Кубовая набойка

Кубовая набойка
Кат. 224. Покрывало. XIX в. Олонецкая губ., Каргопольский уезд

Кубовая набойка

Появившиеся крупные фабрики, изготовлявшие ситцы и миткали, стали быстро вытеснять крестьянскую набойку из городского быта. Известно, что уже в 50-е годы XVIII века купцом Тавлеевым в Пензенской губернии было засеяно вайдой до 500 десятин и построена фабрика, производившая синюю краску. А к началу XIX века историки отмечают повышенный интерес среди русских землевладельцев 3 к разведению красильных растений.

К русской набойке как к одному из видов народного ремесла историки и этнографы обратились на рубеже XIX и XX веков в связи с возросшим интересом к крестьянскому искусству. В 1910-е годы в очерках о кустарной промышленности даются описания организаций мастеров ремесленников, способы крашения, применяемые в производстве, а также статистические данные о распространении этого промысла в различных губерниях.
Художественную ценность набивных тканей и набойных досок поняли несколько позднее. Исследователей, связывавших русскую ручную набойку с развитием текстильной промышленности, в основном интересовали ткани XVII и XVIII веков. Начало классификации крестьянской кубовой набойки в Русском музее относится к концу 1950-х и к 1970-м годам. При этом впервые был привлечен и материал по истории русского костюма. Вопросы орнаментации набивных тканей стали рассматриваться комплексно в общем ряду культуры народа. Однако из всех видов ремесленных текстильных изделий кубовая набойка остается наименее изученной. Это объясняется спецификой ее использования: не только для праздничной одежды, но и для будничной. В отличие от более трудоемких и дорогих материалов и потому бережно сохраняемых — вышивки и ткачества — набойка употреблялась до полного износа — ее перешивали на мешки, подкладки, заплаты. Набойные доски продавались на ярмарках и таким путем попадали из одного района в другой, расходясь по стране. Этим можно объяснить наличие аналогично орнаментированных тканей в различных губерниях России.

Кубовая набойка
Ткань, образец. XIX в. Костромская губ.

Доски служили не одному поколению мастеров. Их подновляли и ремонтировали, сохраняя излюбленные узоры на протяжении всего XIX века. Набойно-печатный промысел часто был отхожим и красильщики уходили работать из своих мест в другие районы и губернии, что затрудняет систематизацию сохранившихся тканей, с трудом поддающихся датировке.
Набивной промысел конца XIX — начала XX века классифицировать легче, чем предыдущий, так как в связи с подорожанием ситцев возрос спрос на кубовые ткани и лучшие мастерские приобрели известность.
Коллекция набивных тканей и набойных досок XIX — начала XX века в отделе народного искусства Государственного Русского музея насчитывает более тысячи экспонатов. Начало этому собранию было положено в конце 1930-х годов передачей в отдел народного искусства набивных тканей из фондов бывшего петербургского Кустарного музея, ко-торый должен был содействовать развитию промыслов в малоплодородных губерниях России 4. Основной задачей этого музея в 1880 году было накопление фактического материала — образцов народного искусства. Русская набойка с ее многообразием узоров вполне отвечала характеру такого собирательства. Благодаря деятельности музея были сохранены образцы и наиболее ранней кубовой набойки. Около шестисот набойных досок и тканей из коллекций Кустарного музея и фонда Государственного Эрмитажа не имеют определений мест происхождения. Однако этот ценный материал служит для изучения орнамента, приемов его ритмического построения.
Научное собирание осуществлялось экспедициями отдела народного искусства Государственного Русского музея, в результате которых в конце 1960-х и в 1970-е годы коллекция набивных тканей и досок возросла почти вдвое. Планомерное изучение в эти годы северных и северо-западных областей России определило особенность собрания набойки в Русском музее. Наиболее полно представлена набойка конца XIX — начала XX века северного происхождения и костромские ткани. Экспедициями 1960—1970-х годов в Архангельскую область собраны образцы набивных тканей, набойные доски и сарафаны в районах их бытования, а также получены сведения о семи мастерских, работавших в деревнях по рекам Пинеге и Мезени. Коллекцию тканей Вологодской губернии, наиболее крупную, дополняют доски из Сольвычегодского уезда и особенно славившегося своими мастерскими — Никольского. Интерпретации растительных мотивов олонецкой набивки интересны некоторой общностью с местными росписям по дереву. Изобилие и богатство вариантов в орнаментации тканей отражают набойки новгородской и псковской губерний. Экспедицией 1962 года доставлены в музей около двадцати досок набойной мастерской Ивана Васильевича Петрова из Торопецкого уезда Псковской области. Как архангельский и вятский заказники, так и доски установленных мастерских демонстрируют многообразие узоров, которыми располагали отдельные красильщики, и свидетельствуют о распространении излюбленных мотивов в отдельных центрах.
Собрание костромских набивных тканей насчитывает более четырехсот образцов, знакомящих с искусством нескольких уездов. Если северную набойку отличает особая графичность и плавный ритм узора, то художественной особенностью костромского набивного искусства являются контраст и ритм цветовых пятен.

