Владимир Черный художник
Целый месяц дети жили в итальянских семьях в Милане. Посещали Рим, Флоренцию, Бергамо, Венецию и другие города. В музеях, на площадях и улицах городов они узнавали знакомые по репродукциям произведения античных мастеров, шедевры Возрождения и барокко. В Италии его впечатляло все, но к концу поездки Владимир тосковал по Родине. Он понял, что отныне его творчество будет неразрывно связано с Россией.
Будучи уже состоявшимся художником, он неоднократно посещал Италию, чтобы снова пройти по улицам прекрасных городов-музеев, посетить местечко Винчи — родину великого Леонардо, Пизу, Неаполь, вулкан Везувий, знаменитые своими фресками древние Помпеи, остров Искию и православные святыни в городах Бари и Равелло близ Амальфи.
Живя долгие годы в шумном общежитии интерната, Владимир рано стал самостоятельным человеком. Каникулы он проводил в родительском доме на берегу Иртыша. С детства любимые, дорогие его сердцу места вдохновляли молодого художника на создание многочисленных этюдов, акварелей и рисунков, на основании которых затем он создавал законченные произведения. Работы этого периода свидетельствуют не только о его умении чувствовать и понимать окружающий мир, но и о растущем профессионализме.
Камерным звучанием отмечено наполненное воздухом и светом живописное полотно Ивы, запечатлевшее уголок родной сибирской природы. Произведение Горная долина, напротив, выделяется монументальностью и значительностью пейзажного образа, что выражается в его панорамной композиции, дающей возможность огромного охвата пространства с уходящими вдаль горными хребтами. Голубовато-серая гладь воды раскинувшегося в долине озера декоративным аккордом звучит в окружении неяркой зелени растущих вдоль берега низкорослых деревьев и кустарников.
Обучаясь в старших классах, Владимир стал зарабатывать на жизнь, сдавая свои картины в художественные салоны, рисуя портреты на Арбате, продавая акварельные виды собора Василия Блаженного на Красной площади.
Из-за капитальной реставрации всего здания обучение для студентов первого и второго курсов было перенесено в Санкт-Петербург. Там Владимир Чёрный вместе с сокурсниками жил на Миллионной улице, рядом с Эрмитажем, где он имел возможность ежедневно созерцать замечательные памятники архитектуры и скульптуры северной столицы, изучать в музеях произведения великих мастеров западноевропейского и русского искусства. В этот период Владимир Чёрный создает серию картин с видами города.
В работе Крыши Петербурга отразились его поиски в жанре пейзажа. Над плоскими и покатыми темно-коричневыми крышами старых жилых домов с белыми стенами вырастает, устремляясь вверх стройными колоннами барабана и паря в пространстве почти безоблачного голубого неба, золотой купол Исаакиевского собора. Колорит здесь построен на декоративных сочетаниях голубых, белых, золотых и коричневых тонах, передающих атмосферу летнего утра. Тонко прописывая небо, он пастозно, широкими диагональными мазками, эскизно наброшенными на картон, изображает старую кровлю зданий, внося в этюд ощущение естественности и жизненной достоверности.
Вернувшись в Москву, В. Чёрный поселился в студенческом общежитии на окраине столицы. Напоминанием об этом периоде служит небольшой этюд Осенние дубы, выполненный словно на одном дыхании.
В большом Осеннем натюрморте 1994 года простых предметов, окружающих человека, показывая, что мир вещей может быть таким же прекрасным, как и мир природы. На скамье, покрытой расшитым платком, изображены предметы крестьянского быта, очень типичные для этого края России. Они объединены светло-коричневой, золотистой гаммой, где красный цвет яблок и белый — яиц вносят особое декоративное звучание, оживляя общее колористическое решение картины.
Этой работой Владимир Чёрный продолжает традиции русских художников И.И. Машкова и В.Ф. Стожарова, создавших замечательные произведения с ярко выраженным национальным характером.
В двух последующих натюрмортах автор уже отказывается от изображения множества предметов и деталей, сводя их количество к возможному минимуму. Стремясь к изысканности и изяществу, он с максимальной достоверностью передает в натюрморте Забытый букет материальность предметов, различных по своим свойствам и качествам. В работе Кофе и бокал воды художник стремится разрешить сложную для любого живописца задачу, требующую высокого профессионализма, — показать белые предметы на белом, выявляя их тончайшие тональные и фактурные отличия.
Такая практика помогла ему глубже понять и усвоить основные задачи жанра, в котором главным является не только внешнее сходство с портретируемым, но и необходимость передать в портрете характер и внутреннее состояние человека. Профессионально, с решением сложных психологических задач Владимир Чёрный подходит к выполненным в 1993 году работам Портрет Маргарет и Девушка в шляпе. У Маргарет, небрежно сбросившей с плеч меховую шубку и комфортно расположившейся в старинном мягком кресле, решительный, чуть прищуренный взгляд устремлен прямо на зрителя, а едва уловимая снисходительная улыбка на губах и прямая осанка выдают характер независимой и уверенной в себе женщины. Сдержанный колорит портрета и светлый фон, на котором изображена Маргарет, наиболее способствуют выявлению точного, академически безупречного рисунка.
