Винсент Ван Гог

Винсент Ван Гог

Каждое направление и течение в изобразительном искусстве имеет свои отличительные черты. Например, для классицизма это обращение к образам и формам античного искусства как к наиболее совершенным, для импрессионизма — стремление к воспроизведению впечатлений и чувств художника, для модерна — тяготение к эстетической целостности создаваемого, использование новых приемов и техник. Однако совсем немного художников за всю историю мировой живописи обладали достаточным талантом, чтобы по их картинам можно было узнать не только принадлежность к определенному направлению, но и имя автора. К таким гениям относятся Густав Климт, Эгон Шиле, Поль Сезанн, Фрида Кало и, конечно же, Винсент Ван Гог.

Ван Гог — один из самых известных художников в мире, чье имя стало символом целой эпохи в живописи. «Едоки картофеля», «Ночное кафе на площади Ламартин в Арле», «Подсолнухи», «Спальня Винсента в Арле», «Ирисы», «Звездная ночь» — эти картины невозможно спутать ни с какими другими.
Сегодня полотна мастера появляются на аукционах довольно редко, поэтому их стоимость с каждым годом увеличивается в разы.
И это при том, что всего за десять лет своей творческой биографии художник создал несколько сотен картин и рисунков! Объясняется такой парадокс довольно просто: подобно импрессионистам, в конце XIX — начале ХХ века работы самобытного мастера не вызывали интереса у публики. Постепенно уверившись, что делом всей его жизни является живопись, он начал осваивать ее самостоятельно, причем не позволял себе писать в цвете до тех пор, пока как следует не овладел рисунком. Начал он с самого сложного — изображения людей в движении (карандашные и акварельные рисунки рабочих в Боринаже).
В 1880 году Ван Гог поступил в Королевскую академию изящных тах основными объектами изображения становятся люди и окружающая их природа — две эти темы станут лейтмотивом всего последующего творчества мастера.
В 1885 году крестьян и бескрайние поля Дренте на полотнах сменили зарисовки большого города: в Антверпене картины мастера приобрели некоторую прозрачность («Задворки старых домов в Антверпене в снегу»), а в Париже под влиянием импрессионистов в них появились красные, оранжевые, желтые, синие и зеленые тона («Вид на Париж из квартиры Тео на улице Лепик»).
Закончил школу искусств в Брюсселе, однако проучился там недолго и, переехав в Гаагу, стал брать уроки у Антона Мауве — именно этот живописец поставил Ван Гогу руку, познакомил с основами изобразительного искусства. Все произведения данного периода отличает довольно темная и мрачная палитра (из-за обилия грязно-бурых тонов порой даже сложно разобрать сюжет): Ван Гог был уверен, что жизнь простых людей невозможно передать с помощью светлых и ярких красок.

Спустя какое-то время художник направился на юг, в город Арль. Здесь его картины наполнились светом жаркого прованского солнца («Тропинка в цветущем саду», «Подсолнухи», «Красные виноградники в Арле»).
К этому моменту напряженная работа без отдыха, эта «огненная печь творчества» и беспрестанное совершенствование собственной манеры окончательно истощили художника: у него случился нервный срыв, из-за которого он сначала попал в местную больницу в палату для буйны.
Как и многие именитые художники, не добившиеся прижизненного признания, Ван Гог часто и подолгу голодал, при любой возможности приобретая дорогостоящие краски и холсты: растрачивать свои силы на что-нибудь, кроме живописи, он считал преступлением. Оно наполняет его полотна динамикой, неиссякаемой энергией и эмоциональной глубиной. Ван Гог добивался этого не только с помощью выбора нужных цветов, но и путем комбинации различных типов мазков, использования техники импасто и так называемой графической манеры письма.
Ему не суждено было обрести семейное счастье, поэтому искусство стало исчерпывающим смыслом его жизни: крестьяне на полях, виды антверпенского порта, парижские бульвары, огороды Монмартра, фабрики и заводы, море цвета макрели, ночное небо с мерцающими звездами и многочисленные портреты — любая тема овладевала им полностью.
Жизненный путь гениального творца прервал трагический выстрел: не в силах больше бороться с приступами безумия, художник выстрелил в себя. Несмотря на то что пуля прошла навылет, спасти его не удалось.
Талант мастера, вспыхнувший с особенной силой в последние годы, сверкал, как звезды на его полотнах. Обратившись к академической живописи, с его помощью он мог добиться и богатства, и громкой славы, и почета. Однако всему этому Ван Гог предпочел безудержную погоню за мгновением, мимолетной игрой света и цвета. Безудержную погоню за самой жизнью.
Согласно историческим фактам, с XVI века представители рода Ван Гогов занимали видные посты, жили в достатке и отличались крепким здоровьем. Известный в Нидерландах род даже имел семейный герб, на котором была изображена ветка с тремя распустившимися розами.
Так, в 1888 году он написал портрет матери по ее черно-белой фотографии, нежно и трепетно воссоздав дорогие сердцу черты.
Будущий художник не был первым ребенком, первый ребенок, которого назвали Винсентом, к несчастью, через шесть недель он умер. Однако ровно через год, день в день, родился еще ребенок. Мальчик также получил имя Винсент, что в переводе с латинского означает «победитель». Возможно, родители надеялись, что ребенок в полном соответствии с красивым именем непременно прославит свой род, ведь на первого мальчика в семье всегда возлагают все мечты и надежды. В 1855 году родилась девочка Анна, в 1857-м — мальчик, названный в честь отца Теодором, затем девочки Элизабет.

