо лепит игрушки его сын Гадо Гафоров. В Беговате (Узбекская ССР) живет племянник Халилова молодой одаренный мастер Хамид Каримов. Его отец был гончаром и тоже лепил игрушку. Игрушки Хамида Каримова отличаются примитивностью и какой-то наивностью. У мастера заметно стремление к скульптурности. Это молодой и на наш взгляд перспективный мастер. Необходимо уделять больше внимания молодым мастерам, создавать такие условия, которые бы способствовали преемственности народного творчества.