Живописность является определяющей скорее для другого произведения, исполненного художником живо и эмоционально, способом alia prima, в теплой, охристо-коричневой гамме, без дотошного выписывания каждой детали. Вдохновенное лицо, шляпка, отороченная вуалью, хрупкие плечи, закутанные в темный палантин, привлекают какой- то особенно трепетной и нежной трактовкой образа девушки, напоминая некоторые работы В.А. Серова. В дальнейшем художник продолжит работу над портретами, создав целый ряд интересных произведений.
Свое пребывание на Соловках он запечатлел в живописном полотне Моя жизнь, которое совместило В себе интерьерный, портретный и пейзажный жанры. В рабочем кабинете писателя с незатейливой мебелью, состоящей из книжных стеллажей и письменного стола, автор изобразил себя в размышлении стоящим перед мольбертом и сидящего у стола М. Вилька, оценивающего свое портретное изображение. Сквозь окна просматривается водная гладь моря с небольшими островами.
В залитых солнцем пейзажах Белое море и На задворках людей не видно, но присутствие их ощутимо: наколоты и сложены в поленницы дрова, на перекладинах развешано разноцветное белье, прямо на заборе сушатся рыболовные снасти.
По-куинджевски декоративно выполнен этюд Ночь. На холодном небе, подсвеченном отблесками давно закатившегося солнца, повисли черно-синие кучевые облака. Яркий свет из окна и отблески луны разрывают густые сумерки приближающейся ночи.
На философские размышления о превратностях человеческой судьбы наводит пейзаж Владимира Чёрного Остров Анзер. Панорамное решение композиции позволяет автору передать грозную мощь и величие водной стихии. Пенящиеся у прибрежной кромки волны из года в год безжалостно поглощают в морскую пучину могучие деревья, а затем выбрасывают их на каменистый берег грудами гладких мертвых бревен.
Из северной поездки художник привез многочисленные, тщательно выполненные на тонированной бумаге карандашные зарисовки и вполне законченные графические пейзажи, к которым можно отнести Архангельскую башню. Используя живой рисунок, автор придает архитектурным и природным объектам мягкие, тающие в воздушной дымке очертания форм, достигая этим ощущения залитого светом необозримого пространства.
В самом начале своей творческой жизни молодой художник не стал представил первого русского иконописца уже сложившимся мастером в пору своего творческого взлета. Андрей Рублев изображен стоящим во весь рост в пустынном соборе с только что приготовленными для росписи стенами и возведенными возле них строительными лесами.
Ракурс «снизу вверх» словно возвышает одетую в черную монашескую рясу стройную фигуру Рублева, показывая его в начальный момент воплощения живописного замысла. Одухотворенное лицо инока предельно сосредоточено. Взяв в руку кисть, он готов приступить к работе. В распахнутой настежь двери, с видом на соборную площадь и разгоняемые ветром грозовые облака, открывается небольшой кусочек неба, напоминающий нам по своему цвету знаменитый «рублевский голубец». Лаконичная живописная гамма, с преобладанием приглушенного сероватого и теплохристого в интерьере и холодного в проеме двери, наиболее способствует ясному и четкому «прочтению» силуэта фигуры Рублева.
Самостоятельный путь.
Монументальнодекоративные работы
Самое крупное из них — Тайная вечеря — имеет вертикальную форму и расположено в верхней части иконостаса. Многие художники обращались к этому сюжету, отображая различные стороны происходящего события. Например, Н.Н. Ге в картине затрагивает тему предательства Учителя своим учеником. В. Чёрный, как и Г.И. Семирадский в своей храмовой росписи, показывает сцену таинства Евхаристии.
Иисус Христос изображен в центре композиции в момент преломления хлеба произносящим: «Примите ядите Сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое во оставление грехов». Слева и справа от него в динамичных позах показаны пораженные увиденным чудом ученики. Исходящий из окна лунный свет и горящий над ним светильник интенсивно освещает фигуру Спасителя. Его взгляд направлен прямо на нас. В густой тени, в левой верхней части полотна, отделяясь от апостолов, воровато согнувшись, уходит Иуда, зажав в руках мешочек с тридцатью сребрениками. Изображенная автором на первом плане умывальница с пустым кувшином и полотенцем напоминает о величайшем смирении Иисуса Христа, который только что омыл ноги своим ученикам.
По обе стороны царских врат помещены торжественные и величественные образы сидящих на троне Богоматери с Предвечным младенцем и благословляющего Спасителя, в левой руке держащего сферу, увенчанную крестом, олицетворяющую землю и символизирующую его царскую власть. Великолепно задрапированные темно-синий хитон Спасителя и омофор Богородицы крупными мягкими складками спадают с колен к подножию мраморного трона.
Умением красиво задрапировать фигуру в совершенстве владели художники эпохи Возрождения, а затем представители классицизма и академического направления. Мастерски владеет этой техникой и Владимир Чёрный.
