Юрта в быту узбеков. Мастера ее убранства
Решетчатая юрта, крытая войлоком, столь характерная для дореволюционного быта казахов, киргизов, каракалпаков и туркмен, широко бытовала и среди полукочевых узбеков — в неорошаемой зоне она нередко была единственным видом жилища. Юрта характерна преимущественно для той части населения, которая связана своим происхождением со средневековыми кочевыми узбеками Дашти-Кипчака. В настоящее время юрта у узбеков в той или иной мере сохраняется в Кашкадарьинской и Сурхандарьинской областях Узбекской ССР, преимущественно в степных и низкогорных районах с овцеводческо-зерноводческим направлением хозяйства. Местами наибольшего ее распространения являются Дехканабадский и Байсунский районы на юге Узбекистана и прилегающий к ним Чаршангинский район Туркмении.
Однако в наши дни среди узбеков юрта распространена значительно меньше, чем у казахов, киргизов, каракалпаков и туркмен. Объясняется это не тем, что исчезает сама традиция, что при наличии благоустроенных домов юрта не нужна, а тем, что трудно приобрести решетчатый остов для нее. В Узбекистане нет специальных артелей по изготовлению решеток юрты, как в Туркмении и Казахстане, а старые мастера уходят, мало или вовсе не оставляя учеников. Трудно бывает приобрести и доброкачественные войлоки, а в собственном хозяйстве не всегда бывает достаточно шерсти для их изготовления в том большом количестве, которое требуется для покрытия юрты. Эти трудности в немалой степени обусловлены недопониманием положительных сторон юрты, тенденцией трактовать ее как пережиток старины, показатель некультурности.
Между тем исследователи, относя юрту к лучшим достижениям культуры тюрко-монгольских народов в прошлом, справедливо считают ее одним из самых совершенных видов переносного жилища. Однако сказанным не исчерпываются ее достоинства. Для степных, полупустынных и пустынных областей Средней Азии очень важно, что в юрте в жаркое время года бывает прохладно. На лето стены ее покрывают лишь циновкой из камыша или чия, которая к тому же может быть легко свернута, поэтому юрта хорошо продувается ветром. Даже в безветрии, благодаря наличию высокого купола с вытяжным отверстием наверху, воздух в ней прекрасно циркулирует. Если в глинобитных и кирпичных домах, обычно наглухо закрытых в летнюю жару, всегда несколько сыро и затхло (хотя и прохладно), то воздух в юрте отличается исключительной легкостью и свежестью. Именно это качество отмечают местные жители как одно из лучших достоинств юрты.
Юрта у узбеков ставится на хорошо утрамбованную и несколько возвышенную площадку. Благодаря этому пол ее всегда бывает сухим. Кроме того, кошмы, ковры (тканые из шерсти или сшитые из овечьих и козьих шкур) и ватные одеяла, покрывающие пол, надежно защищают обитателей юрты от сырости.
Бытование юрты (наряду с оседлым жилищем) в Байсунском, Дехканабадском и Чаршангинском районах обусловлено как экономическими, так и этническими факторами. Благодаря отгонно-пастбищной форме овцеводства продолжает сохраняться утилитарная функция юрты как переносного жилища, и наряду с этим имеются благоприятные условия для изготовления самой дорогостоящей ее части — войлочного покрытия. Благодаря же компактному расселению и численному превосходству в этих районах кунгратов (одной из крупнейших этнографических групп в составе узбеков, в наибольшей степени сохраняющей в быту реликты традиционной культуры полукочевых в прошлом узбеков дашти-кипчакского происхождения) здесь удерживается и обрядовая функция юрты как свадебного жилища.
Сохранение юртой обрядовой функции определяется бытование ее и как повседневного жилища, ибо свадебная юрта продолжает служить новой семье и в дальнейшем, если даже эта семья живет постоянно в кишлаке и ее члены не являются чабанами. Однако функции юрты в таких случаях сужаются — она используется в основном в качестве временного (сезонного) жилья, а роль постоянного жилища принадлежит стационарному дому. В южных районах продолжительность использования юрты 7—8 месяцев (апрель — октябрь). Старые люди обычно стремятся продлить пребывание в ней. В холодное время для обогревания ставят сандал, но не разводят в юрте костер, как это было в прошлом. По своей конструкции узбекская юрта отличается от юрты других народов лишь в деталях. Описание их не входит в задачу данной статьи. По внешнему виду она отличается от юрты соседних народов тем, что ее войлочный покров скрепляется с помощью не арканов, а широких белых хлопчатобумажных лент домашнего производства. Это придает юрте нарядность. Внутри юрты ленты того же назначения бывают красными, как и шерстяные орнаментированные ленты различной ширины, с помощью которых скрепляются между собой части ее деревянного каркаса.