Кубовая набойка
Набойная доска. XIX в.2

Мастера стремятся обогатить скупую гамму красок, обычно использовавшуюся в то время.
К числу лучших образцов кубовой набойки относятся ткани из северных губерний. Здесь синяя набойка сохранилась почти до 1930-х годов. В центральных же губерниях, испытывая конкуренцию фабричного производства, этот промысел к концу XIX века исчезает. Среди архангельских набоек высоким художественным качеством и большим количеством узоров выделяется заказник — своего рода реклама мастерской и каталог производимых ею набивных тканей (кат. 68). По этому каталогу можно судить о различии орнаментальных форм, бытовавших в народной сред на протяжении XIX века. Заказник —
длинное (37X990) полотнище тонкого льняного холста с шестьюдесятью узорами, расположенными вертикальными столбцами. Большинство из них в верхней части заказника дополнены верховой набойкой в виде оранжевых пятнышек, которые обогащают узор даже одного рисунка. Такое сочетание двух видов (кубовой и верховой) набойки особенно характерно для архангельских тканей.
В узорах заказника — уникальном произведении кубовой набойки первой половины XIX века — прослеживаются целые этапы развития этого вида искусства. Здесь наблюдается поразительное многообразие не только вариаций, но и стилевых типов орнамента. Некоторые рисунки по монументальности и композиционному единству узора и фона восходят к орнаментам XVII века. Многие узоры являются промежуточной переходной формой от древних образцов набойки к тканям XIX века.
Есть даже барочный узор в виде вьющегося растения с мелкими цветами и листьями сложного рисунка. Побеги растения причудливо оплетают лиру и скрещенные трубы. Иные имеют общие стилистические черты с декоративными тканями начала XIX века. Изящество и некоторая сухость орнаментальных форм, введение аллегорических атрибутов дают возможность датировать некоторые узоры заказника первой четвертью XIX века. Такие рисунки использовались тогда для декоративных тканей. На выставке представлено несколько фрагментов ранее недатированных тканей, неустановленного производства. Сравнение с названной группой узоров заказника позволяет отнести их также к первой половине XIX века (кат. 924, 925).

Кубовая набойка
Набойная доска. XIX в.