В образах иконостаса нет излишней патетики, преувеличенной динамики жестов, драматической напряженности колорита, здесь живопись художника обретает своеобразную завершенность. В ней преобладает стремление к созерцательному спокойствию, ясности и в то же время к идеальной возвышенности образов, что проявляется в плавности линий, в великолепной светотеневой моделировке объемов, четкости силуэтов и тонкой прорисовке деталей.
Выполненные художником храмовые произведения являются частью общего живописного интерьера, решенного в стилистике традиционного академического письма. Здесь важная роль отводилась высокому техническому мастерству исполнения и созданию образов гармоничных и одухотворенных, что ныне является редкостью.
Если в храме Христа Спасителя уже существовала готовая алтарная преграда, для которой он написал образы, то в небольшой бревенчатой церкви Введение во храм Пресвятой Богородицы в Мытищах автор сам проектирует, а затем воплощает архитектурно-декоративный и живописный замысел деревянного иконостаса. Здесь его творческие поиски были направлены на создание единого интерьерного убранства, в котором бы органично соединились в общем «русском стиле» бревенчатые стены, резной иконостас и все предметы церковной утвари.
В эскизных проектах для московского храма Димитрия Солунского Владимир Чёрный дает уже иную трактовку иконостаса, обращаясь к образно-пластическим и живописным решениям византийских алтарных преград — темплонов. Здесь автор представил репрезентативного вида мраморную, трехчастную алтарную преграду, нижняя часть которой состоит из шести стройных колонн, между которыми разместились иконы местного ряда, а под ними мраморные квадратные плиты с рельефными изображениями грифонов и львов.
Во втором ярусе на капители колонн опирается дубовый архитрав, на котором расположены одиннадцать икон деисусного чина. Третий завершающий ряд состоит из трех икон, объединенных мраморным фронтоном с большим процветшим крестом. Также особый дух в интерьер храма вносит спроектированный художником великолепный мозаичный мраморный пол с геометрическим византийским орнаментом.
В эскизе интерьера большого пятикупольного храма Рождества Христова в Мытищах Владимир Чёрный обращается уже к позднему византийскому времени правления Палеологов, когда утвердился более свободный живописный стиль. Испытав сильное влияние станковых форм, роспись того времени приобрела яркие черты камерности и изысканности, с акцентом на передачу движения фигур, их жестов, развевающихся одежд, нагроможденных друг на друга архитектурных масс (Успение Богоматери, церковь Кахрие-Джами, Константинополь). Взяв за основу палеологовский стиль, он создает подобное монументально-декоративное решение в огромном по своим размерам мытищинском пятикупольном соборе.
Плафонная или стенная роспись является заветной мечтой любого живописца, требующей от автора большого мастерства.
Если вкратце проследить историю декоративной живописи, то особое восхищение виртуозным блеском и необузданной фантазией вызывает искусство итальянцев эпохи барокко в XVII веке. Пышным великолепием и чрезвычайной смелостью построений необычных архитектурных перспектив отличалась плафонная и настенная декорация дворцов и церквей в исполнении А. Поццо, Пьетро да Кортона, С. Риччи и Д. Тьеполо. Владея тайнами перспективы, они с исключительной свободой решали сложнейшие декоративные задачи, добивались В СВОИХ КОМПОЗИЦИЯХ ПОЛНОГО ПраВдоподобия иллюзорных форм, когда стиралась грань между реальной действительностью и живописным обманом.
Роспись, выполненная в холле на уровне второго этажа, включает в себя три огромные арки с балюстрадой, открывающие прекрасный вид на итальянский городской пейзаж, залитый утренним солнечным светом. Строго по центру художник изображает скульптурную композицию из двух обнаженных мужчин, выполненных объемно и динамично, сидящими наверху небольшого мраморного фронтона, венчающего дверной проем. Внизу по обе стороны стоят, подпирая балку, реальные скульптурные атланты.
Для воплощения замысла художник продумал все принципиальные вопросы настенной композиции: выбор точки схода, предел допустимости ракурсов, правильное освещение и трактовку формы. С помощью световых эффектов автор добивается иллюзии глубины пространства. Огромные полукруглые арки дают возможность стоящему внизу зрителю увидеть бескрайнее голубое небо с летающими птицами и узнаваемую всеми флорентийскую и венецианскую архитектуру. Иллюзорная архитектура, «воздвигнутая» Владимиром Чёрным, не подавляет своей грандиозностью, она решена свободно и органично.
Станковая живопись
В станковой живописи художник создал большое количество портретов наших современников и исторических личностей, пейзажей, натюрмортов и картин бытового жанра. В работах он говорит со зрителем на реалистичном языке предметного мира, его объемных форм, мягких светотеневых переходов, гармоничного колорита. В них зримо ощущается преклонение художника перед природой и красотой окружающего мира. Как и в монументально-декоративных работах, в зависимости от поставленной задачи в станковых произведениях он также использует различные художественные приемы и способы воплощения своих идей, считая при этом, что главное в творчестве — выявление духовности и эмоционального начала.
Соловецкие пейзажи
В течение нескольких лет особое внимание в своем творчестве художник уделял теме русского Беломорья.