Внутренность юрты по своему назначению делилась в прошлом (когда она была единственным видом жилища) на три части: пространство справа от входа отводилось под кухню (невдалеке от входа —очаг, далее — на низеньких помостах или камнях, а также в навесных сумках — посуда, запасы воды, молочные продукты, хлеб, соль, чай), слева — под кладовую (здесь размещались мешки с запасами продуктов, а также предметы в основном мужского обихода — седла, сбруя, переметные сумы, арканы, различные орудия); между этими двумя хозяйственными частями самое большое пространство, устланное кошмами, паласами, овечьими и козьими шкурами, служило местом сна, приема пищи, занятий рукоделием, приема гостей. Здесь, у стены, против входа, складывали постельные принадлежности и тюки с одеждой. Вещи складывали обычно в три стопы (число и высота этих стоп зависели от зажиточности хозяев), основанием каждой из которых служил низенький деревянный раскрашенный или резной шкафчик или ковровый мешок, сшитый в виде сундука и называемый мапромач, мапрач или напрач. Сложенное таким образом семейное добро называлось джук (буквально — вьюк).
В настоящее время внутреннее убранство юрты в значительной степени продолжает оставаться традиционным. Объясняется это сохранением юртой своей обрядовой функции: в свадебном жилище размещается приданое невесты, содержащее установленный традицией набор предметов, и каждый предмет занимает в юрте предназначенное ему место.
Относительной устойчивости внутреннего убранства юрты способствует и наличие постоянного жилища, ибо в нем размещаются такие новые вещи, как мебель и городское кухонное оборудование, утварь, электроприборы.
Но и интерьер юрты не остается неизменным. В тех случаях, когда юрта является дополнением основного жилища, в ней отсутствуют кухонная утварь и предметы хозяйственного назначения (эти вещи занимают свое установленное место лишь в юрте чабанов на отгонных пастбищах). В той части юрты, где в прошлом была кухня, теперь стоят обычно небольшой шкаф с чайной посудой и сладостями, швейная машина, детская колыбель. На месте седел и мешков — тумбочка с радиоприемником или стол с книгами, настольной лампой, а иногда даже с телевизором.
Джук по-прежнему является главным украшением юрты. В нем, однако, также произошли изменения1, в основном касающиеся состава вещей и особенно вида и качества тканей, из которых они изготовлены. Место деревянных шкафчиков или ковровых чувалов мапрамач, составлявших основание джука, теперь заняли сундуки, передняя стенка которых окована жестью и украшена чеканкой и росписью. В 40-х годах, когда сундуки еще не получили широкого распространения, в связи с утратой в ряде районов искусства ворсового ковроткачества, вместо специально сотканного коврового мапрамача можно было встретить вышитый или сделанный из куска от большого покупного ковра. На вышитом, как ныне на сундуках, воспроизводился орнамент, характерный для коврового мапрамача.
Нередко на сундуках можно увидеть орнаменты, не характерные для полукочевых в прошлом узбеков: лучника на скачущем коне, горного козла в прыжке или длинноносые кумганы. Эти сюжеты порой перемежаются с узором, характерным для мапрамача, а также изображениями местных украшений. Изготовлением сундуков с таким орнаментом занимаются лакцы, работающие в промысловых артелях города Денау и некоторых других районных центров. Наряду с сундуками и мапрамачами, составляющими основание джука, среди сложенных на них вещей встречаются и чемоданы различного размера. В сундуках хранятся одежда, украшения и другое семейное добро. В прошлом для складывания этих вещей в джук служили матерчатые сумки «букча» в форме конверта.
Среди мягких вещей значительно возросло число стеганных на вате одеял. Их два вида: большие толстые для укрывания и длинные узкие для сидения на полу. Запасы одеял используются во время приема гостей. Одеяла для укрывания принято помещать в джук, сложив 2—3 штуки стопкой и завернув в специально для этого предназначенный большой кусок ткани квадратной формы — «бугджама». В прошлом ее делали из полосатой шерстяной домотканины типа паласа, но изготовленной из более тонкой пряжи. Такие «бугджама», доставшиеся от матерей и бабок, можно встретить и ныне почти в каждом доме. Один из ее углов бывает обшит шерстяным или шелковым ручного плетения кружевом с бахромой. Этот угол при заворачивании вещей «конвертом» остается снаружи и свободно свисает на переднюю стенку узла. Ныне бугджама делается из сатина красного или бордового цвета. Указанный угол украшается вышивкой и обрамляется широкой орнаментированной тканой или вышитой тесьмой и шелковым кружевом с бахромой. С боков этого угла свешиваются по одной широкой вышитой ленте с кистями на концах. Эти ленты называются «бугджама кул» — «рука бугджамы».
