Половецкие изваяния XI-XIII веков
Начиная с IV—V веков на южной границе русских княжеств просторные, богатые реками и пастбищами степи постоянно наводнялись тюркско-монгольскими племенами, которые, сменяя друг друга, продвигались с востока на запад. Они занимались скотоводством, охотой и коневодством. В X веке в этих местах появились свирепые печенеги, досаждавшие Византии и Древней Руси. В середине XI их вытеснили другие племена кочевников — половцы, которые стали полновластными хозяевами Великой степи от Западной Сибири до Карпат. Кочевники не имели, подобно грекам и римлянам, своего Олимпа, населенного богами, в честь которых строились храмы. Религиозные действия выражались в ритуалах и жертвоприношениях перед каменными фигурами. Они высекались из песчаника, известняка, ракушечника, мела и гранита. Половецкие статуи, появившиеся в XI—XIII веках, в значительной степени отличались от своих древних прообразов, были тщательно проработаны и имели портретное сходство. С течением времени статуи культового назначения заменялись изображениями вождей- ханов, знатных жен и воинов-богатуров, по заказам которых и высекались.
Вторжение в середине XIII века новых пришельцев — монголов, называвшихся в древнерусских летописях «татарами», привело к крушению половецкой социальной организации. С исчезновением ханств исчезло и их искусство число которых в настоящее время достигает около 2 тысяч.
Ей сопутствовал успех. Картина понравилась Александру III. Покупая ее, он впервые публично высказал давно занимавшую его идею об организации в Петербурге государственного музея национального искусства.
Она изображала очередной эпизод из жизни пресыщенного цезаря — гибель прекрасной христианки.
Казалось, творчество Семирадского вышло из моды. Вдобавок пейзаж в Христианской Цирцее в цирке Нерона не играл такой роли, как в большинстве других его картин, здесь не было солнца. Нравоучительность замысла противоречила откровенному любованию женской красотой. Это далеко не всем пришлось по вкусу. Кроме того, картина показалась критике скучной и сухой по живописи. Публика, однако, как и прежде, шла на Семирадского.
«Музы Эллады плачут над новой урной… “Умер, умер великий Пан!” — снова слышатся печальные таинственные голоса в зеленых рощах» — такими словами одна из Санкт-петербургских газет извещала своих читателей о смерти мастера.
К сотой годовщине его кончины в Печенегах, где родился Генрих Ипполитович, открыли памятник «великому Пану» (скульптор С. Гурбанов), установленный перед новым зданием школы, носящей его имя. Появляются искусствоведческие работы, посвященные творчеству одного из выдающихся представителей позднего европейского академизма. О Семирадском спорят, его работы продолжают увлекать и восхищать.
Создавая запрестольную картину Тайная вечеря, Семирадский продолжил традицию, берущую свое начало в эпоху Возрождения, допустив некоторую вольность в сюжетной концепции образа с точки зрения
православного церковного канона. Комиссия, указывая на надпись: «Примите, ядите: сие есть Тело Мое», шедшую вокруг алтарной ниши, требовала Евхаристию. Художник считал, что «лучше пожертвовать такой безделицей… чем жертвовать художественной красотой». Ему удалось настоять на своем.
Картинная плоскость Тайной вечери рассечена на две примерно равные части: в верхней изображена по центру глубокая оконная ниша, в нижней — само событие.
На его фоне совершается обряд, во время которого с небес спустился Святой Дух в обличии голубя, возвестивший о том, что Христос есть Сын Божий. Голубь изображен в центре верхней части композиции, само же изобразительное поле имеет арочное обрамление и вписывается в пространство вытянутого прямоугольника. Арка создает ощущение чуда: небесные и земные силы сливаются с силами природы и со всей Вселенной. Фигуры Христа и трех ангелов интенсивно освещены, остальное пространство погружено в полумрак. Это становится предчувствием духовного единоборства Христа с дьяволом, которое происходило сразу после Крещения.
В эскизе Въезд Иисуса Христа в Иерусалим арочное обрамление
играет другую роль.
Эксперты высоко оценили росписи Семирадского. «Замечательно блестящие по колориту и освещению», — отмечалось в заключении комиссии. Сложная многофигурная композиция скомпонована очень талантливо. Многочисленные персонажи изображены преимущественно в профиль, используется прием кадрировки — все это делает сцену динамичной. Безукоризненность техники Семирадского подчеркнул его современник писатель В. Гаршин, который указал и на минусы картины: «нецельность освещения», «отсутствие воздушной перспективы в левом углу».
Как и в Грешнице, световоздушная среда создается путем контраста света и тени. Передний план затемнен, задний план — очень светлый.
На залитом солнцем фоне художник изображает путников яркими синими, красными, зелеными цветами.
Это было мраморное палаццо в греко-римском стиле. Посетителей встречала надпись с приветствием на древнегреческом языке: «Здравствуй!».
Вся эта роскошь стоила дорого, и Семирадскому приходилось постоянно работать, торопиться, выполняя заказы, это сказывалось на качестве произведений. Но талант остается талантом — в начале 1880-х у художника были и достижения. Он писал небольшие по размеру картины, изображающие идиллические бытовые сцены из римской жизни. Действие выносилось на пленэр. Мастерски переданная южная природа подчеркивала совершенство и красоту людей. Его моделями становились женщины из горного селепользовались огромным успехом у художников.