Создавая пейзажные картины, Владимир Чёрный всегда опирался на натурный материал, используя многочисленные этюды, в которых отражается его непосредственное и эмоциональное восприятие природы. Рассуждая об этюдной живописи, А. Федоров-Давыдов подчеркивал, что «писание этюдов — это основа пейзажного творчества, его база. В этюде художник изучает строение натуры, предметов, световые и цветовые отношения». Этой же позиции придерживается и Владимир Чёрный, считая, что картина требует глубокой продуманности, серьезных живописных исканий и внимательного изучения натурного материала.
Иногда, завершенные в своем композиционно-пластическом и цветовом решении, его этюды вырастают до роли картины. Наглядным примером тому может служить небольшое полотно Утренний туман. Художник удивительно верно передает ощущение прохладного воздуха с еще стелющимся по земле туманом, окутывающим мощные, каменные стены Соловецкого монастыря. Белые соборы и церковные постройки помещены в глубине картины. Показывая на переднем плане широкую песчаную дорогу, идущую вдоль покосившихся сараев, автор явно не стремится к созданию идеализированного архитектурного пейзажа, очищенного от всего случайного.
Широкий, размашистый мазок позволяет автору передать массивность и монументальность древней Архангельской башни в этюде Ветреный закат, порывы ветра и натиск волн в этюде Непогода.
Жанровая работа Ветреный день выполнена в импрессионистической манере сочным и подвижным мазком, живо изображающим желтую прибрежную траву, волнующую рябь синей, холодной воды, в которой, согнувшись с низкого мостка, женщина полощет белье.
Картина Соловки привлекает компактно построенной композицией, включающей небольшой уголок северной природы и древней архитектуры. Удивительно звучная и сочная цветовая гамма солнечного дня как нельзя лучше отображает жизнерадостное и оптимистичное ощущение бытия.
Довольно декоративно по своему живописному решению произведение Андреевский скит, но здесь звучит уже совсем иная тема. Над полыхающим алыми красками осени плотным покровом тундры, с выступающими огромными седыми валунами, вдали, словно на краю земли, у самого Белого моря, силуэтом возвышается одинокий скит. Бревенчатый храм Андрея Первозванного был построен в трехдневный срок на Большом Заяцком острове в 1702 году по указанию побывавшего в этих местах Петра I.
Небольшая территория островов отмечена чрезвычайно разнообразным рельефом местности, включающим в себя леса, равнины, горы и тундру. Есть места, напоминающие ландшафт среднерусской полосы, что хорошо передано в его работах Вознесенский скит, Лесная речка.
Рассматривая северный цикл работ Владимира Чёрного, сразу замечаешь, что из всех времен года он отдает предпочтение осени, изображение которой позволяет ему оперировать разнообразными цветовыми соотношениями, наиболее полно проявляя свой декоративный дар, не забывая при этом о содержательной стороне пейзажного образа. В его пейзажах часто присутствуют удивительно красивые, укромные и поэтичные уголки северной природы.
В картине К Секирной горе выбрана вертикальная композиция с изображением в ее центре широкой извилистой дороги, ведущей в глубь леса, над которым возносится купол стоящего на Секирной горе храма-маяка. Декоративно смотрится яркое золото осеннего леса на фоне темных елей. Рваные тучи, гонимые ветром по ненастному небу, усиливают тревожное настроение картины.
Своеобразным гимном любимому времени года звучит небольшое произведение Владимира Чёрного Золото осени, выполненное в живой, обобщенной манере, с преобладанием ярких, золотых тонов. Здесь показан пологий песчаный берег с низким спуском к тихой прозрачной воде, на которой замерли в неподвижности рыбачьи лодки. Заходящее солнце заливает ярким светом осенний лес, зеркально отражающийся в застывшей глади воды. Звенящей тишиной наполнена природа. Предельная обобщенность формы при насыщенном цветовом решении придают произведению особую декоративность и мажорное звучание.
Характерное для художника оптимистическое восприятие окружающего мира иногда сменяется минорно-грустной интонацией, явно звучащей, к примеру, в его произведениях Конец октября, Лесное болото.
В живо исполненном этюде Конец октября запечатлен первый снежный покров, выпавший совершенно неожиданно, когда деревья еще не сбросили свой желтый убор. Неровными белыми островками он покрыл коричневато-бурую землю, над которой низко летят две встревоженные появлением снега черные вороны. В этом немного грустном пейзаже передано своеобразное состояние оцепенения и застылости природы, еще хранящей теплоту осени.
Для многих пейзажных произведений Владимира Чёрного характерен большой охват пространства с широкой обобщенной композицией. В системе построения его работ Иней, Облако. Мороз, Мыс Печак, Одинокий карбас, Северный ветер есть много общего. Открытое на первом плане пространство словно вводит зрителя в изображаемый мир природы. Работая на пленэре, он добивается законченности пейзажного образа, сохраняя при этом свежесть исполнения.