Следует отметить, что в последние годы бугджама начинает терять свое утилитарное назначение и превращается лишь в декоративный предмет: поскольку одеяла делаются из ярких и дорогих тканей, их предпочитают не заворачивать в бугджаму, а оставлять открытыми. Чередуясь с красочно оформленными подушками, одеяла сами несут декоративную функцию. Бугджама же в сложенном виде кладется на верх джука; ее вышитый угол, свешиваясь, лишь частично закрывает одеяла.
Одеяла для сидения также стремятся делать из ярких и дорогих тканей (сатина, атласа, плюша) или верх их делают сшивным из разноцветных кусочков ткани. Лоскутные одеяла отличаются большой декоративностью благодаря умелому подбору кусочков ткани по их цвету и созданию из них различных геометрических узоров.
Особую красочность джуку придают многочисленные подушки. Они бывают двух видов: прямоугольные, служащие для подкладывания под голову, и овальные (валики), чтобы опираться на них во время сидения на полу. Украшение их яркой вышивкой или инкрустацией из лоскутков разного цвета является одной из самых процветающих видов прикладного искусства узбеков.
В юрте новобрачных каждая стопа вещей в джуке перетягивается крест-накрест узорной шерстяной тесьмой или лентой, сшитой из кусочков ткани, предохраняя магически жилище молодой семьи от сглаза.
Орнаментированные безворсовые ковры, сшитые из узких полос, по-прежнему в большом ходу, но их художественное оформление ныне менее разнообразно, чем в прошлом, и используются они преимущественно в качестве постилок. Наиболее распространены паласы, в которых чередуются орнаментированные и гладкие полосы. В степной части Кашкадарьинской области, как и в Самаркандской, широко бытует производство сшивных высоковорсовых ковров джульхирс, а также получает все большее распространение производство цельнотканых паласов арабй, изготовление которых в прошлом было характерно лишь для среднеазиатских арабов.
Помимо паласов и высоковорсовых ковров для устилания пола юрты употребляются войлочные ковры со вкатанным узором. Производство таких видов орнаментированных войлоков, как мозаичные и вышитые, ныне утеряно. Отдельные высококачественные экземпляры их, доставшиеся от бабушек и прабабушек, хранятся в джуках в качестве семейных реликвий.
В значительно меньшем употреблении в настоящее время постилки из шкур. Но они непременно имеются в юрте стариков — на них мягко и тепло. Особенно любят старики сидеть или прилечь на них возле юрты или дома в осенние дни, когда солнце уже не жарит, а ласково греет. В горах между Гузаром и Байсуном, где большинство полукочевого узбекского населения относилось в прошлом к племени кунграт, до сих пор ветречается сшитый из крашеных в красный, синий и желтый цвета бараньих шкур мозаичный ковер «хасали пустак» ритуального назначения — его стелят на постель новобрачных.
В прошлом характерным для узбекской юрты, как и жилища других кочевых и полукочевых народов Средней Азии, было наличие небольших ковровых, вышитых, плетеных и кожаных навесных сумок и мешочков, заменявших ниши, полки и шкафы оседлого жилища. Их вешали за верхний конец решеток, образующих стенку юрты. Они имели различное назначение: для деревянных ложек и посуды (мисок, чашек, блюд), соли, чая, туалетных и швейных принадлежностей, ножниц, применявшихся при стрижке овец. Все эти предметы художественно оформлялись и нередко представляли собой произведения народного прикладного искусства, отличающиеся исключительной декоративностью и тонкостью исполнения. Многие из них украшали кухонную часть юрты.
В юрте молодоженов, а в остальных в дни праздников развешивались и чисто декоративные мелкие вышивки. Как показывают их названия, размеры, форма и орнамент, эти вышивки представляли собой те же сумки и мешки, что перечисленные выше, но утратившие свои утилитарные функции по мере перехода узбеков .к полукочевой и оседлой жизни. Чисто декоративная роль обусловила высокое качество этих предметов: выполнявшиеся на тонком красном или черном (изредка на темно-синем и коричневом) сукне, бархате или байке, вышивавшиеся натуральным шелком, окрашенным растительными красителями, старинные экземпляры этих вышивок могут быть поставлены в один ряд с лучшими образцами вышитых изделий у каракалпаков, киргизов и туркменов. Узбекские вышивки такого рода особенно близки аналогичным изделиям киргизов юга Киргизии, что было отмечено и К. И. Антипиной.