Молодые годы
Несмотря на суровые условия жизни, все здесь было обращено на пользу человека: местность прорезали густые сети каналов и железнодорожных путей, повсюду виднелись ветряные мельницы и огромное количество речных плотин. Для юного Ван Гога бескрайние и охваченные дремотой равнины были полны тайн беспрестанно обновляющейся природы.
Мальчик много общался со своим дядей Винсентом из Гааги — владельцем картинной галереи, которая после передачи коллекции полотен парижской фирме «Гупиль и Ko» стала ее гаагским филиалом. Пастор Теодор иногда привозил детей к дяде Сенту, как они его любовно называли, и уже в ту пору юный Ван Гог, в отличие от братьев и сестер, подолгу задерживался возле картин, с интересом и любопытством их рассматривал.
Все эти, казалось бы, незначительные события в жизни Винсента на самом деле являлись теми духовными составляющими, которые впоследствии нашли отражение в его творчестве.
Работа в фирме с безупречной репутацией доставляла Винсенту огромное удовольствие, он был в восторге от мира живописи, с которым впервые так тесно соприкоснулся. В часы досуга молодой человек посещал музеи, где изучал творчество художников различных школ.
Винсенту нравились и старые мастера, и современные: в одном из писем Тео, которое датировано январем 1874 года, он перечислил больше 50 художников, чьи работы его впечатлили. С неподдельным восхищением он упоминал имена Теодора Руссо, Жюля Бретона, Антона Мауве.
Но уже тогда он выделял из этого списка два имени, навсегда ставших для него священными: признанного мастера светотени Рембрандта и великого французского реалиста Жана Франсуа Милле, наделявшего образы сельских тружеников достоинством и величием.
При создании полотна Ван Гог, преклонявшийся перед человеческим трудом и величием природы, использовал интересный прием: огромное солнце на заднем плане окружает голову крестьянина, словно нимб.
Со временем Винсент смог подобрать себе более дешевое жилье, сняв комнату в пансионе мадам Луайе, а его добросовестная служба была отмечена повышением.
Желая помогать людям, Винсент устроился в Англии помощником учителя в частной школе-интернате. Ему не было назначено никакого жалованья — только комната и стол.
С этой целью Винсент перевелся в школу пастора Джонса. Здесь помимо обучения и воспитания мальчиков он выполнял обязанности помощника проповедника. В октябре 1876 года юноше впервые доверили написать проповедь и прочесть ее прихожанам.

Голландский период (1880-1886)
Каждый день, спускаясь под землю, они подвергали свою жизнь опасности: им грозили обвалы, взрывы газа, тьма и духота в шахтах. Но и наверху было не лучше: здесь их ждали нищета, болезни и безысходность. Обо всем этом Ван Гог подробно писал Тео, назвав позже период жизни в Боринаже одним из самых ужасных.
Порой Винсента одолевали горькие думы: он понял, как наивны были его недавние представления о миссионерстве, ведь в действительности горняки, истощенные голодом и изнуренные болезнями, прежде всего нуждались в нормальном питании и лечении, но никак не в бесполезном утешении. Его пыл проповедника несколько угас, особенно после того, как он стал спускаться в угольные шахты.
Со временем Ван Гог стал требовать от компании, которая владела шахтами, обезопасить труд углекопов и открыть для них больницу. Кроме того, он принимал участие в забастовках шахтеров, собирая для них денежные средства. Полуголодный, укрытый лохмотьями проповедник не покинул Боринаж даже тогда, когда оказался в эпицентре эпидемии брюшного тифа, а затем — среди раненых после взрыва в шахте.
Все чаще молодому проповеднику приходилось слышать слово «сумасшедший». Что еще могли сказать хозяева угольных шахт, получающие прибыль за счет рабского труда обездоленных людей, о требованиях пастора Ван Гога выделять деньги на улучшение условий труда для горняков?..
Желание Винсента помочь рабочим вызывало недоумение не только у представителей угольной компании, но и у членов Евангелического общества: одержимая самоотверженность юного проповедника многим достопочтенным пастырям казалась скандальной.
Однако Винсент упрямо продолжал свою миссию христианского проповедника в расположенном неподалеку селении Кем: некоторые служители Евангелического общества все же поддержали его. Наступил период, который можно было назвать критическим: очередное крушение всех надежд. И вот на этом пепелище стали набирать силу новые ростки — Винсент принялся рисовать. Одну за другой он делал зарисовки из жизни шахтеров: вот женщины, таскающие мешки с углем, вот уставшие горняки, которые понуро бредут домой из шахты.
Ван Гог начал оттачивать свое мастерство с самого трудного — изображения людей в движении. Благодаря работе в фирме «Гупиль и К0» он уже неплохо разбирался в живописи и, видя свои недостатки, решил осваивать новое дело продуманно и целенаправленно. На обучение рисунку он потратил два года, не позволяя себе работать с цветом до тех пор, пока не овладел всеми художественными приемами.
Интересно, что горняки и их нелегкая жизнь не стали объектами для изображения в период зрелости художника. И это несмотря на то, что непосредственно в Боринаже Винсент создал многочисленные карандашные рисунки, считая, что просто обязан запечатлеть ужасающую действительность и поведать о ней всему миру.
Тео, обеспокоенный плачевным материальным положением брата, уговаривал его заняться хоть каким-нибудь ремеслом — и старший Ван Гог замолчал.

Характеру Винсента была свойственна замечательная особенность: в нем всегда жила надежда на лучшее, он постоянно ожидал благоприятной перемены.
Некоторые исследователи отмечали, что ко многим важным событиям художник словно приходил по велению свыше. Можно лишь догадываться о той внутренней борьбе в душе Ван Гога, которая в конечном счете позволила ему взяться за кисть. Это желание зрело в нем очень давно — словно стремительный поток, который ищет выход, чтобы выплеснуться с небывалой мощью.
В октябре 1880 года Винсент отправился в Брюссель, где поступил в Королевскую академию изящных искусств, однако проучился там недолго: из-за своей бунтарской натуры он был вынужден прервать занятия и изучать живопись самостоятельно. Единственным источником его дохода в тот период была помощь от Тео, но в душе Винсента жила уверенность, что в будущем он сможет продавать свои картины и таким образом вернет брату растущий с каждым месяцем долг.
Зимой Ван Гог познакомился с голландским живописцем и графиком Антоном ван Раппардом. Благодаря завязавшейся дружбе Винсент смог работать в его мастерской, куда приглашал за небольшую плату натурщика. Кроме того, он продолжал делать зарисовки людей на улицах города.
У художника не всегда были деньги на покупку дорогостоящих холстов, поэтому он прибегал к небольшой хитрости: с помощью валика наносил на бумажный лист слой грунта, зернистая структура которого после просушки напоминала сплетенные нити, а затем наклеивал готовую композицию на деревянную доску.
Живя в родительском доме, Винсент продолжал неустанно рисовать, иногда ездил в Гаагу, чтобы увидеть новые картины различных художников.
Реализм художественных школ Нидерландов и Франции XIX века всегда вызывал у Ван Гога самый живой интерес. Мауве с первого взгляда разглядел талант Винсента. Его дельные советы вдохновили молодого человека, и начинающий художник со всей страстью, свойственной его натуре, принялся оттачивать свое мастерство.
Учебники по анатомии и пособие Шарля Барга Винсент изучил досконально. Однако виртуозное владение техническими приемами не поможет живописцу создать гениальное полотно: Винсент считал, что шедевры великих мастеров становятся таковыми лишь тогда, когда их создателями движет любовь к людям. Безусловно, в формировании такого художественного мировоззрения сыграли роль и основательное знание богословия, и высокие нравственные идеалы.
Мауве стал не только наставником Ван Гога, но и его другом. В октябре 1881 года он прислал Винсенту ящик масляных красок, а спустя некоторое время познакомил со своим приятелем, знаменитым Иоханом Вейсенбрухом, чьи положительные отзывы вселили в Ван Гога веру в собственные творческие силы.
Начав серьезно заниматься живописью, Винсент пришел к мысли, что художник попросту не имеет права копировать действительность, ведь его настоящее предназначение — воспроизводить ее на полотне, руководствуясь собственными чувствами.