В звучном по цветовой гамме полотне Северный ветер открывается
величественная панорама уходящего вдаль, далеко за горизонт, серо-синего водного пространства Белого моря. Лучи солнца, пробиваясь сквозь свинцовую завесу облаков, ярко освещают маленькие островки с желтым лесом, скорее напоминающие массивные каменные скалы. Гонимые ветром холодные волны, образуя на водной поверхности замысловатый, рельефный рисунок, находят свое успокоение у пологого берега с приставшими к нему лодками.
Сходный композиционный прием можно увидеть в следующем произведении Владимира Чёрного Мыс Печак, в котором полностью отсутствуют отвлекающие взгляд эффектные цветовые соотношения. Тонкое понимание природы помогло художнику удивительно верно и просто изобразить несущиеся по небу легкие, беловато-серые облака, холодную, стального цвета морскую гладь, далеко уходящую за горизонт, и каменисто-песчаный берег, с густой полосой темно-желтого леса. В работе с особой остротой чувствуется резкий контраст между северным ландшафтом с его суровым, аскетичным характером и пейзажем среднерусской полосы. Скромностью изображения северной природы, с мягким, спокойным соотношением красок работа напоминает замечательное произведение И.С. Остроухова Сиверко (1890).
Несомненной удачей художника стал небольшой этюд Туман. Бухта Благополучия, вобравший в себя эмоциональный порыв художника и быстроту фиксации его впечатлений. Работа выполнена в едином серебристо-холодном колорите, подчеркивающем целостность пейзажного образа. Сильный осенний туман растворяет очертания виднеющихся монастырских стен с соборами и башнями, делая их воздушными, невесомыми и плотно окутывает своей завесой яхты с устремленными ввысь высокими темными мачтами.
Пейзажи среднерусской полосы. Жанровая живопись
Как и в русском пейзаже конца XIX века с его глубокой идеей и эмоциональной содержательностью, где большая роль отводилась познавательно-воспитательной функции и субъективному, личностному сопереживанию природы, Владимир Чёрный в большинстве своих работ стремится увековечить красоту современного окружающего мира, утверждая непреходящую ценность земного бытия во всех его жизненных проявлениях.
В отличие от суровых и величественных северных ландшафтов, часто построенных на резких контрастных сопоставлениях, неброская и спокойная природа среднерусской полосы требует от автора применения иного художественного языка.
Путешествуя в поисках новых впечатлений по различным местам российской глубинки или посещая полюбившиеся уголки Подмосковья, в поле зрения художника попадают небольшие улочки провинциальных русских городов, памятники национальной архитектуры, самобытный уклад жизни людей, спокойная милая природа с ее лесистыми холмами, извилистыми речками и тихими прудами: Старая яблоня, Оттепел, Первый снег.
Живописный дар автора особенно ярко раскрывается в небольшом импрессионистическом этюде Старая яблоня, выполненном в одну из поездок на Орловщину. Размашисто положенными мазками, то широкими, то узкими, он изображает смещенную немного влево старую яблоню с раскидистыми ветвями, с осыпающейся на землю желтой листвой, среди которой копошатся белые куры. Здесь нет праздного ощущения бытия. Жизнь наполнена привычными трудами и заботами.
В подмосковном пейзаже Оттепель, также написанном с натуры, но имеющем вполне завершенный картинный характер, художник решает уже другую живописную задачу — показать черный цвет на белом. Здесь мы видим заснеженную, лесистую равнину с широкой извилистой лентой реки, скованной голубовато-белым льдом. Пятнистые и совсем черные стволы и ветви стройных деревьев, изображенных на переднем плане, по-брейгелевски графично вырисовываются на фоне белого снега, контрастируя с обобщенно решенными лесными полосами, по обеим берегам реки.Привлекает своей свежестью небольшое полотно Первый снег. Неожиданно начавшийся обильный снегопад плотным слоем укрыл еще теплую землю. Ненадолго задержавшись на зеленой траве у монастырской стены, он стремительно тает на городской площади. Пышная красно-рыжая листва раскидистых кленов и еще яркая зелень кустарника в контрастном сочетании с белым снегом вносят в пейзаж неожиданно звучный цветовой аккорд.
Работая над картиной в своей мастерской, Владимир Чёрный использует не только этюдный материал, который перерабатывает исходя из задуманного картинного образа, но и впечатления от увиденного или пережитого когда-то, что хорошо видно в полотнах Снежная зима, Детство, Суздаль.
Важную роль в своих произведениях Владимир Чёрный отдает сюжету, который помогает ему естественно и непредвзято «рассказать» зрителям о жизни простых людей, живущих в далекой российской глубинке.
Тишиной и покоем наполнено его жанровое произведение Детство, вызывающее ностальгическое воспоминание о безвозвратно ушедшем беззаботном времени. Емкая, лаконичная композиция включает изображение чердака избы залитого ярким солнечным светом, где на сене сидит деревенский мальчик, глядя через распахнутые ставни на открывающийся перед ним мир.