В другой группе узоров заказника образцы начала XIX века переработаны с учетом изменения моды. Например, орнаменты, отмеченные на заказнике цифрами «18» и «64» — большие цветы на ветке — родственны традиционным крупномасштабным узорам, но вместе с тем они теряют былую пластическую мощь, формы мельчают и дробятся. Соразмерность узора и фона, основанная на их контрастности, заменяется прихотливостью расположения многочисленных деталей. Эти узоры, видимо, были популярны в России. Они имеют много аналогий в собрании музея.
Выставка дает возможность сравнить между собой похожие ткани с таким рисунком из северных и центральных губерний. При сопоставлении прослеживаются черты, характерные для всей северной набойки. Аналогичный узор тульской ткани, насыщенный мелкими элементами, кажется более ажурным, чем северной (кат. 493). Цветок скорее напоминает кружевную розетку. Орнаменты же такого рода на северных тканях остаются сравнительно лаконичными, сохраняют плавный спокойный ритм, свойственный старинным набойкам. Архангельский заказник представляет собой кубовую набойку первой половины XIX века, и поэтому при сопоставлении с экспонатами более позднего времени можно проследить и последующую эволюцию этого узора с крупным цветком на других образцах.
Экспедицией отдела народного искусства в 1964 году приобретен пинежский косоклинный сарафан (кат. 42). Он набит в мастерской сурского мастера Дементия Александровича Лазарева из деревни Прилук, работавшего во второй половине XIX века. Легко заметить, что тот же узор на сарафане, датированный концом века, приобрел более мягкие очертания и большую живописность, чем в начале столетия. Пскобская набойка и набойная доска 1870-х годов с тем же мотивом также позволяют отметить большую лаконичность и цельность узора архангельского заказника, в котором сохраняются прежние онументальные принципы орнаментации тканей (кат. 265, 280).
Многие узоры заказника состоят из мелких растительных мотивов и служат примерами освоения в крестьянской среде новых рисунков, возникших под влиянием фабричных тканей. В сравнении с этими тканями крестьянская набойка сохраняет главную особенность, характерную для разных губерний, — весь орнамент строится на равновесии узора и фона. Известно, что многие крестьянские мастера-набойщики стремились на ситценабивных фабриках научиться новым техническим приемам и обогатить свои знания новыми видами узоров. При этом и фабричный орнамент мастера подчиняли прежнему принципу равномерного заполнения плоскости холста. Ритмическое чередование узора крестьянских тканей остается лапидарно-простым.

Кубовая набойка
Набойная доска. 2-я пол. XIX в. Вологодская губ., Сольвычегодский уезд

Особенно ценны для изучения набойки законченные предметы народной одежды. Для русского Севера обычен комплекс одежды с сарафаном. Чаще всего сарафан, «набивальник» или «печатник», был прямого покроя на узких лямках и состоял из пяти узких продольных полотнищ, сосборенных вверху. Один из них интересен необычным для сарафана узором из стилизованных вазонов с крупными цветами (кат. 69). Орнамент полностью не повторяется: то в одну сторону от центрального стебля повернут цветок гвоздики, то в другую — цветок с круглыми лепестками. Между вазоном и цветами, выше них — птицы разных силуэтов. Эта набойка плоскостной узорчатой разделкой форм и характером птичьих поз напоминает изразцы XVIII века.
На выставке представлено несколько сарафанов старинного покроя из Пинежского и Шенкурского уездов — так называемые «кошонные», или «косоклинные». В этих местах женщины носили традиционную одежду вплоть до Великой Отечественной войны. .В Архангельской губернии искусством набойки владели и мужчины и женщины. В 1960-е годы в деревнях еще помнили имена мастериц, славившихся умением хорошо красить холст. На Пинеге, в нынешней деревне Городец, узоры печатали в мастерских Анны Матвеевны Никифоровой и Прасковьи Дмитриевны Ошуковой. В селе Кеврола работала мастер Устинья Павловна Заливская, в Верколе — Настасья Максимовна Минина. Среди набойных досок А. М. Никифоровой нужно отметить одну, с искусно выложенным из металлических пластинок попугаем с поднятыми крыльями. Этот узор напоминает дальневосточные ткани.
В экспедиции 1964 года на Пинеге был приобретен один из самых красивых косок л инных сарафанов (кат. 32). Набойка выполнена Д. А. Лазаревым из деревни Прилук. Строгость ритмического построения композиции узора соответствует покрою сарафана. Крупные розетки с остроконечными листьями, соединяясь, образуют сплошной кружевной узор.
Контраст темного фона и белого рисунка смягчен оранжевыми пятнышками-горошками — верховой, или как ее называли на Пинеге «сургучевой» набойкой Праздничные сарафаны часто украшались нашитыми бейками, вставками из кумача, штофа, золотного шитья, застежкой с филигранными пуговицами. Такие сарафаны шили из ткани с крупным, хорошо читающимся рисунком. Для более скромной, видимо, будничной одежды использовалась ткань с узором из вертикальных полос, образованных извивающимся стеблем с мелкими листьями. Таков орнамент сарафана из набойки Д. Е. Тюлева, узоры на досках мезенской мастерицы Д. Ф. Морозовой. Для каймы чаще всего печатали узор, основанный на повторении трехчастных композиций — это цветок в вазе в окружении симметричных стеблей (кат. 8) или разнообразные птицы.
Каймой обычно украшали штучные предметы — скатерти, накидки для сундуков, занавеси, подолы рубах. Для подкладок использовалась ткань с более мелким рисунком — например, вертикальные ряды веток цветущей рябины (подкладка безрукавника, кат. 13).
Узоры набивных скатертей состоят из розеток и их частей, рисунков в клеймах, располагающихся симметрично.
Для исполнения шло в дело несколько набойных досок. Фон скатерти, созданной Д. А. Лазаревым, густо заполнен крупными дубовыми листьями и волютообразными завитками. Однако основное внимание всегда уделяется выявлению центра — и здесь мастера как бы соревнуются между собой, усложняя рисунок центральной розетки. Однако Лазарев сохраняет спокойный ритм и ковровое заполнение.
Экспонируемые произведения архан-гельской кубовой набойки выполнены талантливыми народными мастерами. В узорах, созданных ими, ощущается многовековой опыт орнаменталистов, умение придавать рисунку тканей значительность и торжественность. Архангельская набойка не безлика. Она то строга и почти монохромна, то празднична и красочна. На нее в меньшей степени, чем на ткани других губерний повлияли фабричные ситцы.
В собрании вологодской набойки особенно красивы женские рубахи из деревень Климово и Спасское Грязовецкого уезда, поступившие в музей в 1969 году из экспедиции. Мастерица А. С. Тихомирова печатала набойку с орнаментом из горошков, овалов и троеточий. Рубахи сшиты из набивной ткани с очень темным, почти черным фоном и внизу украшены широкой полосой цветного узорного ткачества, гармонирующего с мелким рисунком набойки. Темный фон холста двух грязовецких рубах сочетается с голубым, желтым и зеленым узором или с зелеными полосами (кат. 85, 86).
Аналогичные приемы орнаментации тканей приварным способом с нескольких досок встречаются и в Вятской и Костромской губерниях. Например, набойка вологодского сарафана (кат. 200) с узором из мелких веточек с зелеными листьями — близка к костромским тканям. Чаще всего встречаются вологодские сарафаны, сшитые из ткани с крупным желтым узором, почти не оставляющим свободного фона. В некоторых мастерских желтый цвет получали в результате вымачивания окрашенного холста в растворе хромпика. Особенно характерна для орнамента вологодских сарафанов была композиция из чередующихся в шахматном порядке цветов на ветке с ажурными листьями (кат. 96, 175). Иногда цветок немного изменяется, а остальные элементы орнамента остаются прежними.