Изображе ния людских фигур у Ван Гога никогда не были правильными — плавными или изящными. И в ранних, и в последующих работах человеческие силуэты угловатые и резкие. Преувеличенно заостренные очертания словно сообщают зрителю о преодолении тягот повседневной жизни, наполненной напряженной работой («Крестьянин, сжигающий сорняки», «Женщина, копающая картофель»).
Складывалось впечатление, что наконец-то для Винсента наступил благоприятный период, когда все идет к лучшему: семья одобрила его новое увлечение, с ним занимался мудрый наставник.
Такое упорство родные Винсента восприняли как домогательство, выходившее, безусловно, за рамки приличий. Его настойчивость и пренебрежение обычаями семьи в скором времени привели к полному непониманию с родителями, а затем и разрыву отношений с ними. Неблагоприятную роль в этом сыграла и неспособность Ван Гога хоть как-то зарабатывать себе на жизнь.
Душевное потрясение Винсента было мучительным, оно зародило в нем мысль, что придется навсегда оставить надежды о любви, что обычное семейное благополучие для него недосягаемо, его удел — одиночество.
Из занятий с Мауве Ван Гог почерпнул много нового, однако со временем начал поиск новаторских и выразительных форм, поскольку каноны академической живописи стали для него тесны. Винсента привлекали живые модели, поэтому он отказался от настойчивых советов Мауве рисовать гипсовые скульптуры. Наставник счел это чрезмерной строптивостью, и отношения разладились.
Художник жил, не выпуская из рук карандаша: все больше развивая свою врожденную способность передавать чувства через хрупкие и изящные изгибы, за время голландского периода он создал несколько сотен рисунков. Многие из них впоследствии стали прообразами полотен.
Она зарабатывала на жизнь проституцией, и к 32 годам нищета и алкоголь оставили на ее внешности неизгладимую печать.
Картины же этого периода представляют в большинстве своем пейзажи, в основном на морскую или городскую тематику, которая перекликалась с традициями гаагской школы.
Однако была еще одна причина: Ван Гог задался целью создать серию картин, посвященных народной жизни.
В то время в Лондоне выходил журнал «Грэфик». На одном из аукционов Ван Гог приобрел 70 номеров этого издания, чтобы изучать по ним английские гравюры. Обладая огромной художественной интуицией, Ван Гог чувствовал, что пришла пора сказать новое слово в живописи: в направлении критического реализма в данный момент наблюдался спад. Художник ставил перед собой две задачи: не только обратить искусство к народной тематике, но и заинтересовать живописью простых людей.

К концу 1883 года его зыбкая надежда на подобие семейного счастья с Син рассеялась как дым. Забота и доброта Винсента не смогли изменить женщину — со временем ей надоело позировать, и она снова вернулась к беспутной жизни, потеряв всяческий интерес к детям.
Нищета, крайняя усталость и истощение подтачивали силы Ван Гога.
Тео пытался убедить брата уйти от Син и полностью посвятить себя искусству. Да и сам Винсент, находясь на грани отчаяния, понимал, что стоит перед выбором: или продолжать безысходную, гнетущую жизнь, принося себя в жертву подобию семейного благополучия, или быть верным своему призванию.
Он принял решение покинуть Гаагу.
Все чаще в работах мастера стали появляться светлые голубые и желтые оттенки, которые, впрочем, так и не вытеснили привычные темно-коричневый и серый цвета.
В 1883 году Ван Гогу исполнилось 30 лет. Как художник он прожил последние годы очень напряженно: неустанно совершенствуя мастерство, овладел техникой импасто, которая в дальнейшем сделала его стиль неповторимым.
Так, на картинах «Две женщины на вересковой пустоши» и «Фермерский дом с грудами торфа» особую «пасмурную» палитру создает сочетание серой палитры — значит искажать реальность, ведь большая часть жизни простых людей, измученных непосильным трудом, проходит на невзрачных ветреных полях или в сумраке убогого жилья.
В декабре 1883 года Винсент перебрался в Нюэнен, где жили его родители, с одним-единственным желанием — стать «крестьянским художником». Он охотно знакомился с местными жителями, которые любезно соглашались позировать — для этого Ван Гогу пришлось устроить мастерскую в одном из помещений просторного отчего дома.
Чтобы подчеркнуть это, художник изобразил мужчину за работой у открытого окна, за которым светит яркое солнце. Ван Гог всегда остро чувствовал трагизм подобных контрастов, соединяя любое моментальное впечатление с философским осмыслением бытия.
В январе 1884 года произошел несчастный случай с матерью Винсента: сходя с поезда, она упала и сломала бедро. Вместе с младшейсестрой Вильгельминой он ухаживал за ней, напрочь позабыв обо всех разногласиях и обидах. Когда угроза ее здоровью миновала, отношения вновь стали напряженными: родители не понимали, по — чему Винсент занимается живописью ради живописи и не предпринимает попыток продать свои картины.
Бесспорно, в этот период Ван Гог уже был замечательным мастером. Так почему же работы этого самобытного и трудолюбивого художника совершенно не приносили дохода?
Начало 1885 года Ван Гог встретил в мрачном настроении, с действительностью его примиряла одна лишь живопись.
К появлению картины, на которой изображена вечерняя трапеза крестьянской семьи, художник готовился как никогда тщательно: сделал множество предварительных рисунков голов и рук, создал большое количество композиционных набросков и проработал отдельные детали.