Деревенская тема находит продолжение и в пейзажно-жанровой картине Снежная зима, где художник вновь решает задачу контрастного сопоставления белого и черного. Очищенная от снега широкая троинка, резко уводит взгляд в глубь картинного пространства, ограниченного черно-коричневыми жердями изгороди, как бы приглашая следовать за молодой женщиной с коромыслом. Пышный снег широкими белыми пластами покрывает землю, колодец, забор и ветки деревьев, пригнувшиеся под его тяжестью.
Вертикальная композиция и взгляд «сверху» в произведении Суздаль позволяет зрителю понаблюдать за жизнью обитателей улочки небольшого городка. Тихим июльским вечером на лавочке судачат деревенские бабы, мужик гонит домой скотину, а деревенские собаки с лаем увязались за мальчишкой на велосипеде. Лубочно-нарядный и красочный в лучах заходящего солнца Суздаль с зелеными и красными крышами домов и белокаменными церквами создает идиллический образ русской глубинки. Это не столько натурное, сколько сочиненное произведение хорошо передает неспешную жизнь в русской провинции.
В картине Удачный улов художник с большой любовью и тщательностью запечатлел внутренний вид узких сеней бревенчатого дома, данных в перспективе. Продольные полосы деревянных полов и стен уводят взгляд к расположенному в глубине комнаты большому окну, в верхней части которого висят нанизанные на веревки небольшие рыбешки. Неяркий рассеянный свет равномерно освещает неказистую старую мебель, керосиновую лампу, самовар, большую синюю сумку и стоящие у стены подрамники. Почти монохромная, охристокоричневая гамма вносит особую трогательную теплоту, вызывая у городского человека ностальгическое чувство о простой деревенской жизни, дающей возможность каждодневного общения с природой.
Большую смысловую нагрузку, связанную с жизненными реалиями современной молодежи несет в себе его следующее полотно Рассвет, запечатлевшее стоящую около окна обнаженную девушку, прикрывающуюся светлой тканью. Избегая предвзятой красивости и салонности в показе женского тела, автор наполняет изображенную сцену ноткой легкой грусти расставания молодой женщины с любимым человеком и томительного ожидания новой встречи с ним.
Холодная цветовая гамма холста, построенная на преобладании серебристых тонов в неприбранной постели с упавшей на пол простыней и виднеющейся за окном громадой Исаакиевского собора, усиливает чувство одиночества и покинутости. В то же время яркое звучание красного (в мягкой обивке кровати, в вертикальных полосах портьер, стоящем на столике большом букете роз и недопитого вина в бокалах) в сочетании с теплым охристым цветом стройной девичьей фигуры, стоящей на паркетном полу, значительно оживляет скучный интерьер гостиничного номера и приглушает пессимистический настрой картины.
Зарубежные поездки
Успехи, достигнутые Владимиром Чёрным в этюдной живописи, никогда не умаляли для него значения картинных форм, требующих определенного жизненного и живописного опыта. Особенно много внимания автор стал уделять картине после ряда зарубежных поездок, откуда он привез не только массу впечатлений, но и собранный этюдный материал для будущих работ.
Художник передает в своих пейзажных произведениях собственное видение природы, воплощая в них глубоко личностные переживания, отражающие духовно-философское мировоззрение современного человека. Многие его пейзажи появились в результате путешествий по святым местам России и за ее пределами. Это Валаамский монастырь и Оптина пустынь, Афонские и Синайские монастыри, уникальный комплекс греческих монастырей Метеора и многие другие.
Поездка в Египет в 2003 году дала возможность Владимиру Чёрному не только увидеть известные на весь мир древние храмы и пирамиды, но и посетить места, связанные с библейскими событиями и подвигами первых христиан, благодаря которым в Египте возникло монашество, позднее распространившееся по всему миру.
Итогом путешествия стал целый ряд карандашных зарисовок и этюдов, в которых он по-разному решал композиционные и живописные задачи. Среди них привлекает внимание лаконичной композицией и сдержанностью цветовой гаммы выполненный с натуры пейзаж В монастыре Святой Екатерины
, изображающий древнейший христианский монастырь на Синае. Здесь Моисей получил от Бога скрижали Завета для своего народа, здесь же в VI веке жил Иоанн Лествичник, написавший сочинение о степенях духовного восхождения к нравственному совершенству. Вертикальная композиция подчеркивает узкое пространство типично восточной улочки, зажатой с обеих сторон высокими охристо-золотистыми и белыми стенами. На заднем плане пространство замыкает освещенная массивная стена с разместившейся на ней крохотной постройкой, очертания которой четко просматриваются на фоне розоватой каменной глыбы горного хребта. Пустынный вид улицы оживляют изображенные на первом плане свисающие сверху ветки вечнозеленого кустарника.
В том же, 2003 году Владимир Чёрный написал живописное произведение Форт Кайтбей. Александрия
, отражающее другую эпоху, связанную уже с мусульманской культурой. Здесь для художника открылся незнакомый мир со своеобразным неторопливым бытом и мудрым восприятием жизни, находящей в себе самой философский смысл и красоту.