Кубовая набойка
Кат. 218. Скатерть. XIX в. Олонецкая губ., Каргопольский уезд

По дведениям, полученным экспедицией 1962 года, в Никольском уезде в начале XX века существовали мастерские братьев Н. А. и К. А. Ординых и М. В. Бурянина. Доски этих мастерских с мелким цветочным узором пополнили собрание Русского музея. Большая кол-лекция вологодских досок показывает все многообразие использовавшихся орнаментальных форм, в основном, растительных и геометрических. Узор чаще всего строится на чередовании цветов нескольких видов или сочетании с геометрическими фигурами. Цветы располагаются косыми полосами, рядами или заключаются в клетки. Особенно много досок с рисунком, образованным шляпками небольших гвоздей, т.е. точками.
Среди этих узоров, появившихся явно под влиянием ситцевых тканей, выделяются две сольвычегодские доски, поступившие в Русский музей из экспедиции в 1960 году. С одной из них печатали узор в мастерской Ф. Д. Калинина (кат. 153). Почти квадратная доска разделена на четыре клетки, в которых в шахматном порядке размещены деревья с раскидистыми ветвями и самовары. Другая, похожая, привезена из деревни Кодима.
Здесь находилась мастерская набойщика С. В. Тихонова. На доске узор составлен из таких же деревьев, чередующихся с дымящими паровозами (кат. 179).
Эта доска изготовлена во второй половине XIX века. Таким образом, и набойка, как и многие другие виды искусства, отразила технические достижения XIX века. Хотя к концу столетия уже не существовало строгой дифференциации узоров, однако ткани с рисунками, как на досках С. В. Тихонова и Ф. Д. Калинина, скорее всего, использовались как декоративные.
На выставке экспонируются сарафаны из Каргопольского уезда Олонецкой губернии. Здесь обычно скупая палитра красок набойки обогащается. Кроме желтого узора, который встречается и в тканях из других губерний, олонецкие мастера широко использовали красную масляную краску для верховой набойки.
Наиболее распространенным приемом было сочетание белого и желтого узоров и различные варианты дополнения его красными горошинами, нанесенными штампом. В одном и том же рисунке иногда основную роль играл красный цвет горошков, в других случаях преобладал белый и желтый. Характер узора при этом также менялся. На разных тканях с распространенным узором из желудей (кат. 229) доминирует то белый
цветок, то желтый стебель с двумя желудями, то розетки из красных горошков. Ткани с рисунками, распространенными по всей России, видоизменялись, отвечая местным вкусам. Это стремление сделать ткань более яркой и веселой свойственно и новгородским набойщицам, которые в большей степени ориентировались на фабричные ткани.