Композиция картины невероятно гармонична: контуры каждого объекта плавные, округлые, словно перетекают из одного в другой. Ван Гог был очень доволен результатом и гордился «Едоками», считая одним из своих лучших произведений. И это несмотря на то, что его друг Антон ван Рап- пард, которому он отправил литографию картины, раскритиковал ее, обвинив Винсента в небрежном изображении фигур.
При работе над полотном художник поставил перед собой важную новаторскую задачу — добиться сложного эффекта двойного освещения с отблесками среди густых теней и пара. Внутреннее пространство картины освещено не только керосиновой лампой, но и, судя по бликам на стене, всполохами очага (находится в невидимой части комнаты).
Однако самое поразительное в этом живописном произведении — ее невероятный подтекст. Изучив подробно детали полотна, можно почерпнуть немало информации о быте голландских крестьян того времени. Образ жизни сильных мира сего чужд укладу жизни простых людей — и в этом художник чувствовал надвигающуюся угрозу. Примечательно, что в последующие годы он редко писал столь наглядные сюжеты жалкого положения крестьян и рабочих.
В правом нижнем углу картины помещена антитеза Библии — культовая книга натуралистической школы с говорящим названием «Радость жизни» Эмиля Золя, поклонником творчества которого был Ван Гог. Для художника это произведение — символ свежего и современного способа восприятия мира, противоположного патриархальному библейскому.
Благодаря пастозным (то есть густым) контрастным мазкам изображение на полотне выглядело объемным, оно словно находилось в движении.
В Антверпене его ожидания полностью оправдались: окунувшись в водоворот яркой и динамичной жизни портового города, Ван Гог с жадностью впитывал новые впечатления.
Увлекаемый непрерывным поиском достоверного отображения реальности, Ван Гог стремительно двигался вперед, он был полон энергии и энтузиазма.
Из антверпенского периода сохранилось изображение старика, а также несколько женских портретов. В этих работах почти нет грязно-бурых тонов, на смену им приходят теплые оттенки бежевого и коричневого, появляются синий, красный и желтый цвета.
К этому периоду также относится изображение головы скелета. Картина была написана зимой, когда Ван Гог посещал Королевскую академию изящных искусств. Часто бывая в городских музеях, Винсент не переставал восхищаться великолепием красок полотен Рубенса. Вскоре его внимание привлекли японские гравюры, основной темой которых являлась повседневная жизнь горожан (в то время этот вид графического искусства был довольно популярен среди европейских художников).
Поступив в местную школу изящных искусств, Винсент решил во что бы то ни стало окончить ее. Однако его свободомыслие, отразившееся в манере рисования, смущало преподавателей. Ван Гог оставил всяческие надежды об обычной карьере художника и невозможность сдать экзамены в школе не счел за неудачу.
Между тем его материальное положение в Антверпене было весьма плачевным, ведь манера рисования требовала большого количества красок.

Парижский период (1886-1888)

Первоначально Винсент планировал переехать в Париж летом (об этом он неоднократно писал Тео), однако, переменив свое решение, отправился туда уже в конце зимы 1886 года, оставив в Антверпене на произвол судьбы незавершенные картины. В это время Тео жил в небольшой квартирке в районе Монмартра, на улице Лаваль. С осени 1879-го он возглавлял художественную галерею, которая принадлежала Буссо и Валадону — новым владельцам филиала фирмы «Гупиль и К0».
Поселившись у брата, Винсент со свойственными ему энергией и самоотдачей окунулся в культурную жизнь столицы.
В ту пору среди многочисленных направлений и течений в живописи особенно заметно выделялось одно — яркое и дерзкое, сумевшее бросить вызов классической манере письма с ее выверенностью сюжета, который непременно должен подчеркивать важность события для истории.
Художники-импрессионисты стремились запечатлеть окружающий мир в его движении, развитии и изменчивости. Основной темой их работ стала повседневная жизнь, однако новые технические приемы фиксации перехода света и цвета сообщали этим сюжетам необыкновенную прелесть.
Тем не менее незабываемая выставка работ импрессионистов 1886 года стала значительным событием в культурной жизни французской столицы. Впервые на ней были представлены полотна талантливых Жоржа Сёра и Поля Синьяка. В дальнейшем эти мастера возглавили новое направление — постимпрессионизм. Они отказались от смешения красок, добиваясь оптического эффекта их соединения непосредственно на сетчатке глаза. Этот способ нанесения на полотно контрастных точек, квадратов и коротких мазков для трансформации в определенный оттенок на расстоянии получил в дальнейшем название пуантилизма.
К концу 1890-х годов в художественной среде Парижа все громче звучали новые имена. Так, собственную живописную систему разрабатывал Поль Гоген, его сподвижником стал юный Эмиль Бернар. Кроме того, внимание публики поражали наполненные грезами картины Одилона Редоэту школу, поэтому старательно и упорно рисовал все, что требовал наставник. Винсент решил больше туда не возвращаться, чувствуя, что на поприще академизма его таланту не суждено раскрыться.

При помощи Тео Ван Гог познакомился с Огюстом Ренуаром, Клодом Моне, Камилем Писсарро, Альфредом и Полем Синьяком.
В июне 1885 года вместе с Тео он переехал на улицу Лепик, находившуюся на склоне Монмартра. Братья обставили новое жилище, а одну из комнат отвели под мастерскую.
Тео с воодушевлением воспринял творчество импрессионистов, чьи картины публика долгое время осыпала лишь насмешками. Следует также отдать должное Буссо и Валадону: свои главные магазины они предоставляли только представителям академического искусства, однако предусмотрительно не исключали появления интереса к творчеству художников нового направления. Именно поэтому в филиале, где работал Тео, можно было увидеть полотна будущих знаменитостей: Моне, Дега, Писсарро.
Принципы светлой импрессионистической живописи, наполненной чистыми цветами, были словно предназначены для того, чтобы показать людям естественную красоту окружающего мира. Ван Гог не мог миновать эту ступень — он без устали писал берега Сены, мосты через реку, ресторан «Сирена».
Эти работы показывают полное владение принципами нового направления. Например, в картине «Берег Сены» художник позволил себе поэкспериментировать с «зернистостью»: использовал длинные мазки для изображения воды, маленькие точки — для деревьев и растительности на берегу, большие — для неба и облаков.
Лето 1887 года Ван Гог провел на юге Франции, утопающем в цветах. Он рисовал дни напролет, создав в этот период десятки полотен. Однако он не успел воплотить идею в жизнь — потеряв возможность уплачивать ренту, мастер вынужден был покинуть столь полюбившееся ему пристанище.
В 1887-м Винсент писал исключительно срезанные подсолнухи на синем фоне, их контрастное сочетание смотрится весьма органично. Вернувшись к этой теме в 1888-м, художник стал рисовать подсолнухи только в вазах.
Интересно, что всего в конце лета 1887 года Ван Гог написал четыре работы с солнечными цветами.
Вместе с Бернаром и Синьяком Винсент часто отправлялся на пленэр к Сене. Здесь было все: и буйство красок, и блики на речной глади, и переливы прибрежного воздуха. Среди пейзажей 1887 года — «Место для купания на Сене», а также укромные уголки аньерского парка.
«Там я видел больше красок, чем когда-либо раньше», — признавался Ван Гог.
Неизменной целью живописца оставалась идея единения разобщенного мира с помощью искусства, и изучение приемов цветопередачи было лишь очередным этапом продвижения по этому пути. Желто-синий взрыв красок, буйство ярких цветов как способ запечатлеть на картине не сюжет, а призыв, — все это было еще впереди.
В Париже одним из любимых мест Ван Гога было кафе «Тамбурин», располагавшееся на Монмартре на бульваре Клиши. Во время непродолжительного знакомства с ней Ван Гог написал замечательный портрет: Агостина сидит за столиком в своем кафе. Перед ней — кружка с пивом, в левой руке тлеет зажженная сигарета.
Очарованный дружбой с Танги, Винсент написал три его портрета. На одном из них он изобразил торговца на ярком фоне японских эстампов (вершина Фудзи, цветущая сакура, танцовщицы). Наполнение фона японскими мотивами неслучайно: в те времена импрессионисты были увлечены японской гравюрой и всячески пытались привнести ее элементы в свое творчество.
Такие кафе, как «Тамбурин» и заведение папаши Танги, прочно вошли в историю, владельцы организовывали в своих стенах выставки их работ. Именно в таких помещениях нашли приют полотна Ван Гога, Тулуз- Лотрека, Анкетена, Бернара.
Вместе эти художники сформировали группу «импрессионистов Малых Бульваров». Такое название для себя и своих товарищей придумал сам Ван Гог. А более знаменитых и признанных мастеров живописи он определил как группу «импрессионистов Больших Бульваров». Что-то задорно-мальчишеское было в этих мечтах Винсента: создать сообщества художников, которые станут жить и работать в полном единодушии, как это было во времена средневековых братств.
Познакомившись с импрессионизмом, Ван Гог увлекся теорией оптического синтеза — пуантилизмом, когда сложный цвет «складывается» на сетчатке из сочетания мелких раздельных мазков чистых цветов. Этот прием он использовал при создании картины «Интерьер ресторана».
На представленном фрагменте (с. 51) хорошо видно, что цвет стен ресторана — результат наложения коротких мазков контрастных цветов. Картина на стене отбрасывает узкую тень, которую образуют сине-фиолетовые точки. С их же помощью достигается эффект затененности стены, удаленной от люстры, — так мастер подчеркивает просторность помещения. Ослепительную белизну скатертей усиливает сочетание нежноголубых, розоватых и бледно-фиолетовых оттенков.
В Париже художник написал множество автопортретов, один из них — перед мольбертом. Несмотря на то что в качестве фона выбран светлый тон, общее впечатление от портрета достаточно тяжелое. Темные глаза художника контрастируют с высветленным задним планом, его настроение на этом полотне уловить практически невозможно. Пиджак, застегнутый на одну пуговицу, живописец изобразил с помощью энергичных ярких мазков синей краски.
Винсент считал это абсурдным и постоянно включался в различные споры, которые истощали его нервную систему настолько, что даже Тео наконец не выдержал: в письме Вильгельмине он жаловался, что жизнь с братом стала невыносимой.