Глядя на этот удивительно живо написанный архитектурный пейзаж, изображающий мощную крепость с неспешно идущими в палящих лучах солнца одетыми во все черное погонщиками верблюдов, зримо ощущаешь, будто время остановилось. И тысячу лет назад можно было наблюдать подобную картину. В этом полотне автор решает не только декоративные задачи, совмещая контрастные цветовые сочетания, но и с легкостью передает тончайшую градацию светлых оттенков — белых верблюдов на фоне белой стены. Напоенный солнцем, светом и воздухом пейзаж вызывает в нашей памяти некоторые произведения из среднеазиатской серии Василия Верещагина, передавшие нам особенности архитектуры и культурных традиций Востока.
Владимир Чёрный всегда придавал большое значение Греции и как центру античной культуры, давшей знаменитые на весь мир памятники архитектуры, скульптуры, вазописи, и как оплоту православия.
Афонскому монастырю посвящен пейзаж Вечерний звон (с. 31), отличающийся продуманностью и завершенностью композиции. Автор выбирает панорамное изображение русской обители на фоне горной гряды и безоблачного неба, показывая ее обширные и давно обжитые владения.
Монастырь расположен в удивительно живописном месте — среди пирамидальных кипарисов, раскидистых кедров и оливковых деревьев. Выложенная белым камнем дорога ведет к храму. Спешащие под звон колоколов к вечернему богослужению иноки придают идиллическому пейзажу, пронизанному красноватыми лучами уходящего солнца, жанровый элемент.
В живописной работе Этюд с кипарисами. Афон автор показывает немного смещенную влево и выходящую прямо на зрителя широкую каменистую дорогу, залитую солнечным светом и уводящую взгляд в глубь пространства, где за стройными кипарисами на фоне голубого неба синеет гора Афон, всегда окутанная неподвижным облаком.
После удачной поездки на Афон в 2003 году Владимир Чёрный вновь, через год, посещает Грецию. На сей раз это Афины, Метеора в Фессалии, остров Крит и другие.
Одно из произведений греческого цикла Владимир Чёрный написал на основании этюда Метеора. Монастырь Святого Стефана, довольно цельного по своей композиции и живописному решению. В этюде, написанном в теплой, красновато-коричневой гамме, показаны мощные скалы, поднимающиеся до самого неба и соединенные между собой небольшим мостом.
Чтобы подчеркнуть огромную высоту скалы, на вершине которой воздвигнута эта обитель, автор на первом плане оставляет небольшое равнинное пространство с каменистой почвой, а слева резко уводит взгляд вниз и вглубь, далеко в сиреневую даль, где в лучах уходящего солнца виднеются очертания голубой горной цепи. Ярко- желтые здания монастыря с красными крышами создают звучный цветовой аккорд в общей серовато-коричневой гамме природного массива.
В монохромной картине Вечный Парфенон с развернутой панорамной композицией, изображающей ночной город с акрополем, автор выразил свое собственное
отношение к этому великому произведению античного зодчества, являвшемуся в древности главным храмом Афин. Обычно художники изображали храмовое здание с близкого расстояния, где четко видны следы его ужасного разрушения — полностью уничтоженные стены наоса, утратившие фидиевские скульптурные группы фронтоны и метопы, многочисленные каменные фрагменты, покоящиеся на его площади. Таким, например, увидел Парфенон в своей живописной работе Храм Афины Парфенов Василий Поленов в конце XIX столетия.
Владимир Чёрный дает иной образ Парфенона, вызывающий не сочувствие и жалость к нему, а восхищение перед величием этого бессмертного творения зодчих эпохи Перикла. Оперенный со всех сторон колоннами, белый храм показан далеко на третьем плане, на высоком белом подиуме акрополя, окруженного со всех сторон пышными деревьями. Он словно парит над ночным огромным городом, в котором появился, испытал огромную славу, пережил унижение и разорение.
Портреты
Педагогическая работа и выполнение многочисленных заказов монументально-декоративного характера, а также серьезная увлеченность пейзажным жанром не вытеснили у художника изначальной тяги к портретному творчеству. Ведь портрет дает мастеру возможность в процессе общения с человеком постепенно раскрывать особенности его характера и внутреннего мира. Если Владимира Чёрного увлекает какая-то историческая личность, то он кропотливо изучает существующий документальный материал, эпоху, в которой тот жил, его труды и деяния, что можно видеть на примере образа Андрея Рублева.
В одно из занятий со студентами, делая для них очередную учебную постановку, Владимир Чёрный заинтересовался выразительным обликом натурщика, словно пришедшего в наш мир из далекого прошлого, и написал, его в старинной манере, характерной для западноевропейского искусства XVII века.
В портрете Боярин он изображает пожилого мужчину в древнерусском костюме. Поверх парчового кафтана одета темносиняя шуба с шалевым меховым воротником. Повернутая в три четверти голова с худым удлиненным лицом обрамлена седыми волнистыми волосами. Острый, испытующий взгляд из-под нависших седых бровей направлен прямо на зрителя.