Кубовая набойка
Кат. 32. Сарафан. 2-я пол. XIX в. Архангельская губ., Нинежский уезд

Первой научной экспедицией отдела народного искусства в 1937 году в Ленинградскую область была зафиксирована мастерская М. Н. Рубцова, производившая мелкоузорную набойку вплоть до 1914 года. В то же время в Новгородской губернии нужно отметить широкое распространение старинных полосатых узоров-дорог (кат. 247, 249). Своеобразна клетчатая декоративная ткань (кат. 250), отпечатанная на очень толстом холсте с доски, соединяющей резной и металлический узор. Большие звездчатые розетки цветов чередуются с клетками, заполненными полосками на фоне точек. Сочные, крупные формы узора сочетаются с грубой, тяжелой тканью. Для скатертей новгородцы также использовали комплект штампов и создавали разнообразные композиции из крупных розеток (кат. 240, 248). Однако для каймы всегда выбирали определенный узор —виньетку, образованную стебельками с мелкими листьями, расположенными двумя полукругами, и заключенной между ними трехчастной композицией из двух легких изящных цветков с расходящимися колосками в центре. Доски для таких клейм были распространены и в Псковской губернии. Псковская набойка в собрании Русского музея в основном представлена досками торопецкого потомственного мастера И. В. Петрова (1870-е) с мелким узором, образованным точками и горошками, мельчайшими цветами и тонкими полосками (кат. 268).
Кубовая набойка Вятской губернии представлена только образцами ткани, поступившими в 1938 году из коллекции Кустарного музея. Около сорока узоров отпечатаны на тонком, одинаково окрашенном льняном холсте шириной 41 см. Нужно отметить одинаковый тип холста, состав красителя и высокое качество технического исполнения. Это позволяет предположить, что ранее образцы составляли заказник или альбом крупной мастерской и использовались для выбора узоров. Кроме уже отмеченного хорошего качества печати и крашения, вятская набойка отличается некоторой однообразностью элементов, из которых составлены узоры. В основном узор строится на чередовании геометрических фигур — различного рисунка звезд, ромбов и клеток (кат. 281—338).
Заметно преобладание геометрического орнамента или сочетания его с растительным (кат. 293). Цветы и листья схематизированы, почти повторяют рисунок фабричных ситцев, но еще больше упрощены. Здесь трудно найти связь со старинными узорами тканей или с другими видами русского народного искусства. Исследователи начала XX века отмечают, что вятские набойщики совершенно не используют богатый местный орнамент, и связывают это с тем, что в губернии не изготавливали набойные доски.
Увлечение геометризированным орнаментом типично и для костромской кубовой набойки. На образцах костромских тканей встречается много узоров, похожих на вятские (кат. 383). Однако костромские мастера широко вводили зеленый и ярко-синий цвета для обогащения заданного узора. При набивке ткани чаще всего пользовались несколькими досками. Мелкий белый горошек они окружали кольцами другого цвета, заполняли все поле диагональными полосками, чередовали горошины желтого и белого цветов. В этом — своеобразие костромских тканей. На выставке представлены костромские сарафаны из такой набойки, украшенные оборками из красного ситца и красной кумачовой проставкой с вышивкой тамбуром.
Костромской красильно-набивной промысел наиболее изучен. Научная литература указывает на существование в губернии в конце XIX века около двухсот красильно-набивных заведений, выполнявших заказы жителей близлежащих деревень. Собрание костромской набойки в Русском музее насчитывает более четырехсот образцов. В Чухломском уезде, по сведениям, полученным экспедициями 1970-х годов, промысел возник в 20-е годы XIX века — здесь до 1915 года существовала мастерская крестьян Самойловых, мастерские Ивановых, М. И. Кириллова, И. Т. Шошина и И. Н. Балашова.
П. П. Бочаров, выходец из семьи ярославских набойщиков. Он употреблял только растительные краски, используя и старинные способы набивки ткани, и различные усовершенствования. Бочаров переселился в Кострому после раздела с братом, ярославским набойщиком, и привез старинные рецепты крашения и рисунки.
Ткани П. П. Бочарова в основном украшены сложным ковром орнаментов со сплошным заполнением фона, или рядами мелких цветков на гибких ветках; букеты разбросаны по всему полю. Они близки тканям первой половины XIX века. Эти набойки, исполненные на мягком и рыхлом крупнозернистом холсте, использовались, скорее всего, в качестве декоративных тканей (кат. 364—365).