Арльский период (1888-1889)

помощь: с 1884 года он посылал Тео свои картины, которые тот периодически выставлял. Его письма младшему брату этого периода были как никогда наполнены искренностью, объективной оценкой своего эмоционального состояния.
В феврале 1888 года Ван Гог оставил многолюдный шумный Париж и отправился в город Арль, расположенный на юге Прованса. Он был пленен очарованием благодатного края (позже это почувствовали и Ренуар, и Сезанн).
Ван Гогу было известно, что вокруг Поля Гогена и Эмиля Бернара, которые в ту пору жили на северо- западе Франции, в городе Понт-Авен, сформировалась группа художников.
В этом же 1888 году вышла работа «Ночное кафе», которую Винсент писал трое суток, а после у него произошел нервный срыв. Ван Гог высоко оценивал «Ночное кафе», считая его наряду с «Сеятелем» удачной попыткой создания настоящей композиции.
Кроме четы Жину в Арле был еще один дом, где работами Винсента всегда восхищались, а их создателя неизменно принимали с искренним радушием. Он написал несколько портретов Жозефа Рулена, неизменно — на ярком фоне, часто усыпанном цветами. С помощью данного приема, который привносит в работы декоративность, Ван Гог сумел подчеркнуть веселый нрав и добрый нрав почтальона, его открытость и жизнелюбие.
Винсент с нетерпением ждал наступления теплой весенней поры, верил, что это будет началом творческого подъема. А пока дул холодный мистраль, художник подолгу бродил по окрестностям, подмечал причудливые и интересные виды. Когда зацвели сады, он, несмотря на то что было еще достаточно ветрено, ставил свой мольберт в фруктовом саду и начинал работать.
Все шло своим чередом, и долгожданное тепло раскрыло буйство красок цветущих кустов сирени и миндаля, а также абрикосовых, грушевых, сливовых и персиковых деревьев. Благоухающие розовые, белые и желтые цветы в сочетании с бесконечной лазурью неба пленительно манили запечатлеть на холсте восхитительную красоту природы. Ван Гог с удвоенной энергией взялся за работу, совершенно не обращая внимания на свое пошатнувшееся здоровье. Словно одержимый, Винсент писал одну картину за другой — наконец- то он овладел цветом!
Сначала появились расцветающие деревья: утонченная красота этого природного явления опьяняла художника. Он писал Тео, что прозрачность воздуха и игра красок делают эти места похожими на Японию (Винсенту не доводилось там бывать, однако он был прекрасно знаком с японскими гравюрами, по которым, безусловно, составил некоторое представление о Стране восходящего солнца). Затем свет увидели несколько полотен с изображением моста, напоминающие пейзажи Утагава Хиросигэ — японского художника-графика.
В апреле 1888 года Ван Гог написал «Розовый сад». При работе над этой картиной мастер использовал различные типы мазков: так, трава представляет собой короткие вытянутые следы кисти (интересно, что нижняя часть полотна как следует не прорисована — через нее просвечивается холст), а цветущие кроны исполнены с помощью густого наложения краски.

Вслед за расцветающими деревьями и изображением моста Ланглуа появились многочисленные пейзажи («Солнечная поляна в общественном парке», «Тропинка в цветущем саду», «Фруктовый сад в цвету в обрамлении кипарисов»). Винсент обрек себя на аскетическое существование, однако и этого было недостаточно, чтобы облегчить жизнь обоих Ван Гогов.
Аналогично художник поступил и с фоном: сложно понять, это драпировка, стена или небо. Кажется, цветам тесно не только в ней, но им мало и самого холста — словно языки пламени, они рвутся за границы рамы. Чтобы придать эффектным подсолнухам дополнительный объем, художник нанес краски нарочито густо, выдавив их на холст прямо из тюбика.
Ван Гог продолжал работать на открытом воздухе даже во время сильного ветра, способного опрокинуть мольберт. Однако при взгляде с некоторого расстояния они создают потрясающий эффект ночи, притаившейся за прикрытыми створками, с характерными бликами света, падающего на стекло изнутри комнаты.
Итак, творчество Ван Гога в арльский период было довольно разноплановым. Постигая красоту природы Прованса, он создал многочисленные пейзажи, изобразив и долину Ла-Кро, и пшеничные поля, и железнодорожные мосты.
Кроме того, написал множество портретов («Арлезианка: мадам Жозеф-Мишель Жину с книгами», «Сидящий зуав»), а также несколько натюрмортов.
Мазки ложились смело, стремительно, самобытность техники живописи Ван Гога могла вызывать критику, восхищение, но только не равнодушие.
Живописец работал с особым воодушевлением, быстро, картины появлялись одна за другой. Однако это вовсе не означало, что художник писал небрежно: по мнению Винсента, скорость работы зависит прежде всего от опыта которые у него, безусловно, были.