Потом у автора возникла идея объединить портрет с интерьерным пространством, при этом не только показать человека в типичной обстановке давно ушедшего времени, но и передать дух той эпохи. Этот же натурщик позировал для картины В раздумье, но здесь уже появляется иной характер и иной образ. Потрясения в социально-политической и религиозной жизни России в правление Алексея Михайловича привели немолодого, но сильного духом и верой русского человека к раздумьям о судьбе отечества. В интерьере избы, на фоне бревенчатой стены, за столом, покрытым скатертью с синими бархатистыми цветами, положив руку на раскрытую толстую книгу, в глубокой задумчивости сидит боярин, одетый в длиннополый, подбитый мехом кафтан. Показывая боярина облаченным в исторические одежды из дорогих привозных тканей и поместив его в несколько упрощенную, но реальную обстановку своего времени, Владимир Чёрный создал вполне жизненный и убедительный образ знатного русского человека XVII века.
После Андрея Рублева, написанного в 1996 году, именно эти работы стали своеобразным толчком к появлению еще двух исторических портретов — преподобного Серафима Саровского и Николая II.
Работая над портретом Николая II Последний российский император, Владимир Чёрный опирался на многочисленные документальные материалы, фотографии, графические и живописные изображения государя, среди которых автор особенно выделял портрет работы В.А. Серова, где с удивительной точностью запечатлено его спокойное открытое лицо.
В созданном Владимиром Чёрным парадном портрете российский император изображен облаченным в полковничий мундир с золотыми эполетами, украшенный орденами, медалями и голубой орденской лентой Андрея Первозванного. На светлом фоне ниспадающей на подлокотник трона горностаевой мантии хорошо прочитывается стройная фигура государя, опирающегося двумя руками на эфес сабли. В обращенном к зрителю благородном лице Николая II нет никакой надменности и величия. В глубоком и спокойном взгляде его голубых глаз словно угадывается трагическая судьба российского государства. За спиной императора трон.
Приступая к созданию портретного образа Серафима Саровского, Владимир Чёрный мог опираться лишь на приблизительные описания внешности преподобного, оставленные его учениками и очевидцами. Известно, что он был высок ростом, отличался крепким телосложением и имел проницательный взгляд светло-голубых глаз. Также многие удивлялись его необыкновенной памяти, увлекательности речи и светлому уму. Обладая великим смирением, прозорливостью и даром цели- тельства, он привлекал к себе людей из разных сословий, нуждающихся в его советах и жаждущих исцеления.
«Вдали от шумных путей, от неправды мирской» великий старец исполнил самый трудный подвиг монашества, пройдя с 1778 по 1833 год путь от общежительного инока до затворника в Саровской пустыни.
Автор изображает Серафима Саровского уже в преклонных летах, согбенного от полученного тяжелого увечья, нанесенного ему разбойниками. В ветхом зипуне и накидке на плечах, с темно-синей скуфейкой на голове он медленно ступает по осеннему лесу. Одной рукой опираясь на сучковатую палку, а другой — перебирая четки, отец Серафим, словно делая минутную передышку, на мгновение застыл на месте. Трудно оторваться от светлого лика Саровского пустынножителя, смотрящего на мир духовными очами. Его простая поза, большой медный крест на шее, неизменный топорик за поясом, естественное положение рук и взгляд, полный глубокой отрешенности от всего мирского, убедительно и правдиво передают нам облик знаменитого саровского старца.
В работе Портрет Марины (с. 33) художник продолжает начатую им еще в начале 1990-х годов галерею женских образов. Здесь мы видим не сильную и целеустремленную женщину и не трогательную романтическую девушку, а молодую современницу с открытым и милым лицом. Она сидит в легкой задумчивости в тени зеленого сада. Ее внутренний мир раскрывается в естественном повороте немного склоненной головы, в добром и спокойном выражении лица, непосредственной позе и жесте рук, в которых нет никакого жеманства и кокетства. В живописную гамму с преобладанием различных оттенков зеленого деликатно и гармонично входят розовато-сиреневые цвета, не создающие цветового диссонанса и не нарушающие душевного настроя молодой женщины.
В станковых работах последнего времени у Владимира Чёрного начинают появляться и новые черты, в которых видно его стремление к большей эмоциональности, живописности и более широкому пониманию реализма. В портрете он ищет углубленную передачу внутреннего состояния человека. В пейзажной и натюрмортной живописи успешно преодолевает внешнюю иллюстративность и салонную красивость, стремясь к глубинному постижению жизненных явлений.
Начиная с 1994 года Владимир Чёрный принимает участие в художественно-тематических выставках, среди которых «Новые имена русского реализма» (1995, Санкт-Петербург), «Новая академическая школа» (1997, Реутов), «Светом души возродятся» (1999-2000).
Репродукции были помещены в первом выпуске русского издания международного журнала AD (Архитектура и Дизайн. Самые красивые дома мира).
Перешагнув за порог своего тридцатилетия, Владимир Чёрный остается верным своим основным художественным принципам, направленным на утверждение красоты окружающего мира. В лучших его произведениях гармонично сочетаются новаторство и традиции русской реалистической живописи.
Источник: Доронина Людмила Мастера живописи 2005
Сайт художника: vladimircherniy.ru