В юрте и сейчас можно встретить вышитый мешочек для чая, ковровый мешочек для соли, туалетную сумочку, торбу для ячменя коню и незаменимую при езде верхом на коне или мотоцикле ковровую переметную суму. Юрта же новобрачных по-прежнему украшается настенными мелкими вышивками, имитирующими указанные выше навесные сумки и мешки. Они, как и перечисленные выше предметы, входят в приданое каждой девушки. Былая тонкость рукоделия сейчас, правда, утрачена. Недостающее число этих вышивок (в приданом их должно быть определенное количество, непременно четное число) нередко дополняется куском дорогой местной ткани (атласа, адраса), обшитым бахромой или современной покупной вышивкой, предназначенной для диванных подушек. Орнамент изготовленных дома вышивок, оставаясь в своей основе традиционным, включает новые мотивы, вобравшие наблюдения и впечатления из современной жизни. Наиболее популярны изображения пятиконечной звезды, раскрывшейся коробочки хлопчатника, голубя мира, летящей ракеты, символа врачевания (змеи, обвившейся вокруг чаши) и другие. В тех случаях, когда вышивки с новым содержанием имеют темный (черный, коричневый) или красный фон и общий колорит их выдержан в традиционных тонах, они не нарушают художественную цельность убранства юрты. Но в последние годы все большее распространение получают мелкие вышивки совершенно иного стиля и колорита, вносящие резкий диссонанс в художественное оформление юрты. Это вы- выполненные в холодных тонах на белом фоне натуралистические изображения цветов, птиц (в Дехканабадском районе чаще всего павлинов, попугаев). Эти изделия, совершенно чуждые местному вкусу, проникают в кишлаки разными путями.
Крупные вышивки, столь характерные для оседлой части узбеков и равнинных таджиков, у полукочевых узбеков в прошлом отсутствовали. Их функции (обрядовые и эстетические) выполняли орнаментированные войлочные, меховые и тканые ковры. В настоящее время крупные вышивки типа сузани получили широкое распространение в быту бывших полукочевников— ими покрывают стены комнаты молодоженов в стационарном доме, но в юрту они еще не проникли. Это, видимо, объясняется тем, что высота решетчатой стены юрты не соответствует размерам больших вышитых панно. Примечательно, что другой вид вышивок оседлого населения, соответствующий размеру и форме стенок юрты, встретился нам в 1978 году в юрте молодоженов в кишлаке Ходжа-Пулласт (совхоз «Ленинизм») Дехканабадского района. Это широкий фриз зардевор, украшающий в домах населения оазисов верхнюю часть стены. В юрте он также закрывал верхнюю часть стены (место стыка решетчатых стенок с жердями купола, включая изгиб жердей) и был протянут в левой ее части.
Весьма примечательно, что в данном случае наблюдается отнюдь не механическое заимствование: орнаментальные мотивы этой вышивки восходят к тканым ковровым узорам, а колорит—на черном фоне яркие желтые, зеленые, белые узоры — к контрастным тонам мелких вышивок. По бокам и по низу вышивка обшита бахромой из крученых шелковых ниток, что также соответствует местной традиции.
Большую оригинальность свадебной юрте узбеков-кунгратов придает впервые зафиксированное нами особое украшение атма в виде гирлянды из шерстяных разноцветных кистей, нашитых на множество красных домотканых лент, расходящихся от одйо- го центра — подвешанной к ободу юрты кошмы (тункарма), вырезанной в виде круга и орнаментированной аппликацией из белой и красной ткани. В одной из юрт, встреченной нами в 1971 году в Чаршангинском районе ТаджССР, аппликация была вырезана в виде роговидных завитков. Тункарма бывает обшита бахромой, а из центральной ее части свешиваются разноцветные пышные кисти. Такие же кисти украшают и плетенную из шерстяной пряжи кружевную занавеску (эшик сельпичак) над дверью.
Аппликацией из белой ткани, вырезанной в виде роговидных завитков, бывают орнаментированы еще свадебная занавеска (полог) и верхний край циновки, закрывающей дверной проем. Как и белая фигурка на упомянутом выше круглом войлоке, эти нашивки в прошлом имели охранное значение — они оберегали новобрачных от сглаза. Ныне они играют лишь декоративную роль.