Каждая работа арльского периода похожа на неукротимый всплеск энергии, вобравший в себя всю красоту окружающего мира, весь жар прованского лета («Рыбацкие лодки на пляже в Сент-Мари-де-ла-Мер», «Старая мельница», «Урожай в Ла-Кро и Монмажор на заднем плане»). Интересно, что картина «Рыбацкие лодки на пляже в Сент-Мари-де-ла-Мер» написана в манере, не свойственной Ван Гогу: слой краски положен ровно, отсутствуют густые объемные мазки, столь типичные для художника. Стиль мастера прочитывается лишь в способе изображения неба: перистые облака на горизонте исполнены с помощью круговых мазков светлыми, местами белыми тонами. Пейзаж наполнен невероятной легкостью, его детали прорисованы достаточно подробно (картина была доработана в мастерской): киль, мачты и корпуса лодок обозначены четкими контурами, на борту одной из них хорошо видно название — AMITIE (в переводе с французского — «Дружба»). Для создания композиции живописец выбрал чистые, яркие цвета: васильковый, зеленый и красный. Желтая мачта на переднем плане подчеркивает пестрые лодки на фоне золотисто-коричневого песка. В нижней части холста мастер исполнил деревянный ящик: частично занесенный песком, он сияет золотом, словно сундук с драгоценностями. Особого внимания заслуживает мастерство, с помощью которого Ван Гог изобразил изменчивый цвет моря путем сочетания голубого, розового, серого и зеленого оттенков.
«Урожай в Ла-Кро», написанный под палящим солнцем на кукурузных полях, которые окружали город, художник считал одним из своих лучших полотен. Композиция картины, на которой изображены различные этапы сбора урожая, невероятно гармонична.
В Арле живопись мастера стала светлой и яркой, однако его силы были на исходе: порой художник страдал от безотчетного страха, словно предчувствуя приближающуюся катастрофу. Вероятно, поэтому он с нетерпением ждал приезда Поля Гогена, к которому относился с благоговением.
В Арле Ван Гог задумал организовать под крышей своего дома «Южную мастерскую» — нечто вроде коммуны художников, поэтому настойчиво приглашал погостить у себя друзей-живописцев. В октябре 1888 года к нему приехал Поль Гоген. Присутствие друга рассеяло горечь одиночества: Ван Гог считал, что именно атмосфера дружбы и совместного творческого поиска является залогом рождения искусства будущего. Ведь вести о таком союзе долетят до других художников, и они присоединятся к ним.
Сначала взаимоотношения Ван Гога и Гогена были наполнены восторженным предчувствием победных свершений в живописи. Этому не мешало даже то, что трудно было найти двух людей, которые бы так мало походили друг на друга и в творчестве, и в быту. Так, если во время работы Гоген выхватывал из действительности лишь те элементы, которые способствовали созданию эстетической и поэтизированной композиции, то Ван Гог стремился проникнуть в суть и взаимосвязь всех деталей сюжета и непременно подчеркнуть их дисгармонию. Практически с первых же дней уверенный в себе и сдержанный Гоген занял нишу хозяина мастерской, взяв на себя не только материальные аспекты совместной жизни, но и роль духовного наставника вечно пребывающего в смятении несобранного Ван Гога.
Мощное влияние Гогена, который в ту пору уже считал себя зрелым и сформировавшимся художником, не прошло для Ван Гога бесследно: он старательно пытался понять мироощущение друга и покорно занимал положение ученика, работающего над своими ошибками. Поль же с удовольствием давал многочисленные советы и без устали делился собственной теорией о декоративной стороне живописи.

Работая весь день, к вечеру друзья выбивались из сил и, как правило, отправлялись в кафе или заведения, где «вечный праздник жизни» не был отягощен моралью.
Причем жалующийся на здоровье Гоген, в отличие от Ван Гога выглядел свежо и легко предавался всевозможным излишествам без особого вреда самочувствию.
Винсент наивно продолжал оставаться довольным этой дружбой, благодарно принимал наставления и критику Гогена. Вот на свет появилось восхитительное жизнерадостное полотно «Красные виноградники в Арле». Сколько восторга чувствуется в описании увиденного в письме Тео!
Этот пейзаж стал своеобразным гимном людям-труженикам: полотно, на котором изображена тяжелая ежедневная работа, буквально пылает великолепными яркими красками южной осени. Такое грандиозное солнечное свечение не встречается больше ни в одной работе мастера. Позже, в 1890 году, картина при помощи Тео была продана на выставке в Брюсселе. А уже в январе 1891-го в одном из французских журналов вышла статья молодого критика Альбера Орье, в которой с невероятным восторгом он отозвался о творчестве Ван Гога, назвав его мечтателем. Это был первый положительный отклик на картины Винсента, созданный при жизни мастера.
Со временем Ван Гог пришел к мысли, что картины, созданные под влиянием Гогена, перестали выражать его индивидуальное восприятие действительности, потеряли прежнюю силуэмоционального воздействия. Гоген, сторонник чувства меры и строгого порядка, как классик пытался придать своим полотнам ощущение равновесия и чистой красоты, стремился идеализировать реальный мир, похожий на водоворот страстей. Он искусственно отрицал то, что так остро чувствовал Ван Гог, чью душу потрясал контраст между красотой жизни и ее трагизмом. Такое противоречие все больше тяготило обоих художников.
Гоген продолжал призывать Ван Гога к классицизму и абстракции. Как истинный догматик, он не хотел слышать никаких возражений, однако в Винсенте, прежде покорно внимавшем наставлениям друга, начинал зреть протест: он все решительнее давал Гогену отпор, споры вспыхивали уже по любому поводу. От былого очарования друг другом не осталось и следа.