Картина Танец среди мечей — шедевр античного жанра. Глядя на нее, мы как будто слышим нежную музыку и шум прибоя, вдыхаем аромат цветов. На первый взгляд, в этом идеальном мире все гармонично, но, если приглядеться, можно почувствовать подспудный диссонанс: пройдет совсем немного времени, и танцовщица станет чьей-то наложницей, патриции будут жестоко обращаться со своими невольниками. Позднее художник будет предпочитать этому диссонансу явный драматизм (Христианская Дирцея в цирке Нерона, 1897), откровенную веселость шумной оргии или тихую идилличность.
Художника по-прежнему увлекала и монументально-декоративная живопись. Он расписывал костелы в Варшаве (Воскрешение Христо в доме Марфы и Марии, созданное в 1886 году. Марию, думающую о вечном, он изобразил на первом плане, Марфа находится где-то вдалеке, ее фигура прописана хуже, чем пейзаж.
Шопен — одна из немногих работ художника, посвященных польской культуре, этим она особенно ценна. Все персонажи были написаны по сохранившимся портретам — черты переданы очень точно.
Почти все изваяния дошли до нас в плохом состоянии, многие из них погибли. Познакомимся же ближе со скульптурой половцев. Вот статуя высотой 2,41 метра немолодой женщины. Скромная отделка платья-кафтана. Две
гривны на груди да небольшой медальон на шнурке. Круглые простые сережки. Лицо полное, округлое, с выражением озабоченности. На голове очипок, сшитый из трех кусков, и высокая конусообразная шляпа с небольшими полями. Из-под нее на плечи спускается косынка с закругленными краями.
У половцев не было письменности, поэтому они не оставили никаких документальных свидетельств. Найденный в архиве знаменитого итальянского поэта XIV века Ф. Петрарки латино-половецко-тюркский словарь в объеме 1560 слов стал почти единственным источником изучения культуры древнего народа.
Другая статуя — портрет молодой половчанки-невесты. Об этом говорят витые войлочные валики, обрамляющие лицо. Может быть, это одна из тех девушек, которые наравне с мужчинами участвовали в опустошительных набегах на русские поселения. У половчанки скуластое, монголоидное лицо с резко очерченным, волевым подбородком. Оно отличается холодным, решительным выражением. На голове изящная шляпа с красиво изогнутыми полями, имевшая широкое распространение у половецких женщин. Из- под нее на плечи опускается широкая косынка. Лоб украшает подвеска из драгоценных камней. К витому шнуру, повешенному на шею, прикреплена коробочка из дорогого металла с талисманом или оберегом. Одежда декорирована вышивками. К поясу прикреплены гребень и зеркальце.
Итальянский путешественник XIII века Плано Карпини, проезжавший половецкие степи по пути в Индию и Китай, имел возможность ознакомиться с образом жизни кочевников.
Об облике женщин-воинов можно судить и по статуе, хранящейся в музее города Николаева. На ее груди скульптор изобразил защитные ремни и круглые металлические бляхи, а по бокам колчан и саблю.
Рассмотрим еще одно скульптурное изображение половецкой женщины. Это монументальный образ богатой половчанки, шедевр древней пластики. Он экспонировался на выставке древнерусского искусства в 50-х годах в Париже. В настоящее время хранится в Эрмитаже. Скульптура, к сожалению, повреждена. Голову, очевидно, ранее украшала затейливая высокая шляпа, от которой остались только часть косынок и шнур вокруг шеи. На шее ожерелье из ромбических и треугольных звеньев, серебряная гривна. На груди витой шнур с крупным четырехугольным медальоном. Рукава кафтана заканчиваются браслетами. На предплечьях и полах кафтана узорчатые вышивки. К поясу подвешены зеркальце и гребень. Ноги обуты в мягкие туфли с каймой. Поверхность статуи тщательно обработана.
Вот типичный образ половецкой пластики — воин с суровым и волевым лицом. У него длинные изогнутые усы, дугообразные брови, крепко сжатый рот. Торс обтянут ремнями с круглыми бляхами, на ногах высокие сапоги с наколенниками, имеющими поясное крепление из ремней. Из-под шлема видны три короткие косички. Высота скульптуры 2,7 метра. Интересно сопоставить ее с образом другого воина. Он отличается от предыдущего необычным выражением лица. Оно добродушное, и в нем нет суровости. Голова чуть откинута назад. Молодецки закрученные холеные усы придают лицу жизнерадостный характер.
Следует отметить, что по сравнению с мужскими фигурами в женских большее внимание скульпторы уделяли декору. Они передавали богато украшенные одеяния, вышивки, ожерелья, гривны, подвески, причудливые головные уборы, что говорило о вкусе заказчиков — богатых повелителях кочевников. В настоящее время половецкие изваяния хранятся почти во всех историко-краеведческих музеях Украины. В музейных собраниях Краснодара, Днепропетровска, Запорожья, Ворошиловграда, Новочеркасска особенно много этих древних произведений. Лучшие образцы находятся в Государственном Эрмитаже, а также Государственном Историческом музее в Москве.