В художественном оформлении как самой юрты, так и находящихся в ней предметов, сохраняется единый традиционный стиль. Он проявляется во всем: в материале, технике, орнаменте, композиции, расцветке. Здесь преобладают столь характерные для убранства узбекской юрты цвета: красный (от темнокрасного до пунцового), синий, желтый, оранжевый, коричневый, зеленый, белый. Эта гамма цветов, как и другие черты, объединяет все убранство юрты в единый художественный ансамбль. В наши дни новые предметы (швейная машина, книжный шкаф, радиоприемник, телевизор, современная посуда и т. п.) благодаря тонкому вкусу хозяйки, воспитанному многовековой традицией, как правило, безошибочно находят свое место в юрте, органично вписываются в общее убранство ее, не нарушая гармонии ансамбля, как не нарушают эту художественную цельность костюм и украшения обитателей юрты. В одежде молодых женщин присутствуют контрастные сочетания тех же цветов, что перечислены выше, с преобладанием красного, даже в тех случаях, когда они носят не кунградский традиционный костюм, а следуют фасонам, близким или тождественным современным общеузбекским национальным формам.
Те же излюбленные традиционные тона характерны и для убранства коня.
Художественные традиции полукочевой в прошлом части узбекского народа передаются от матери к дочери, ибо все убранство юрты (включая тканые ленты, скрепляющие ее остов) изготовляются как приданое девушки, будущей невесты (сторона жениха приобретает лишь деревянный каркас юрты и войлоки для ее покрытия). Каждая мать, а также бабушка и другие старшие родственники подрастающей девочки стремятся, чтобы жилье, в котором начнется ее семейная жизнь, приближалось к тому идеалу красоты и совершенства, который сложился в народе. В подготовке этого приданого в течение ряда лет участвуют мать, бабушка, родственницы девушки и, конечно, сама будущая невеста. Этим объясняется массовый характер женского прикладного искусства — ковроткачества, кошмоваляния, вышивания.
Тем не менее, в каждом кишлаке (или группе селений) имеется несколько женщин, отличающихся особыми способностями, создающие наиболее совершенные вещи. К этим мастерицам обращаются за помощью и консультациями родственницы и соседки, а порой им заказывают изготовление тех или иных вещей. К числу таких мастериц относится, например, Майрам Куллаева, жительница кишлака Акыртма совхоза «Ленинизм» Дехканабадского района. Ей еще в детстве отец сделал веретено с каменным пряслицем. Она научилась изготовлять из шерсти тонкую и ровную пряжу и ткать красивые паласы и другие вещи, она щедро делится своим опытом с девушками и молодыми женщинами.
В другом кишлаке этого же совхоза хорошими мастерицами- вышивальщицами являются Айнабат Хуррамова и ее невестка Айсаат Ташбаева.
Как видим, юрта в современном быту узбеков еще продолжает жить. Однако ареал ее очень узок. Убранство ее исчезает не сразу — оно переносится в оседлое жилище. Только часть вещей, сначала изменив свои функции, по мере обветшания выходят из употребления. Так, арканы и шнуры идут на различные хозяйственные надобности, из лент и ковровых полос шьют паласы. Размещение вещей в доме остается таким же, каким оно было в юрте. Любопытно, что мелкие настенные вышивки, по-прежнему обязательные в приданом, вешают в один горизонтальный ряд на нижней половине стены, под сузани, которые, как уже отмечалось, наряду с другими элементами культуры исконно оседлого населения все больше входят в моду у бывших полукочевников.
Всеобщий процесс исчезновения локальных и бывших племенных особенностей в быту сельского населения и сближения с городскими формами с той или иной интенсивностью протекает и в степных скотоводческих районах Узбекистана. Но особый колорит интерьера узбекского жилища, его художественная цельность сохраняются, ибо живут и развиваются здесь традиционные виды декоративно-прикладного искусства — ковроткачество, изготовление орнаментированных кошм, вышивка,— и в творчестве многих народных мастеров сохраняется преемственность культуры. Художественное творчество полукочевых в прошлом групп можно рассматривать как особую школу в узбекском народном прикладном искусстве. В ней отчетливо прослеживаются общие истоки и глубокие связи с искусством киргизов, казахов, каракалпаков, ногайцев и других народов. Вместе с тем в ней немало самобытных, только ей присущих черт. Раскрытие генезиса и путей формирования народного творчества этой школы, определение его места в общенациональном узбекском народном декоративно-прикладном искусстве— задача специального исследования. В настоящем очерке нам хотелось лишь подчеркнуть, что узбекская юрта и ее убранство являются богатейшей кладовой самобытного народного искусства в прошлом полукочевой части узбекского народа. Оно живет и в настоящее время, сохраняя художественное совершенство. Изучение его — неотложная задача.