Кубовая набойка
Скатерть с каймой. Конец XIX — начало XX в. Архангельская губ.. Пинежский уезд. Фрагмент скатерти.

Собрание набойки центральных губерний России в музее невелико. Богатством и разнообразием орнаментов среди них выделяются доски из Сапожковского уезда Рязанской губернии. В этой коллекции интерес представляют доски, предназначенные для изготовления набивных скатертей, печатавшихся с нескольких отдельных манер — каймы, части огромных розеток, образованных крупными цветами, отдельные изображения самых различных птиц — то взлетающих, то сидящих на ветке (кат. 496, 498). Изящен орнамент на доске с частью центральной розетки (кат. 499) и легкий кружевной узор (кат. 506).
Мастерская, в которой набивали узоры этими досками, работала на протяжении столетия. Известно, что один из ее последних мастеров, Иван Филатов, вместе со своим подручным, слесарем Козьмой Степановым, на рубеже XIX—XX веков стал применять небольшие ручные машины, ускорившие производство набивных тканей.
Обращают на себя внимание как бы дополняющие друг друга доска (кат. 860) и скатерть с так называемым трактирным сюжетом, отпечатанным на ткани, — тарелками с рыбой с столовыми приборами (кат. 515). Большое сходство с этими экспонатами имеет один из образцов заказника мастерской И. М. Васильева (кат. 494). Видимо, скатерти с изображением накрытого стола получили большое распространение в Рязанской губернии. Эта небольшая коллекция набойки позволяет отметить сложность и изысканность рязанских узоров, а также превосходное качество набойных досок.
Среди набивных тканей центральных губерний встречается много аналогичных, с мелким несложным рисунком, отпечатанным тщательно и аккуратно. Это обуславливается влиянием бурно развивающейся в этих районах текстильной
промышленности, близостью крупных городов и ярмарок, на которых торговали досками. Как и в XVIII веке, крестьянским мастерам Ярославской, Смоленской, Орловской и Пензенской губерний приходится ориентироваться на городские моды, зачастую поступаясь своими эстетическими вкусами. Заказник, представляющий в собрании Русского музея набойку Тульской губернии, даже отпечатан на куске фабричного ситца, отчего линии узоров стали четкими и сухими (кат. 493).
В зимние и весенние месяцы мастера Ярославской и Тверской губерний уезжали целыми деревнями искать работу — синить холсты и печатать узоры. Для набойщиков, переселившихся на новые места, в Тверской губернии некоторое время сохранялось изготовление досок. Но вскоре свои резчики появились там, где требовалась их работа.
Отражая характер собрания набивных тканей в Русском музее, выставка показывает, что, несмотря на многообразие орнаментов, набойке в полной мере характерна традиционность, свойственная всему народному искусству. Это богатое наследие, несомненно, имеет большое практическое значение и для современного декоративно-прикладного искусства.

Кубовая набойка
Заказник. XIX в. Тульская губ.
Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Culture and art