Но самое главное — под угрозой оказалась мечта Винсента о создании «Южной мастерской». Гогену же все больше не нравился Арль, он мечтал о поездке в тропики, на Мартинику.
В это время художник написал две парные картины: красно-зеленое кресло Гогена с зажженной свечой на нем и свой желтый стул, на котором лежит курительная трубка. Первое полотно появилось буквально за несколько дней до крупной ссоры, окончательно разладившей отношения между друзьями. Явное отсутствие человека и его личные вещи, словно секунду назад оставленные хозяином, лишь усиливают эффект «присутствия» Гогена. Негативное отношение художника к решению друга покинуть Арль выражено с помощью резкого противопоставления зеленых и красных тонов.
А вот стул Ван Гога совершенно иной. Основной тон картины — желтый. Вероятно, Ван Гог остро ощущал, как различны их пути с Гогеном: индивидуализм друга, признающего в искусстве лишь свою правоту, через изящество его кресла противопоставлен той второстепенной роли, которая отведена «крестьянскому художнику», выраженной через неказистость его стула.
Винсент по-прежнему хотел видеть друга в Гогене, мысль о его отъезде была для него невыносима. Однако горечь от нарастающих разногласий стремительно подтачивала дружескую привязанность. Расставание с мечтой о «Южной мастерской» в пленительном Провансе было для Ван Гога словно приговор. Подозревал ли Гоген, сколь тяжелую душевную рану он нанес Винсенту своим решением об отъезде? Между людьми, некогда связанными пламенной дружбой, пролегла пропасть непонимания.
Художники продолжали жить под одной крышей, однако совместное существование становилось все более невыносимым. Резкая смена настроения Ван Гога пугала Гогена, споры постоянно переходили в угрюмую вражду.
Винсента немного успокаивало лишь очередное полотно, к которому он приступил, — «Колыбельная» («Женщина, качающая колыбель»). Он часто бродил ночами по мастерской, а днем был подвержен неожиданным вспышкам гнева.
Время от времени ему разрешали бывать в мастерской. Однако провинциальный Арль уже наполнился обывательским страхом: в марте 1889 года несколько десятков горожан написали в мэрию петицию с просьбой убрать из города сумашедшего — и Ван Гога поместили в палату для буйных больных, а дом с картинами опечатали.
В середине апреля Тео женился, и Винсент почувствовал себя еще большей обузой для брата. Он отправил ему все свои картины, окончательно попрощавшись с мечтой о «Южной мастерской».

В неравной борьбе глядя на полотно, создается впечатление, что художник писал картину, сидя на корточках в самой гуще цветов. Композиция выстроена таким образом, что взгляд невольно устремляется по диагонали влево и вверх, вслед за тянущимися к солнцу изящными ирисами, — подобный прием позволил мастеру добиться динамики изображения.
Кроме того, художник дважды написал пышные букеты ирисов в вазе. В мае 1889 года он отправился в лечебницу Сен-Поль- де-Мозоль. Доктор распорядился выделить Винсенту под мастерскую одну из пустующих комнат на первом этаже.
В картине «Ирисы» практически все полотно, напоминающее японскую гравюру (четкие линии, хорошо прорисованные контуры), занято хрупкими цветами — так мастер подчеркнул его декоративность. Интересно, что каждый ирис при этом уникален и не похож на остальные. Вероятно, перед началом работы Ван Гог тщательно изучил их возможные растительные формы, чтобы максимально реалистично воссоздать изогнутые силуэты.
В Сен-Поль Ван Гог также создал «Звездную ночь», выполненную в так называемом графическом стиле. При работе над «Вазой с ирисами» Ван Гог наносил краску так густо, что, закончив картину, потребовалось не меньше месяца, чтобы она как следует высохла. Именно поэтому он не смог взять натюрморт с собой, когда две недели спустя покинул Сен-Реми и отправился в Париж — полотно должен был прислать один из сотрудников лечебницы.
Спустя пять недель ожидания Тео сообщил Ван Гогу, что картина прибыла: «Ирисы высохли».
возвращался не единожды («Ночное кафе», «Звездная ночь над Роной»), однако всякий раз был недоволен результатом. Впрочем, вариант, написанный в лечебнице всего за день, его также не удовлетворил: он утверждал, что в нем «нет силы воли и глубоко прочувствованных линий». Некоторые исследователи склонны полагать, что, поскольку картина была написана в мастерской, Винсент работал по памяти, однако это не совсем верно: окно его спальни выходило на восток, и до «Звездной ночи» он создал не менее 20 набросков вида из окна в разное время суток и при различной погоде. Поскольку ему было категорически запрещено рисовать в спальне, он делал это на бумаге с помощью чернил или угля.
В верхней части картины изображено ночное небо с одиннадцатью звездами. На горизонте — горы, у подножия которых замер в полудреме небольшой поселок. Горная цепь делит картину на две части: нижнюю статичную (поселок) и верхнюю динамичную (звезды, написанные в графическом стиле, буквально пульсируют). Своеобразным объединяющим элементом двух этих противоположностей служат кипарисы — их темные кроны, напоминающие трепещущие языки пламени, взмывают ввысь. Динамизм композиции усиливает экспрессивный спиральный завиток практически в центре холста. Интересно, что картина отличается невероятной глубиной цвета, которой мастер добился благодаря противопоставлению темного переднего плана и светлого заднего.

Поскольку в конце века в моде была библейская тематика, в письмах Тео Винсент пояснял, что ни в коем случае не хотел создать что-либо подобное, именно поэтому на большинстве полотен с оливами отсутствует даже намек на присутствие человека. Исключение составляет работа «Сбор урожая оливок» — мастер сумел передать в ней чувства человека, на мгновение оказавшегося на свободе и пораженного простотой и в то же время необыкновенным изяществом, которым наполнено каждое движение девушек, собирающих оливки. Последняя версия полотна предназначалась для матери и сестры Винсента.
К знаковым работам этого периода также относится пейзаж с кипарисами и звездой. Освободившись от влияния Гогена, Винсент вновь вернулся к своей манере письма. Громадная сила, с которой два мощных дерева в центре устремляются ввысь, подчеркнута обрезанным верхним краем картины: кажется, верхушки вырвались за границу холста лишь несколько секунд назад.
Очередной кризис произошел в июле и длился три недели, а затем еще целый месяц Винсент не мог найти в себе силы рисовать. Доктор Пейрон запретил ему работать, и лишь в сентябре Ван Гог снова взял в руки кисть. Поскольку найти моделей не представлялось возможным, он написал свой последний автопортрет: измученный непрекращающимися приступами безумия, художник с крепко сжатыми губами безжалостно всматривается в себя, в свою истерзанную душу. Сочетание зеленого и бирюзового цветов контрастируют с огненнорыжей бородой и волосами, волнистость которых лишь усиливает неподвижность модели. Эта волнистость повторяется и значительно усиливается галлюцинаторными завитками и спиралями фона.
В парке, разбитом вокруг клиники, в это время Ван Гог также написал «Деревья в саду больницы Сен-Поль» — великолепную природную панораму в лучах заходящего солнца со скорбными силуэтами людей, мужественно борющихся за разум и жизнь.
Со временем Ван Гога все чаще стали посещать мысли о том, что ему хочется жить в северных краях: лечебница невероятно тяготила мастера. В начале будущего года Тео собирался устроить в Париже выставку Писсарро — тесно общаясь с художником, он познакомился с его другом — доктором Полем Гаше. И тут же поспешил заверить Винсента, что он сможет на время поселиться рядом с ним и работать под его присмотром. Клиника доктора находилась в городке Оверсюр- Уаз, в нескольких десятках километров от Парижа.
Рождество и начало зимы прошли относительно спокойно, приступы болезни были слабее, чем обычно. Воодушевленный этим, Ван Гог снова строил планы на будущее, его вера была непоколебима: что бы ни произошло, как бы ни казались иногда непобедимыми страх и отчаяние, он до конца намеревался осуществить свое предназначение. Начало февраля ознаменовалось радостным событием — у Тео родился сын, которого счастливые родители назвали Винсентом.
Испытывая творческий подъем, Ван Гог написал «Цветущие ветки миндаля». Эта картина, символизирующая рождение новой жизни, предназначалась для спальни Тео. Интересно, что первоначально белые бутоны были розовыми, однако со временем под воздействием света выцвели.
Кроме того, свет увидела «Прогулка заключенных» (ее сюжет был навеян гравюрой Гюстава Доре), где, по мнению некоторых исследователей, в центре полотна художник изобразил самого себя. Вероятно, находясь под неусыпным контролем надзирателей в клинике.
Круговое движение заключенных по тесному тюремному двору-колодцу символизирует саму жизнь, которая, по мнению Ван Гога, похожа на череду повторяющихся событий.
Эффект замкнутого пространства усиливается благодаря интересному приему: художник подчеркнул высоту стен, не изобразив на полотне даже небольшого кусочка неба. Светлые тона вверху картины постепенно сгущаются, превращаясь в тяжелые и мрачные тени на каменных плитах пола.
Как уже упоминалось выше, в январе 1890 года картина «Красные виноградники в Арле» при помощи Тео была продана на выставке в Брюсселе за весьма приличную сумму — 400 франков. Вдохновленный этим событием, Ван Гог мечтал лишь об одном — рисовать на открытом воздухе, среди нежного бело-розового моря цветов. Именно с этой целью 20 февраля он отправился в Арль, где его настиг очередной приступ болезни, продлившийся до конца марта. Тогда же в Париже была организована выставка его картин: о творчестве Винсента восторженно отзывались Гоген и Моне, а несчастный художник лишь в апреле сумел выйти из бредового состояния. Он настолько ослаб, что даже с трудом понимал, о чем ему писал в письмах Тео.
Так плохо ему еще не было: в порыве безумия Ван Гог предпринял попытку отравиться своими красками. Немного окрепнув, он снова вступил в борьбу с недугом — так из-под его кисти родилась серия картин «Воспоминания о севере». Однако дальнейшее пребывание в лечебнице казалось ему невозможным. Приняв решение об отъезде, 16 мая художник покинул Сен-Поль и отправился в Париж.

Встреча Ван Гога с семьей брата оказалась очень теплой — общение с родными и любящими людьми, знакомство с маленьким Винсентом наполнили художника таким необходимым ему спокойствием. При встрече между доктором и художником с первого взгляда затеплилась симпатия, Винсент интуитивно почувствовал в этом обаятельном человеке будущего друга. Уже в первые часы знакомства он решил, что непременно напишет его портрет.
Поначалу Ван Гог остановился в местной гостинице, однако спустя какое-то время переехал: супруги Раву сдали ему недорого комнату в доме, который располагался на площади рядом с городским муниципалитетом.
Поле написано с помощью богатой палитры прохладных и нежных синего и зеленого цветов, перемежающихся вкраплениями желтых цветов, которые вытеснили яркие южные оттенки. С помощью энергичных мазков художник реалистично воссоздал движение растительности на ветру.
Каждое воскресенье Ван Гог обедал у Гаше, а затем работал у мольберта в его саду.
В те счастливые времена, когда Ван Гог был согрет искренней дружбой, он наконец обрел покой, благодаря которому работал с вдохновением и удовольствием. Цвета его полотен становятся жизнерадостными и уравновешенными — это особенно заметно в оверских пейзажах.
Предчувствие беды сквозит в буйстве красок пейзажей под черным грозовым небом, пугающая пустота безлюдных зданий вызывает ощущение горького одиночества и покинутости. Эти полотна — словно последние слова великого художника, оставшегося без единой надежды.
Одна из знаковых работ того времени — «Церковь в Овере». Это единственная картина, на которой встречается изображение оверско- го храма, возведенного в XIII веке в стиле ранней готики, в окружении двух романских часовен.
Цель его живописи — с помощью динамичных мазков, ярких и контрастных цветов наполнить полотно эмоциональной силой, несколько искаженной формой здания передать его вытянутость, устремленность вверх. Все эти приемы наполняют полотно динамикой и ритмом.
В июле мастер пишет два последних пейзажа необычного для него удлиненного формата — «Пшеничное поле под облачным небом» и «Вороны на пшеничном поле». Первое полотно наполннно грустью и чувством крайнего одиночества: единственное свидетельство присутствия человека на опустевшем необъятном поле — несколько небольших копен в левой части холста.Последняя работа мастера была написана всего за неделю до трагической развязки.
К сожалению, спасти Винсента было невозможно: 29 июля, спустя 29 часов после трагического выстрела, Винсент Ван Гог умер от потери крови. Ему было 37 лет.
Искусство, которое он ставил превыше всего, принесет ему бессмерлярны, и вскоре спрос на них значительно превысил предложение. Большая часть творческого наследия художника перешла его племяннику, сыну Тео Винсенту — 170 картин и около 400 рисунков. В 1962 году был организован фонд
Ван Гога, который за 18,5 миллиона флоринов выкупил коллекцию у наследника.
В 1935 году Крёллер-Мюллер основала в Оттерло музей — его основными экспонатами стали 91 картина. Однако местонахождение 14 полотен, занесенных в каталоги, до сих пор остается загадкой.
Так, например, Ван Гог даже безлюдный пейзаж связывал с образом трудящегося крестьянина («Пшеничное поле под облачным небом»).
В мастере ярко горел необыкновенный талант — преподнести на первый взгляд несоразмерные величины в одинаково весомом художественном понимании. Постоянные исследования в области цветопередачи, философское видение единства мира позволили ему выйти и за пределы академической концепции живописи, и за границы импрессионистского толкования манеры изображения.
Сверхчеловеческие усилия в творчестве искалечили его физически, но не духовно.